Черное сердце

И вдруг в глубине комнаты она увидела такое, что сразу же забыла обо всем на свете: Трейси! Он лежал на спине, повернув голову в ее сторону, в темноте она не видела выражения его лица. Но видела, что глаза его закрыты. Кто-то стоял над ним с разведенными в стороны словно крылья орла, руками и тяжело дышал. При каждом вдохе в легких человека что-то хрипело.

Она непроизвольно вскрикнула, человек повернул голову. Он издал низкий горловой звук, и Лорин узнала его. Киеу! Она шагнула на лунную дорожку и услышала как он глухо всхлипнул.

– Нет.

В голосе его звучала такая боль! Но Лорин, не обращая на него внимания, подскочила к Трейси и опустилась на колени. Ощупав грудь, она прижала пальцы к его шее, пытаясь найти пульс. Она боялась поднять глаза. Киеу. Тот, кто приходил в квартиру Луиса Ричтера, когда она была у него в гостях, тот самый человек, который так странно на него отреагировал.

– Вы убили его? – вдруг неожиданно для самой себя спросила Лорин. Вопрос словно сорвался с ее губ, она разозлилась на себя и продолжала нащупывать пульс: где же эта артерия?!

– Не знаю.

Голос его был очень слабый, невыразительный, словно доносился откуда-то издалека. Она наконец отважилась украдкой посмотреть на него. Киеу стоял на прежнем месте.

Ей удалось найти артерию, пульс прощупывался. Трейси был жив! Слава Богу! – прошептал тихий голос внутри Лорин. И она вспомнила свои собственные слова: я пойду за тобой, как бы опасно это не было. Таков наш договор. Горячие слезы обожгли щеки Лорин. Она не расторгла договор.

Она снова посмотрела на Киеу, на этот раз прямо. Лицо скрывала тень.

– Я увезу его с собой, – она не понимала, что говорит.

– Значит, вы вернулись? – Голос его был теперь сдавленный, он тягуче, словно нараспев, выговаривал слова. – Зачем? – Он сделал шаг вперед. – Я отказался от всего: от зависти, тщеславия, ненависти, страха и... любви. От всего багажа человеческих чувств, который я более не имею возможности повсюду таскать за собой. – Он ступил в полосу лунного света. – Зачем вы пришли сюда?! – От этого крика у нее мурашки побежали по коже и зашевелились волосы на голове.

Луна выхватила из темноты его лицо, и Лорин вдруг поняла, что он ничего не сделает ей. Она обладала какой-то властью над ним, властью, которой не было больше ни у кого, потому что он сам подарил ее Лорин.

– Я ухожу, – негромко сказала Лорин. Это было именно то, что она сейчас намеревалась сделать. Он не хотел убивать ее. Если бы хотел, мог давно уже прикончить. В конце концов, убил же он Луиса Ричтера. А она видела его в квартире Луиса и, следовательно, могла бы свидетельствовать против него. И тем не менее он подарил ей жизнь.

Она обхватила Трейси под мышки и попыталась поставить на ноги. Из этого ничего не вышло: он был слишком тяжелый для нее. Придется волоком тащить через комнату в кухню, подумала Лорин.

– Нет!

И она ощутила на запястье его пальцы. Он лишь слегка сжал ей руку, и Лорин почувствовала чудовищную силу этого человека. Она мотнула головой и смело посмотрела ему прямо в глаза:

– Да! – прошептала она, пытаясь вложить как можно больше чувства в голос. – Я забираю его с собой!

– Вы не можете этого сделать, не смейте! – это была не просьба, а приказ. – Я получил задание убить его. Я должен выполнить приказ. Я должен!

– Значит, я тоже остаюсь. Убейте и меня.

– Но я не могу!

Боль исказила его черты. Лорин была потрясена. Какими еще страшными поступками, кроме тех, о которых она знала, заслужил он столь невыносимые страдания? Он не чудовище, сейчас она это видела. Он убивал для того, чтобы выжить, радости ему эти убийства не доставляли. Да, но он стал причиной смерти четверых, Трейси может оказаться пятым. Что могло быть более чудовищным? А я продолжаю разглядывать его, поймала себя на мысли Лорин.

– И все-таки я уйду... и заберу его с собой.

– Нет! – закричал он. – Прошу вас! – И, обхватив руками голову, горько заплакал.

И она потащила Трейси к выходу, через шаловливые змейки лунного света, через густые черные тени...

– Нет...

Но в словах его уже не было прежней силы, и они уже не походили на приказ.

А Лорин все волокла бесчувственное тело Трейси, она обливалась потом, мысли путались. Все будет хорошо, уговаривала она себя, он не бросится за нами, не перережет нам глотки, у меня есть какое-то противоядие против него, я не знаю, какое, но оно есть, и пока Трейси в моих руках, все будет хорошо, все будет хорошо. О Боже, пусть все будет хорошо! Помоги нам, всемогущий Боже! Мать учила ее молиться, и теперь она молила Бога, в которого не верила и которого никогда не понимала. Она молилась, и все дальше и дальше уходила от безумца. Вот кухня, еще одна полоска, посеребренная луной. Она просила Господа, чтобы тот лишил ее слуха, если убийца вдруг передумает и все же бросится на них сзади: пусть лучше внезапная смерть. Она протащила Трейси мимо холодильника, мимо стола, рука его задела ножку стула, и стул со страшным грохотом полетел на стол. Лорин замерла, но сзади по-прежнему было тихо.

Обливаясь потом и слезами, она наконец вытащила тело через черный ход, и они покинула этот страшный дом.

Айвори Уайт поднес к глазам полевой бинокль и увидел женскую фигуру, которая, согнувшись, выползла из дома. Он сразу же узнал Лорин. Достав из бокового кармана уоки-токи, Уайт передал информацию Туэйту. В ответ детектив разразился потоком отборной ругани, вворачивая порой такие словечки, что Айвори только одобрительно кивал и показывал напарнику оттопыренный большой палец.

– Что она там, мать ее, делает? – осведомился Туэйт, исчерпав наконец, свой внушительный запас ненормативной лексики.

Тут Уайт разглядел, что именно тащит Лорин. Он связался с офицерами полиции штата Пенсильвании, которые окружили дом, и передал приказ войти в него.

Лорин ушла и унесла его с собой. Киеу опустился на колени. Внутренняя боль тоже ушла. Он коснулся руки этой женщины, и исцелился. Любовь к ней осталась, она была реальной, эта любовь. Он почувствовал ее в тот момент, когда прикоснулся к Лорин. Он почувствовал ее, распознал. Она пробежала по всему его телу, как легкое дуновение ветра. А потом спряталась где-то и, наконец, исчезла, у порхну в туда, где он оставил все свои чувства. Теперь он знал, что надо делать.

Он поднялся и открыл стеклянные дверцы шкафчика. Там лежали несколько ящиков со свечами. Киеу достал их и по одной начал зажигать.

Трейси поморщился, в лицо ему ярко светила луна. Он застонал и окончательно пришел в себя. Невыносимо болели плечи и голова. На ступеньках заднего крыльца сидела Лорин, подперев руками подбородок. Он не понимал, что произошло.

Трейси шевельнулся. Лорин бросила на него испуганный взгляд. Увидев, что он очнулся, она опустилась на колени и шепотом произнесла его имя.

Опираясь на руку Лорин, Трейси встал, его покачивало. Через противокомариную сетку он отчетливо видел кухню: внутренняя дверь была открыта.

В доме мелькнула тень, и в отблеске лунного света Трейси узнал Кима. Но его еще там не было, иначе Трейси еще раньше увидел бы его! Да, и Киеу тоже...

– Оставайся здесь, – шепнул он Лорин и почувствовал, как она напряглась.

– Ты куда собрался? – она вцепилась ему в руку. – Только не в дом, умоляю тебя, Трейси!

– Я всего лишь загляну, – он силой разжал ее пальцы.

– Он убьет тебя!

Он посмотрел на нее и понял, что именно так и будет. А что она там делала? И как вытащила его наружу? Всего этого он не знал. Он лишь знал, что ему еще предстоит разобраться с Кимом.

– Дальше кухни я не пойду, – шепотом пообещал он Лорин, – ты все время будешь меня видеть.

Лорин промолчала: она понимала, что все равно не удержит его; И молча кивнула.

– Он не выходил из дома, это точно, – прижав к губам микрофон, говорил Туэйт. – Я не хочу рисковать, шериф. Первым делом следует пустить слезоточивый газ. И через пять минут начинаем штурм.