Экспаты

Даже не считая вчерашнюю закуску — устриц, которых Джейк обозвал «здоровенной серой соплей, плавающей в слизи», — здешняя еда не имела у детей никакого успеха. И сейчас Кейт надеялась, даже молилась, чтобы блюда в этой пивной оказались приемлемыми для них. Она изучала меню, лихорадочно бегая глазами по строчкам.

Мужчина за соседним столом заказал выпивку, женщина добавила: «La meme chose». [25] Голос показался знакомым. Кейт повернулась в ту сторону и увидела потрясающе красивого мужчину, сидевшего лицом к ней, его спутница расположилась лицом к Декстеру. Обе женщины были в темных очках. Два этих обстоятельства, а также внимательное изучение меню — Кейт как раз склонялась в пользу тушеной свиной ножки, которую здесь подавали под всегда желанным яблочным соусом, — послужили причиной, что ей потребовалась целая минута, прежде чем обе женщины, сидящие боком друг к другу, поняли, с кем соседствуют.

— О господи!

— Джулия! — воскликнула Кейт. — Какой сюрприз!

— Да-да, — улыбнулся Декстер. — Женщина из Чикаго! — Ага, та самая рукодельница.

Кейт пнула его под столом ногой.

Они вместе выпили пива и решили, что следует и поужинать вчетвером. Попозже. Билл предположил, что администрация отеля может предоставить им услуги бебиситтера, и оказался прав. Кейт сразу поняла, что такие, как Билл, всегда оказываются правы.

Итак, они покормили детей и вернулись в отель. Администратор пообещал, что бебиситтер прибудет точно к двадцати двум часам. Кейт и Декстер уложили ребят, надеясь, что те осознали: проснувшись ночью, чтобы попить или пописать, или из-за приснившегося кошмара, они обнаружат в комнате чужую женщину, которая, вероятнее всего, не говорит по-английски.

В половине одиннадцатого четверо подвыпивших взрослых высыпали на улицу и двинулись в новый фешенебельный ресторан, выбранный Биллом. Он располагался на тихой и вроде совершенно пустой улице, но внутри было тепло и многолюдно, так что все стукались коленками о ножки столов, стулья были сдвинуты к стенам, официанты метались с тарелками и блюдами, вокруг слышался звон бокалов и позвякивание вилок и ножей.

Обслуживающий их официант сунул нос в винный бокал и нахмурился, оценивая вино, которое намеревался им предложить. Потом поднял брови — лицевой эквивалент пожатия плечами. «Pas mal», — сказал он. — «Неплохо». Ему пришлось скользить, пританцовывать и вращаться, чтобы ухитриться обойти вокруг стола и точно разлить вино по бокалам, пропуская других посетителей и обслуживающий персонал и уворачиваясь от мельтешащих повсюду рук и ног.

Кейт взглянула в окно поверх занавесок бистро — насколько она помнила, они здесь именно так называются, и только теперь поняла почему — и увидела на той стороне улицы орнаментальную решетку в стиле ар-нуво на узком балконе, выступающем перед чрезвычайно высокими окнами, освещенными светом свечей, пробивающимся сквозь раздувающиеся прозрачные занавеси. Она разглядела движущиеся фигуры, видимо, вечеринку или прием, проходящий внутри, — перемещающиеся тени, промельки света, а потом какая-то женщина раздвинула занавески, выпуская из помещения табачный дым сквозь слегка приоткрытые французские окна — ага, французские окна, от пола и до потолка! — и дым улетучился на широкую улицу.

Мужчины затеяли разговор о лыжах. Билл угощал Декстера историями о Куршавеле, Церматте, Кицбюэле. Билл был из тех людей, которые выступают экспертами в любой области — у него, конечно же, имелся любимый курорт в Альпах и в Карибском море, излюбленное старое бордо, он отлично разбирался в лыжных креплениях, в теннисных ракетках, болел за английскую сборную по регби и предпочитал культовые телешоу шестидесятых.

Декстер был от него в полном восхищении.

Билл взял бутылку и разлил остатки вина по бокалам — абсолютно поровну. Потом отогнул манжету и взглянул на часы — массивные часы человека с большими деньгами, на металлическом браслете. У Декстера был обычный «Таймекс», купленный в аптеке.

— Почти полночь, — объявил Билл.

— Может, закажем еще бутылку? — предложила Джулия, оглядывая остальных и явно ожидая согласия.

— Можно, конечно. — Билл с видом заговорщика наклонился над столом. — Или отправимся в одно известное мне местечко?

— Nous sommes des amies de Pierre, [26] — сказал Билл швейцару.

Они стояли на широком тротуаре тихого бульвара, рядом с Pont d’Alma. [27]

— Est-il chez lui ce soir? [28]

Мужчина за бархатным канатом был огромен, черен и лыс.

— Votre nom? [29]

— Билл Маклейн. Je suis américain. [30]

Мужчина улыбнулся и кивнул в сторону гибкой девицы в узком серебристом одеянии, которая курила в нескольких метрах от них; она и сама была здорово похожа на сигарету. Девица отбросила в сторону окурок и побрела внутрь.

Кейт, Декстер, Джулия и Билл остались ждать вместе с дюжиной других людей, видимо, дожидавшихся того же самого. Может, от одного и того же лица. Целая группа этаких «друзей Пьера».

Практически то же самое Декстер и Кейт не раз проделывали дома, в округе Колумбия. Или в других местах. Он взял ее за руку — пальцы совсем озябли на холодном осеннем воздухе, — пощекотал ладонь указательным пальцем. Кейт едва удержалась от смеха при этом тайном знаке мужа, намеке на секс.

Девица вновь возникла на пороге, кивнула вышибале, закурила новую сигарету и опять застыла со скучающим видом.

— Bienvenue, Beel, [31] — сказал вышибала.

Еще один огромный и черный мужчина, но со стрижкой «афро» и стоявший рядом с канатом, а не позади него, отцепил бронзовый крюк и отвел в сторону толстый бархатный жгут.

Билл пропустил вперед жену и жестом пригласил пройти Кейт, чуть коснувшись ее жакета, но его пальцы вполне ощутимо тронули ее сквозь шерсть и шелк. Кейт вздрогнула — в этом прикосновении было что-то неправильное. К своей жене Билл так не прикасался.

— Merci beaucoup. [32] — Билл пожал вышибале руку.

В коридоре было полутемно, здесь царил красноватый полумрак, а слабый свет отражался от стен, казавшихся одновременно и блестящими, и матовыми. Кейт протянула руку и прошлась пальцами по изображениям fleur-de-lis, королевских лилий из мягкого ворсистого бархата, рассыпанных по атласной основе. Коридор расширился, распахнулись двери, и они оказались перед короткой барной стойкой. Билл заказал бутылку шампанского, выложил на полированное дерево свою кредитную карту, которую бармен тут же подхватил и положил рядом с журналом для записи посетителей, открыв им таким образом счет.

Позади бара располагался маленький танцпол, окруженный низкими столиками и диванчиками. Там танцевали две женщины, игриво кружась вокруг мужчины, который стоял неподвижно, чуть покачивая головой из стороны в сторону. Такой вот минималистский танец.

Билл нагнулся к Кейт и сказал ей на ухо:

— Еще рано. Потом народу прибавится.

— Рано? Но ведь уже полночь!

— Заведение открывается в одиннадцать. Но к этому времени сюда почти никто не приходит.

Они подошли к столику, за которым сидел худой, пропахший табаком мужчина с кожей оливкового оттенка. Его уши были утыканы кольцами, руки испещрены татуировками, рубашка расстегнута почти до пояса. Они с Биллом обменялись поцелуями в щечку. Билл представил его как Пьера сперва Кейт, потом Декстеру и только затем — ma femme, Julia. [33] Пьер, кажется, удивился, что у Билла имеется жена.

Американцы заняли столик рядом с Пьером — там уже сидел похожий мужчина с двумя молодыми женщинами модельного вида, в джинсах и изящных блузках, без единой унции лишнего жира.