Зеркало Медузы

Челлини помчался к студии. От запаха дыма свербело в носу. Многие люди тоже спешили поглазеть на чужую беду. Повернув за угол, он увидел пожарную повозку, стоявшую около его мастерской. Асканио и дюжина других мужчин носили ведра с водой, но огонь поднимался все выше. Бенвенуто выронил из рук покупки и, сжав в кулаке ожерелье, начал проталкиваться через толпу зевак. Первым делом он метнулся к Асканио.

— Все целы? Где Катарина? Она в безопасности?

Его ученик, с перепачканным копотью лицом, прокричал сквозь треск бушующего пламени:

— Да! Мы успели выбросить из окон некоторые ценные вещи!

И действительно — несколько книг, чертежей и даже медальонов все еще валялись на мостовой.

— Я сложил драгоценности в карманы!

— А остальное? — спросил Челлини, зная, что Асканио поймет смысл его слов.

— Это тоже припрятано в надежном месте.

Бенвенуто почувствовал огромное облегчение. Катарина уцелела. Его самые ценные вещи были спасены. Потеря остального имущества теперь не представлялась такой уж важной. Он схватил пустое ведро, наполнил его из бочки в телеге и выплеснул воду через горевшую оконную раму. Но за завесой дыма бушевало пламя. Ничто не могло остановить пожар. Соседи начинали выносить из своих домов одежду, сундуки и мебель. Они боялись, что огонь распространится и на их жилища. В этой суматохе к Бенвенуто подбежали несколько рослых мужчин. Один из них, вооруженный саблей, крепко ухватил его за плечо и спросил:

— Ты Челлини?

Он не успел ответить, потому что в тот же миг ему на голову надели черный мешок. Опытные руки затянули на его шее кожаный ремень. Он услышал крик Асканио, за которым последовали звуки яростной драки. Бенвенуто отмахнулся ведром от того человека, который удерживал его сзади. Удар попал в цель. Он услышал тихий стон и злобную ругань. Затем ремень затянули еще сильнее. Он едва мог дышать. Его сбили наземь, ударив в челюсть чем-то крепким и тяжелым — возможно, эфесом сабли. Челлини отчаянно замолотил ногами по воздуху. Его протащили по мостовой и затолкали в крытый экипаж. Услышав щелканье кнута, он почувствовал резкий рывок. Карета тронулась в путь. Бенвенуто снова попытался вырваться из цепких рук, но кто-то прижал колено к его груди и прошептал у самого уха:

— Лучше попробуй вызвать своих демонов.

Глава 7

Дэвид сосредоточенно изучал лабораторные отчеты. Внезапно он почувствовал чей-то взгляд.

Около полудня специальный курьер привез результаты затребованных тестов, и Дэвид попросил перенести их в «книжную башню» «Ньюберри» — большой архив библиотеки, где хранились ценные коллекции кодексов, карт и манускриптов. Желая получить как можно больше информации о документах, переданных миссис Ван Оуэн, он отослал микроскопические пробы чернил и бумаги в Арлингтонскую лабораторию, услугами которой пользовалось даже Федеральное бюро расследований. Отчеты полностью подтверждали возраст и происхождение рукописи. И он бы с радостью поспешил доложить эти новости щедрой дарительнице, если бы она сама уже не стояла на верхней площадке лестницы, изучая его, словно гусеницу в банке.

Дэвид не слышал, как она вошла. Он не знал, как долго миссис Ван Оуэн наблюдала за ним, но неуютно себя почувствовал примерно минуту назад.

— Что вы читаете? — спросила она.

Ее голос приглушался десятками тысяч томов, хранившихся на полках цилиндрической «башни».

— Это результаты химических анализов, — ответил он, махнув рукой на захламленный стол. — Мы проверяли бумагу и чернила, которые использовались для чертежа «Медузы».

— Я же говорила вам, что не нужно тратить время на такие мелочи.

Опираясь на перила рукой в длинной темной перчатке, она начала спускаться по лестнице. Миссис Ван Оуэн по-прежнему носила траур. Каждый раз, когда они встречались, эта женщина была одета в черное. Когда она вышла из полумрака стеллажей в свет ламп, стоявших на столе Дэвида, на ее платье и в ушах сверкнуло несколько алмазных украшений. Крепкий аромат духов наполнил воздух. Она отодвинула кресло и села, скрестив ноги в черных чулках и туфлях на высоких шпильках. Дэвид не сомневался, что их «книжная башня» впервые видела столь потрясающую женщину.

— Расскажите мне, что вы узнали.

На миг он не мог думать ни о чем другом, кроме ее темной и запретной красоты. Она подтянула к себе пальцем одну из страниц и пренебрежительно взглянула на текст.

— Экстракт галльского дуба? — спросил она.

— Для датировки древних чернил разработан особый метод, — ответил Дэвид, стараясь говорить спокойным голосом. — Египтяне начали использовать чернила около 2500 года до нашей эры. Римляне улучшили их рецепт, изготавливая чернила из сепии. Это черный пигмент, извлекаемый из каракатиц.

Он знал, что его речь напоминала бормотание. Но ему нужно было протянуть время, чтобы обрести былое хладнокровие.

— Во время Ренессанса сепию почти везде заменили экстрактом галльского дуба, который изготавливался из смеси коры и других ингредиентов.

Затем он перешел к объяснению тестов, проведенных на микроскопических фрагментах чернил и бумаги. Казалось, что миссис Ван Оуэн почти не слушала его.

— В танине обнаружена необычно высокая степень экстракта кампешевого дерева. Это поможет нам отследить другие документы, которые могли быть написаны Челлини, — или наброски, сделанные им в тот же период времени. Обнаружив их, мы можем получить какие-то намеки о нынешнем местоположении «Медузы».

Он действительно считал такой поиск вполне вероятным. Тем более что у него пока не имелось никаких доказательств реального существования зеркала. Челлини славился своими планами и разработками, которые не находили воплощения в жизни. Предметы, изображенные на его чертежах, часто никогда не обретали материальной формы. Причиной этого были не леность и не отсутствие творческих желаний. Просто человек жил в тревожное и смутное время. Большую часть жизни он либо убегал от папских слуг, либо за ним гонялись королевские придворные. Его заказы иногда бывали долговременными — например, строительство фонтанов для садов Фонтенбло или двенадцать серебряных статуй богов в человеческий рост. Но он редко жил в одном месте достаточно долго — например, под патронажем какого-нибудь принца, — чтобы довести до завершения свои начинания. (Из двенадцати фигур был сделан только Юпитер, и эта статуя, подобно многим его произведениям, оказалась утерянной или, возможно, переплавленной на протяжении веков.) Многие искусствоведы считали чудом, что его бронзовый «Персей с головой горгоны» — над которым он, кстати, работал восемь лет — был вообще завершен и сравнительно неплохо сохранился до нашего времени, став одним из величайших шедевров западной культуры.

— Где находятся те документы, с которыми вы хотели бы свериться? — спросила миссис Ван Оуэн.

Дэвид понял, что она подводила его к какому-то важному решению.

— Большинство из них хранится во Флоренции, — ответил он. — В библиотеке «Лоренциана».

— И что?

Он промолчал, не понимая, о чем говорила миссис Ван Оуэн. Она откинулась на спинку кресла и выпала из круга света. Ее глаза мерцали в полумраке тени.

— Тогда почему вы здесь, а не в Италии? — уточнила она.

Вопрос застал его врасплох по нескольким причинам, главной из которых была мысль, что он не являлся ее слугой или мальчишкой на побегушках. Неужели их гостья думала, что она теперь имела эксклюзивное право распоряжаться его судьбой?

— Видите ли, — промямлил он, — в настоящее время у меня есть и другие обязанности.

— В списке мероприятий не заявлено ни одной вашей лекции.

Дэвид чуть не рассмеялся.

— Боюсь, что только доктор Армбрастер может принимать решение о моей командировке.

— Я уже поговорила с ней, и она дала согласие.

Дэвид был ошеломлен. Не успел он подумать о том, как его отсутствие повлияет на карьерный рост и возможное получение долгожданной должности директора отдела, миссис Ван Оуэн озвучила и эту мысль.