Источник

Стройная и величественная, Элизабет напоминала древнюю воительницу. Образ дополняли очки с толстыми стеклами, потертые джинсы, грубая полотняная куртка и футболки с надписями, выражающими взгляды Зеб на спасение планеты. При этом в голове, покрытой ярко-красными кудряшками, скрывался острейший аналитический ум, а в груди, прямо за надписью «Спасите Землю!», билось горячее сердце. На свете был всего один человек, которого Зеб уважала, можно даже сказать, превозносила — блестящая, уверенная в себе, эффектная и вместе с тем чуткая Лорен Келли. Зеб даже простила ей мужа-нефтяника.

— Потрясающе. Она определенно настоящая, — заявила Элизабет, перевернув пару страниц книги Орландо Фалькона.

Зеб приехала сразу после звонка Росса и с интересом выслушала его рассказ о Торино и сестре Шанталь.

— Откуда ты знаешь?

— Я хоть и помогала Лорен с математическим аппаратом и всякими компьютерными штучками, но вообще-то специализируюсь в лингвистике и текстологическом анализе, да и манускрипт Войнича изучила вдоль и поперек. Одна рука — абсолютно точно. Посмотри на i и на хвостик у g. Мы с Лорен часто гадали, существует ли этот сад.

Росс, меривший шагами комнату, замер.

— Но ведь этого не может быть!

— Почему? Думаешь, вы, геологи, весь мир перекопали? Помнишь, пару лет назад в Конго новый вид гориллы открыли и еще пигмеев в Индонезии? Я уж не говорю о растениях всяких и животных — в джунглях что ни день, то что-нибудь новенькое. Почему бы и саду этому где-нибудь не найтись?

— Сад, полный чудес? Ты что же, веришь, что на него до сих пор никто не наткнулся?

Зеб похлопала по обложке книги.

— С добрым утром. Наткнулся, конечно. Четыре с половиной века назад. Орландо Фалькон.

— Слушай, я ученый!

— Я тоже. Ученые — это те, кто разгадывает загадки, а не отмахиваются от них. Вот тебе задача: допустим, сад существует. Ты, геолог, можешь предложить гипотезу, которая это объясняет?

— Ну, отдельные аспекты — безусловно.

— Вот и отлично. Вперед.

Она взяла мышь и стала листать перевод манускрипта, а Росс присел рядом, и они оба стали читать с экрана.

С самого начала нашей экспедиции сопутствовали невзгоды. Высоко в горах мы очутились в лесу, где туман был такой густой, что мы не видели собственных ног. В первую неделю семеро солдат погибли — они провалились в эту жуткую белую пелену и исчезли. Наконец спустились на равнину, где нас встретили непроходимые джунгли, сквозь которые текла полноводная река. Мы построили плоты, и течение понесло нас в таинственную зеленую даль.

Четыре дня влекла нас река сквозь бурные пороги и скалы, и тут путь нам преградил водопад. Два плота погибли вместе со всеми, кто был на них. Остальных понесло прямо в водопад, мы промчались по узкой расщелине, где жили твари, похожие на драконов. Многие из нас остались там.

Мы бросили плоты и углубились в джунгли. Охотники стали добычей. Кругом кишело зверье, воздух был полон зловонных испарений, а лес так густ, что мы потеряли счет времени. День слился с ночью. Мы шли, а змеи впивались солдатам в ноги, пропадая затем в густой траве, и невидимые твари таились в зеленых глубинах. Вскоре я отчаялся найти Золотой город. Смерть — вот все, что можно найти здесь.

Мы сбились с пути, нас становилось все меньше, и я показал командиру свои записи: ориентиры, направления по компасу и звездам. Я сказал, что мы можем вернуться, но командир не желал идти назад без золота.

— Пока ничего необъяснимого, — задумчиво сказала Зеб.

— Давай дальше.

Мы углубились в дьявольские джунгли. Отчаявшиеся и обессиленные, мы преодолевали препону за препоной, пока не очутились в огромной, как кафедральный собор, пещере, сложенной из камня с прожилками золота. Золото привело нас вниз, в колоссальный зал с отверстием высоко вверху, и там было жарко будто на раскаленной сковороде. Мы шли за золотом дальше вниз, к огненной реке, а через реку была насыпана дорога из черного камня. Мы перешли реку и вновь оказались в пещерах. Воздух был полон ядовитой серой, а стены сочились огненным дождем. Мы прикрывали рты, заслоняли глаза и шли вперед, но меня охватил ужас, ведь мне казалось, что мы у входа в преисподнюю. Наконец я увидел свет, а уши мои наполнил странный, но приятный звук. Я бросился к свету и едва не ослеп от той красоты, что увидел. Это был не Ад, а Рай — Рай на земле, Сад Господень…

Мышка в руках Зеб замерла.

— Все еще никаких чудес?

— Пожалуй, нет. Золотые прожилки это либо и правда золото, либо пирит. Подземные лавовые потоки и пещеры, сложенные из серы, известны геологам и часто встречаются вместе. На стенах пещер может выделяться серная кислота.

— Отлично. Они идут на свет и попадают в сад, полный странных, ни на что не похожих растений. Со всех сторон его окружают крутые скалы. Так что насчет растений?

Несмотря на скепсис, Росс заразился ее энтузиазмом.

— Если сад и правда окружен кольцом лавы, там могла образоваться собственная, независимая от джунглей экосистема. Недавно один подросток в Израиле как раз нашел такую экосистему, сохранившуюся с доисторических времен, — ей миллионы лет, называется Пещера Аялон. Она два с половиной километра в длину, там есть озеро и всегда царит тьма. Благодаря толстому слою мела в пещеру не проникает вода. Экосистема основана не на фотосинтезе, а на особых микроорганизмах, которые извлекают энергию, окисляя сернистые соединения. Там обнаружено не менее восьми новых видов возрастом в миллионы лет.

— Ну вот, не так уж все и сложно! — Зеб пролистала текст дальше. — А что ты скажешь об озере абсолютно круглой формы и ручье сверкающей воды, который вытекает из запретных пещер в дальнем конце сада и впадает в это озеро?

— В круглых озерах нет ничего чудесного: в джунглях Конго, например, такое есть. Светящаяся вода, возможно, просто фосфоресцирует. — Росс заглянул Зеб через плечо и ткнул в картинку на столе. — А вот что ты скажешь об обнаженных пузатых красотках, которые живут в запретных пещерах и поют восхитительными голосами?

— Среди исследователей их принято называть нимфами, но в тексте манускрипта автор говорит о «Евах».

— И что они там делают? А заодно и остальные существа, описанные в манускрипте?

— Ты же сказал, что в саду могла возникнуть замкнутая экосистема с уникальными растениями и животными. Нимфы и другие существа, возможно, что-то вроде пигмеев, которых обнаружили на изолированных островах в Индонезии, или тех новых видов из пещеры в Израиле.

— Пожалуй…

Зеб пожала плечами:

— А для гипотезы большего и не надо.

Росс постучал пальцем по экрану:

— Вот тут у меня уже возникают трудности.

Он прочел вслух:

Когда раненые солдаты поели этих растений и выпили воды из озера, их раны и сломанные кости чудесным образом исцелились. Ожили и совершенно выздоровели даже те, кто был на грани смерти.

Пальцы Зеб погрузились в огненно-красную шевелюру. Ей очень хотелось верить в чудесный сад. Ее привлекала сама идея, что сад — источник питательной силы для всей планеты, сердце Матери-Земли, где нет ничего невозможного. При этом Зеб отлично понимала, что ее желания недостаточно. Для веры нужна какая-то основа.

— Ладно, продолжим играть в гипотезы. Как можно объяснить, что в саду, экосистема которого изолирована от окружающего мира, вода и растения обладают удивительными целебными свойствами?

Росс пожал плечами:

— Орландо Фалькон думал, что это святое место. Сад Господень.

— Он был священником, а ты ученый. Как бы ты мог это объяснить?

Он посмотрел на стену, где над столом Лорен в рамке висела старинная карта мира. Во многих местах на ней красовались слова «Terra incognita» — «Неизвестная земля», а океаны были полны нарисованных чудищ с надписями «Осторожно! Здесь драконы». Росс разглядывал карту, и на лице его появилось странное выражение — словно ему привиделось или пришло в голову нечто совершенно невероятное.