Темная игра смерти

Сол разбудил Натали через пять минут, когда впереди, сразу за небольшим пригородом под названием Фолбрук, замаячил полицейский пост. Поперек дороги стояла единственная патрульная машина, два сонного вида полицейских, прислонившись к багажнику, пили кофе из металлического термоса. Сол подъехал к ним и остановился.

Один полицейский остался на месте, а другой, переложив чашку из правой руки в левую, не спеша двинулся к нему.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – поздоровался Сол. – Что случилось?

Патрульный наклонился и заглянул в «тойоту».

– Едете из национального заповедника? – спросил он, оглядев целый склад вещей в задней части салона.

– Да, – кивнул Сол. Он знал, что человек, чувствующий себя виноватым, неосознанно начинает тараторить, пытаясь дать всему многословное объяснение. Когда он недолгое время работал в качестве консультанта в нью-йоркском отделении полиции, эксперт по ведению допросов рассказал ему, что всегда устанавливает виновных по тому, как они слишком быстро и связно дают свои объяснения. Лейтенант утверждал, что люди, которым незачем прятаться, наоборот, проявляют тенденцию к непоследовательности.

– Провели там одну ночь? – осведомился полицейский, чуть отодвинувшись и вглядываясь туда, где под одеялом, рюкзаком и ящиком с пивом лежала Натали.

– Две. – Сол посмотрел на второго полицейского, подошедшего к ним. – А что такого?

– Отдыхали? – спросил первый, глотнув кофе.

– Да, – ответил он. – И испытывал новую машину.

– Красавица, – заметил тот. – Совсем новенькая? Сол кивнул.

– Где вы ее купили?

Он назвал фирму, выбитую на кольце с ключами.

– Где вы живете? – спросил полицейский.

Сол на мгновение замешкался. В фальшивом паспорте и водительском удостоверении, сделанных для него Джеком Коуэном, значился нью-йоркский адрес.

– В Сан-Диего, – ответил он. – Переехал два месяца назад.

– Где именно в Сан-Диего? – Полицейский вел себя вполне дружелюбно, но Сол заметил, что его правая рука лежит на рукояти револьвера, а кожаный ремешок на кобуре расстегнут.

Сол был в Сан-Диего лишь однажды, а именно шесть дней назад, когда они проезжали этот город вместе с Джеком Коуэном. Однако его напряжение и усталость тогда были настолько велики, что каждое впечатление того вечера неизгладимо отпечаталось в его сознании. Он вспомнил по меньшей мере три указателя.

– В Шервуде, – ответил он. – Еловая аллея тысяча девятьсот девяносто, рядом с дорогой Линда Виста.

– Да-да, – кивнул полицейский. – Дантист моего шурина жил на Линда Виста. Это рядом с университетом?

– Не совсем, – ответил Сол. – Я так понимаю, вы не хотите мне рассказывать, что случилось?

Полицейский еще раз заглянул в заднюю часть «тойоты», словно пытаясь определить, что находится в ящиках.

– Неприятности в районе озера Эльсинор, – пояснил он. – Где вы ночевали?

– В «Маленькой Маргарите», – ответил Сол. – И если я в ближайшее время не попаду домой, моя жена пропустит службу в церкви, и тогда крупные неприятности будут уже у меня. Полицейский кивнул:

– Вы случайно не встречали по дороге синий или черный фургон?

– Нет.

– Я так и думал. Между этим местом и озером нет никаких дорог. А каких-нибудь пеших путников? Чернокожую девушку лет двадцати с небольшим? Или парня постарше, палестинского вида?

– Палестинского вида? – переспросил Сол. – Нет, я никого не встречал, кроме молодой пары – белой девушки Эстер и ее приятеля Карла. Они там наверху проводят медовый месяц. Я старался не мешать. А что, какие-то террористы с Ближнего Востока?

– Похоже на то, – признал полицейский. – Разыскиваются негритянка и палестинец, а при них целый арсенал боеприпасов. Ничего не могу поделать, но вы говорите с акцентом, мистер…

– Гроцман, – подсказал он. – Сол Гроцман.

– Венгр?

– Поляк. Но я стал американским гражданином сразу после войны.

– Да, сэр. А эти цифры означают именно то, что я думаю?

Сол взглянул на свое запястье – рукава рубашки были закатаны.

– Татуировка нацистского концлагеря, – подтвердил он.

Патрульный медленно опустил голову.

– Никогда в жизни еще не видел ничего подобного. Мне очень не хочется вас задерживать, мистер Гроцман, но я должен задать вам еще один важный вопрос.

– Да?

Патрульный сделал шаг назад, снова положил руку на кобуру и еще раз оглядел машину:

– В какую сумму обходятся эти японские джипы? Сол рассмеялся:

– Моя жена считает, что в очень большую. Даже слишком. – Он кивнул и тронулся с места.

Они миновали Сан-Диего, свернули на восток к Юме, где припарковали «тойоту» и перекусили в «Макдоналдсе».

– Пора добывать новую машину, – заметил Сол, потягивая молочный коктейль. Иногда ему приходила в голову мысль о том, что бы сказала его кошерная бабушка, если бы увидела его.

– Уже? – удивилась Натали. – И мы будем учиться включать зажигание без ключа?

– Можешь попробовать, если хочешь, – улыбнулся Сол. – Но я бы предпочел более простой способ. – И он кивком головы указал на автомобильную стоянку на противоположной стороне улицы. – Мы можем позволить себе потратить тысяч тридцать долларов, которые уже прожигают дыру в моем чемодане.

– Хорошо, – согласилась Натали, – только давай что-нибудь с кондиционером. В ближайшие пару дней нам придется пробираться через пустыню.

Они выехали из Юмы в пикапе «шевроле», который был снабжен кондиционером, гидроусилителем и электроподъемником стекол. Сол дважды изумил продавца: сначала, когда осведомился, автоматическим ли способом выдвигаются пепельницы, а второй раз, когда без всякой торговли выложил наличными запрошенную сумму. Хорошо, что он не стал торговаться. Когда они вернулись к тому месту, где оставили «тойоту», группа смуглых ребятишек пыталась камнем разбить боковое стекло. Они со смехом кинулись врассыпную, показывая Солу и Натали непристойные жесты.

– Вот это да, – сказал Сол. – Интересно, что бы они сделали с пластиковой взрывчаткой и М-шестнадцать?

Натали укоризненно посмотрела на него:

– Ты не сказал, что захватил с собой автомат. Он поправил очки и оглянулся:

– Мы нуждаемся в большей безопасности, чем нам может предоставить этот район. Поехали.

«Тойоту» они перегнали к ближайшему торговому центру. Затем Сол вытащил из машины все вещи, вставил ключ в приборную панель и поднял стекла окон.

– Я не хочу, чтобы ее изуродовали, – пояснил он. – Достаточно того, что мы ее украли.

После первого дневного переезда они стали путешествовать по ночам, и Натали, всегда мечтавшая увидеть юго-запад Соединенных Штатов, могла любоваться лишь усеянным звездами небом над бесконечными одинаковыми шоссе, немыслимыми пустынными рассветами, окрашивавшими серый мир в розовые, оранжевые и пронзительно-синие тона, да слушать гудение кондиционеров в номерах крошечных мотелей, пропахших сигаретным дымом.

Сол погрузился в размышления, предоставив Натали вести машину. С каждым днем они останавливались все раньше, чтобы у него оставалось время на изучение досье и работу с аппаратурой. Ночь, предшествовавшую въезду в Техас, Сол провел в салоне машины. Он сидел, скрестив ноги, перед монитором компьютера и энцефалографом, подсоединенным к аккумулятору, который они приобрели в магазине радиотоваров в форте Ворте. Натали не решалась даже включить радио, чтобы не мешать ему.

– Видишь, самое главное – это тета-ритм, – задумчиво сказал Сол. – Это неопровержимый индикатор, точный указатель. Я не могу его генерировать в себе, но могу воспроизвести по петле обратной биологической связи, потому что мне известны его признаки. Приучив свой организм реагировать на этот первоначальный альфа-пик, я смогу запускать в себе механизм постгипнотической суггестии.

– И таким образом ты можешь противодействовать их… Способности? – спросила Натали.

Сол поправил очки и нахмурился.

– Нет, не совсем. Вряд ли это вообще возможно, если человек не обладает такими же способностями. Интересно было бы исследовать группу разных индивидуумов в контролируемом…