Дом на семи ветрах

— Очень рада, мисс…

— Тети Циннии вполне достаточно, — прервала она меня. — Не люблю формальностей в обращении, это создает между людьми ненужную дистанцию. А вы хорошенькая. Теперь я вижу, почему Клайд в последнее время такой задумчивый и рассеянный. К счастью, теперь осень, а не весна, а то жить с ним в одном доме стало бы просто невыносимо.

— Тетушка!

— Что тетушка? — возразила тетя Цинния. — Сам ведь знаешь, что, с тех пор как увидел это прелестное создание, ты ведешь себя как полный идиот. Может быть, я и склонна к мистике, но зато совершенно рациональна, когда дело касается подобных вещей. И тебе это прекрасно известно, Клайд Уолтерс.

Клайд страшно смутился, и я постаралась сменить тему разговора.

— Весы? — спросила я, как будто не слышала всего остального.

— Ваш астрологический знак, — ответила тетя Цинния, словно не сомневаясь в том, что мне понятно, о чем именно идет речь. — Пройдемте в гостиную.

Взяв меня под руку и немного опираясь на нее, она провела меня через холл в самую прелестную комнату из всех, когда-либо мною виденных. Стиль был истинно английский: кресла-качалки, плетеные коврики, мягкие кресла и диван, настолько удобный, что не хотелось с него вставать.

— Когда ваш день рождения? — спросила тетя Цинния и, сняв с мягкого кресла большую полосатую кошку, с легким кряхтением уселась туда сама. Погладив кошку, которая даже не открыла глаз, она положила ее к себе на колени.

— Третьего октября, — ответила я, усаживаясь на диван.

— Ага! Что я вам сказала?! — воскликнула тетя Цинния с просиявшим лицом. — Я редко ошибаюсь, особенно в случае с Весами. Хотя при взгляде на моего племянника этого не скажешь, дорогая, но Клайд Стрелец. Ваши знаки хорошо согласуются друг с другом, составляют идеальную…

— Тетя Цинния! — покраснев воскликнул Клайд.

— Что тетя Цинния, Клайд?! — парировала она, пристально глядя на племянника. — Ведь кто-то из нас двоих обязан позаботиться о твоем благополучии, и если эта тяжкая миссия выпала на мою долю, то что же делать? Ведь ты прекрасно знаешь, что пропадешь без женского присмотра, а я буду с тобой не всегда. — После этой многословной тирады тетя Цинния замолчала и, казалось, задумалась о чем-то своем. Мы с Клайдом ей не мешали. — О Боже, нет! — вдруг встрепенулась она. — Выкиньте все сказанное мною из головы! Меня слишком беспокоит то, что можно увидеть сейчас…

— Увидеть где? — простодушно спросила я.

— Бог его знает, — весело рассмеялась она, — и я действительно имею в виду это. Но мы не должны приступать к этому, пока не познакомимся.

— Пока вы, леди, будете знакомиться, — сказал Клайд, — я позвоню по телефону. Если, конечно, вы мне позволите.

— И кому же ты собираешься звонить в такое время дня? — спросила тетя Цинния.

— Если уж тебе так хочется знать, то Гарту Гренджеру.

— Как это похоже на тебя, Клайд, привести девушку домой, чтобы показать тетке, и уйти звонить своему дружку, — посетовала тетя Цинния. — Он весь в этом, Вера. Неудивительно, что ему до сих пор не удалось жениться.

— К твоему сведению, тетушка, — раздраженно возразил Клайд, — Вера знала человека, труп которого был найден вчера на станции.

— Ага! — театрально провозгласила пожилая женщина. — Он слишком недавно в мире духов, чтобы я могла связаться с ним самим, но они сказали мне, что кто-то непременно его опознает. Однако мне и в голову не приходило, что это можете быть вы, дорогая. Но в таком случае вы, разумеется, ехали с ним в одном поезде, не так ли?

— Они? Кто же вам сказал? — недоуменно спросила я.

— Духи, конечно! — снисходительно ответила тетя Цинния, погладив кота.

— Духи?

— Тетушка, нельзя ли начать с чего-нибудь другого? — взмолился Клайд.

— Не говори ерунды, племянничек, иди звонить своему дружку или кому ты там собирался и оставь нас, женщин, наедине.

— Не знаю, можно ли тебе доверять, — пошутил Клайд.

— О, иди, ради Бога! Иди, мальчик, пока у меня не поднялось давление. — Тетя Цинния махнула на него рукой, побеспокоив при этом кошку. — Все хорошо, Гортензия, не волнуйся. — Она начала гладить кошку, и та снова заснула. Клайд расхохотался и вышел из комнаты. — Хорошо, духов оставим на потом. Давайте поговорим о вас.

В комнату вошел большой гладкий сиамский кот и, вспрыгнув на диван, с любопытством обнюхал меня.

— Не обращайте внимания на Нанкипу, дорогая, он просто любопытствует, — посоветовала тетя Цинния, заметив мое беспокойство. — Нанкипу хороший кот, но чувствует себя здесь хозяином, и с этим нельзя не считаться. Вы ведь любите кошек? По крайней мере, я на это надеюсь.

— Да, конечно, — торопливо согласилась я. — Но, видите ли, у меня никогда не было своей. — И я рассказала ей о моей жизни в различных частных школах для девочек.

— Я знала Блейков с самого детства, — сообщила тетя Цинния, когда я поделилась с ней основными вехами своей биографии. — Кроме того, мы с Агатой Клейфелд вместе учились в школе.

— С Агатой Клейфелд?

— Это ваша двоюродная бабушка, родная сестра вашей бабушки, — сообщила тетя Цинния. — Не то ваш отец, не то дядя были очень похожи на Агату. Помню, я часто подмечала это. А вы, конечно, вылитая бабушка. Да, теперь мне кажется, что на Агату походил Александер, с его пухлыми розовыми щеками и голубыми глазами.

— Голубыми? — удивилась я, вспомнив портрет дяди, висящий в столовой Гнезда Ворона.

— По-моему, так или я не права? — Тетя Цинния задумалась, потом внимательно посмотрела на меня. — Я не видела Александера много лет. Может быть, они были карими, хотя мне все-таки кажется, что голубыми. У меня где-то есть фотография вашего отца и Александера на семейном пикнике. К вашему следующему приходу я постараюсь найти ее. Насколько мне помнится, все прошло очень мило, — задумчиво сказала она. — Там была Агата, ваши дедушка с бабушкой и мальчики. Да, еще Кардьюсы из Ливерпуля. Прекрасно помню эту семью, особенно их симпатичную дочь. Как же ее звали? Ваш отец, Лоуренс, всегда был дамским угодником, даже в детстве, и изо всех сил старался произвести впечатление на эту девицу Кардьюс. Она тоже есть на фотографии. По-моему, ничего особенного. Впрочем, кто я такая, чтобы судить об этом? — Тетя Цинния рассмеялась.

— А дядя Алекс? — Я погладила кота по спине.

— Александер? А что о нем?

— Он не был увлечен этой девушкой Кардьюс?

— Александер был более разборчив, настоящий эстет, — заявила она с теплой улыбкой на губах. — Из тех мужчин, на которых все женщины вешаются сами, вроде моего красавчика Клайда.

— Надеюсь, вы не думаете, что… — Я покраснела.

— Ну-ну, дорогая! О присутствующих ведь не говорят! — Тетя Цинния прокашлялась, всем своим видом демонстрируя, что она прекрасно понимает, до какой степени меня интересует Клайд. В это время раздался свисток закипевшего чайника, и, согнав с колен кошку Гортензию, тетя Цинния с некоторым трудом поднялась на ноги. — Извините меня, дорогая, чайник взывает ко мне. — Загадочно улыбнувшись, она вышла из комнаты.

Ее слова о цвете глаз дяди Алекса озадачили меня. Однако я понимала, что она женщина старая и память у нее уже не так точна, как раньше, тем более если не видеть человека много лет. И все же эта мысль не давала мне покоя.

Не успела тетя Цинния приготовить чай, как в комнату ворвался возбужденный Клайд.

— Вера, этот мужчина, имя которого начинается на А… Короче, вы ничего про него не вспомнили?

Я задумалась.

— Нет. Имя совершенно вылетело у меня из головы. Первое имя начинается точно на А, а второе — что-то вроде Томми или Тодди.

— Гарт думает, что это может оказаться важным.

— Но почему он не позвонит Гелиотроп Ронмейер в Виндингем? — спросила я. — У таких женщин обычно отличная память.

Он сел рядом со мной и погладил Нанкипу.

— Гелиотроп Ронмейер? А у вас есть номер ее телефона?

— Да, он здесь в моем кейсе. Я записала его в блокноте.

— Отлично. — Пока я искала блокнот, Клайд продолжал гладить сиамского кота все более и более широкими движениями, пока наконец как бы случайно не задел и мою руку. Я взглянула на него, и его рука снова принялась гладить кота.