Увековечено костями

Тишина.

Я открыл глаза. Лежу в постели. Приглушенный дневной свет проникает сквозь бледные шторы. Я в большой белой комнате. Белые стены, белый потолок, белые простыни. Неужели в больнице? Нет, в больнице не бывает пуховых одеял и двуспальных кроватей. И стеклянных душевых, если на то пошло. Столик из пальмового дерева словно попал сюда с обложки журнала.

Меня мало тревожило, что я не знаю, где нахожусь. Постель была мягкой и теплой. Я лежал, вспоминая события прошлогодня. Оказалось, не сложно. Коттедж. Бросил машину. Упал во тьму, затем шел на огонь.

Дальше смутные картины. Карабкался по горному склону, оказался у древних погребальных пирамид, из разрушенной лачуги возникла фигура, и все это попахивало сюрреализмом, словно было во сне. Затем обрывки памяти, будто меня несут во мраке, и я вскрикиваю, когда от встряски травмируется плечо.

Плечо…

Я приподнял одеяло, увидел свое обнаженное тело, но обеспокоился больше повязкой, прибинтовавшей левую руку к груди. С виду профессиональная работа. Осторожно подвигал плечом и вздрогнул: запротестовали поврежденные связки. Болело жутко, но сустав находился на месте. Должно быть, кто-то вправил, хотя я этого не помню. Странно, такой опыт сложно забыть.

Взглянул на запястье: часов нет. Неизвестно, сколько времени, но на улице светло. Мне стало тревожно. Боже, сколько я тут валяюсь?Уоллес до сих пор не знает — да и вообще никто не знает! — что произошло убийство. И я обещал вчера позвонить Дженни. Она с ума сойдет от переживаний.

Надо вставать. Я сбросил одеяло и огляделся в поиске одежды, как вдруг открылась дверь и вошла Грейс Страчан.

Еще прекраснее, чем я ее запомнил: темные волосы завязаны в хвост, подчеркивая идеальный овал лица; стройную, соблазнительную фигуру подчеркивали черные брюки в обтяжку и кремовый свитер. Увидев меня, она улыбнулась:

— Здравствуйте, доктор Хантер. Я зашла посмотреть, не проснулись ли вы.

По крайней мере теперь ясно, где я. Только когда Грейс опустила глаза, я заметил, что на мне ничего нет, и быстро прикрылся одеялом.

Ей было забавно.

— Как вы себя чувствуете?

— Теряюсь в догадках. Как я сюда попал?

— Майкл принес вас этой ночью. Нашел на горе. Или это вы его нашли.

Значит, меня спас Страчан.

— Что ваш муж там делал?

Она улыбнулась:

— Такое у него увлечение. Хорошо, что не одна я нахожу это странным. И все же вам повезло, что он там оказался.

С этим не поспоришь.

— Сколько времени?

— Почти полчетвертого.

Полдня прошло. Я выругался про себя.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном? Надо сообщить людям, что произошло.

— Уже сообщили. Майкл позвонил в отель сразу, как принес вас, и поговорил, кажется, с сержантом Фрейзером. Сказал, что с вами произошел несчастный случай, но вы практически целы.

Неплохо. Однако надо связаться с Уоллесом. И с Дженни, уверить, что со мной все в порядке.

Если она вообще захочет со мной разговаривать.

— И все-таки мне нужен телефон, если не возражаете.

— Конечно. Я скажу Майклу, что вы проснулись. Он прихватит телефон. — Грейс выгнула брови, сдерживая улыбку. — Заодно и одежду.

С этими словами она вышла. Я лег обратно, терзаясь мыслями о потерянном времени. Вскоре раздался стук в дверь.

Вошел Майкл Страчан с моей постиранной и выглаженной одеждой, сверху лежали бумажник, часы и мобильный, от которого здесь никакого толку. Под мышкой у него была газета.

— Грейс сказала, вы проснулись. — Улыбаясь, Страчан положил вещи на стул у кровати. Затем достал из кармана радиотелефон. — Вот.

Мне захотелось тотчас набрать номер, но я сдержался. Если бы не этот человек, меня не было бы в живых.

— Спасибо, что спасли меня вчера.

— Забудьте. Был рад помочь. Хотя, должен признать, вы напугали меня до смерти, когда неожиданно возникли из ниоткуда.

— Взаимно, — сухо сказал я. — Как вам удалось донести меня?

Страчан пожал плечами:

— На спуске было не так сложно, кроме последнего отрезка пути.

— Вы тащили меня всю дорогу?

— Только до машины. Не всегда беру ее, в этот раз пригодилась, — спокойно ответил он, будто пронести человека короткое расстояние ему ничего не стоило. — Как плечо?

Я осторожно пошевелил им. Было больно, но хоть в обморок больше не падаю.

— Уже лучше.

— Брюс мастерски его вправил. Если б не он, вас бы сейчас отправили вертолетом в больницу. Или паромом, а в таком состоянии от морского путешествия удовольствия никакого.

— Брюс?

— Брюс Камерон. Он школьный учитель, а заодно и медбрат. Заведует здешней больницей.

— Полезное сочетание.

Лицо Страчана странным образом исказилось.

— У него есть свои странности. Скоро сами познакомитесь. Грейс позвонила ему сообщить, что вы проснулись, и он предложил заглянуть посмотреть, все ли в порядке. А, и еще ваши коллеги нашли утром машину Эллен, вытащили на дорогу. Ни царапинки. Что случилось? Свернули, чтоб не сбить овечку?

— Не овечку. Золотистого ретривера.

— Оскара? О Боже, вы шутите? Я взял его с собой, но он заплутал. Мне искренне жаль.

— Не беспокойтесь. Хорошо, что не сбил. — Любопытство постепенно взяло верх над моей нетерпеливостью. — Послушайте, не подумайте, что я не благодарен, но… что вы там делали?

Страчан улыбнулся, слегка пристыженно.

— Временами я там разбиваю лагерь. Грейс считает меня ненормальным. Просто в детстве, в Южной Африке, отец брал меня с собой на сафари. Здесь, на горе, такое же ощущение пространства и изоляции. Я не религиозный человек, но есть в этом нечто… одухотворяющее.

Не ожидал я такого от Страчана.

— Но там же, наверно, одиноко. И холодно.

— Я укутываюсь, а одиночество — одна из составляющих той атмосферы. К тому же в брохе хорошо думать.

— В брохе?

— В каменной лачуге. Это старая сторожевая башня. Представляете, две тысячи лет назад там сидели люди. А я словно продолжаю традицию. Погребальные пирамиды еще древней. Там хоронили лордов и предводителей кланов, а теперь остались только груды камней. Выстраивается перспектива, не находите? — Он неожиданно смутился. — Ладно, хватит о моих темных секретах. Вот, это тоже вам.

Страчан протянул мне газету, вчерашний номер «Льюис газетт», сложенный на второй странице. Заголовок статьи Мэгги Кэссиди гласил: «Загадка огненной смерти на Руне». Там писалось об обнаружении сгоревшего тела — мало фактов, много измышлений. Как и надо было полагать, Мэгги упомянула самовозгорание, а про меня написала — «авторитетный ученый в области судебной медицины, доктор Дэвид Хантер».

Могло быть хуже. По крайней мере нет фотографий.

— Привезли утренним паромом, — добавил Страчан. — Я подумал, вам захочется взглянуть.

— Спасибо. — Статья пробудила чувство неотложности. — Мне неловко просить после стольких хлопот, но вы не подбросите меня в деревню?

— Конечно. Все в порядке?

— Да. Просто пора возвращаться.

Страчан кивнул, не понимая спешки.

— Я подожду вас внизу. Можете принять душ.

Дождавшись, пока он уйдет, я схватил телефон. Номер Уоллеса был вбит в мой мобильник. Попробовал связаться по наземной линии. Давай же, возьми трубку.

На сей раз долго ждать не пришлось.

— Слушаю вас, доктор Хантер, — произнес он тоном человека, у которого полно важных дел.

Я не стал ходить вокруг да около.

— Ее убили.

Уоллес замолчал, обрабатывая информацию, затем выругался.

— Вы уверены?

— Жертву ударили по затылку с такой силой, что череп треснул, но не проломился. В пламени он взорвался именно в том месте, поэтому я так поздно догадался.

— Она не могла удариться головой при падении? Запаниковала, наверно, когда загорелась.

— Да, но такая травма убила бы ее на месте или оставила без сознания. Она бы больше не шевелилась, и тело лежало бы на спине, а не лицом вниз.

Уоллес вздохнул:

— Вы не можете ошибаться?

Я не сразу ответил, сдерживая гнев: