Тайна Святой Плащаницы

— Что еще у нас есть? — спросил Марко, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Ничего, больше ничего, — сказал Джузеппе. — Мы еще раз оказались в мертвой точке. Никаких следов и, что еще хуже, никаких зацепок. Мы займемся расследованием того, как они проникли внутрь, если ты считаешь, что взломанная дверь — это ложный след, однако как же тогда эти черти умудряются входить в собор и выходить из него? Мы осмотрели собор сверху донизу, и я могу тебя заверить, что никаких секретных входов не существует. Когда мы спросили кардинала, существует ли секретный вход, тот рассмеялся и сказал нам, что ничего подобного нет и в помине. Он прав, потому что мы дважды пересмотрели чертежи туннелей, проходящих под городом, и уверены, что в этой зоне их нет. Туринцы, надо сказать, неплохо зарабатывают, приглашая туристов посетить местные туннели и рассказывая им историю их героя, которого зовут Пьетро Микка.

— Священное Полотно — вот зацепка, — заявил Марко мрачно. — Они посягают на Священное Полотно. Не знаю, хотят они его выкрасть или уничтожить, но их целью является именно Священное Полотно. Я в этом уверен. Ну да ладно, есть еще какие-нибудь соображения?

Наступило неловкое молчание. София попыталась поймать взгляд Пьетро, но тот, опустив голову, прикуривал сигару. Тогда она решила сказать присутствующим о том, что ей пришло в голову.

— Марко, я освободила бы того немого.

Все посмотрели на Софию. Не ослышались ли они?

— Немой может стать нашим «троянским конем». Видишь ли, Марко, если ты прав и кто-то действительно посягает на Плащаницу, тогда очевидно, что это — организация, посылающая безъязыких наемников с выжженными подушечками пальцев, чтобы в случае, если их поймают, — как поймали того, что сейчас сидит в Туринской тюрьме, — они могли хранить молчание, замкнуться в себе и не поддаваться на попытки их разговорить. Без отпечатков пальцев невозможно установить, что это за люди и откуда они. И, по моему мнению, твои угрозы немому ни к чему не приведут. Я уверена, что он не захочет общаться с тобой. Он надеется спокойно досидеть свой срок, тем более что ему остался лишь год. У нас есть два варианта: либо мы ждем еще год, либо ты, Марко, убеждаешь начальство поддержать новое направление в расследовании: немого отпускают, а когда он оказывается на свободе, мы садимся ему на хвост. Ему же, как ни крути, придется куда-то направиться, с кем-то связаться. Это — зацепка, которая может привести нас в логово врага, словно троянский конь. Если ты согласишься на этот план, его нужно будет хорошо проработать. Немого нельзя будет выпускать сразу, придется подождать, скажем, месяца два, как минимум, а затем разыграть все так, чтобы он не догадался, почему его освободили.

— Боже мой, какими же глупцами мы были! — воскликнул Марко, ударив кулаком по столу. — Как мы могли быть такими глупцами? Мы, карабинеры! Да и все прочие тоже хороши! У нас под носом было решение проблемы, а мы два года валяли дурака.

Все присутствующие выжидающе смотрели на него. София не могла понять, одобряет он ее план или же шеф наконец-то осознал нечто, неизвестное всем остальным. Однако следующие слова Марко развеяли ее сомнения.

— Мы сделаем это, София, мы сделаем это! Твой план замечательный. Нам уже давно надо было именно так и поступить. Я объясню министрам, что им необходимо поговорить с судьями, с прокурором, да с кем угодно, лишь бы только этого немого выпустили на свободу, и с этого момента мы запустим механизм слежки за ним, куда бы он ни направился.

— Шеф, — перебил его Пьетро, — не горячись. Давай сначала подумаем, как преподнести немому причину его освобождения. Два месяца, о которых говорила София, мне кажутся уж слишком небольшим периодом времени, учитывая то, что ты с ним недавно разговаривал и сказал ему, что он сгниет в тюрьме. Если мы его освободим, он поймет, что это ловушка, и не будет предпринимать никаких действий.

Минерва заерзала на стуле, а Джузеппе задумчиво смотрел перед собой. Антонино оставался неподвижным. Сейчас шеф спросит их мнение, они об этом знали. Марко всегда требовал от членов своей команды высказывать свои соображения. Решения принимал он, однако никогда не делал этого, не выслушав предварительно всех членов команды.

— Антонино, а ты почему отмалчиваешься? — спросил Марко.

— План Софии мне представляется блестящим. Думаю, мы должны к нему прибегнуть, однако я согласен с Пьетро в том, что немого нельзя выпускать на свободу слишком уж быстро. Я даже склоняюсь к тому, что следует подождать, пока пройдет оставшийся ему год.

— А мы тем временем будем сидеть сложа руки, дожидаясь, пока не произойдет какое-нибудь новое покушение на Плащаницу! — воскликнул Марко.

— Плащаница находится в бронированной комнате банка, — возразил Антонино, — и вполне может пробыть там, в течение ближайших месяцев. Она уже не первый раз не будет выставляться для публики в течение длительного промежутка времени.

— Он прав, — заметила Минерва, — и ты это знаешь. Я понимаю, что теперь, когда у нас есть «троянский конь», ждать — очень мучительно, однако, если мы поторопимся, мы можем потерять единственную имеющуюся у нас ниточку, потому что у меня нет ни малейшего сомнения в том, что немой обведет нас вокруг пальца, если мы его сейчас отпустим.

— Джузеппе?…

— Видишь ли, шеф, меня лично — так же, как и тебя, — раздражает, что теперь, когда у нас появился способ реально продвинуть наше расследование по данному делу, мы должны выжидать сложа руки.

— Я не хочу ждать, — убежденно сказал Марко. — Мы не можем ждать целый год, как предложил Пьетро.

— Но это — самое благоразумное, — сказал Джузеппе.

— Я сделала бы еще кое-что.

Взгляды всех присутствующих обратились к Софии. Марко поднял брови и взмахнул рукой, приглашая ее высказаться.

— По-моему, нужно снова провести расследование в отношении рабочих, чтобы убедиться, что короткое замыкание произошло действительно случайно. Еще мы должны заняться предприятием КОКСА, в том числе поговорить с Д'Алаквой. Возможно, от нас что-то ускользнуло.

— У тебя есть какие-то подозрения, София? — спросил Марко.

— Ничего конкретного, однако интуиция подсказывает мне, что нужно снова заняться рабочими.

Пьетро посмотрел на нее, явно не соглашаясь с ней. Он уже провел расследование в отношении рабочих, причем самым тщательным образом. У него была папка с данными на всех них, как на итальянцев, так и на всех прочих. В компьютерных базах полиции, а также Интерпола, об этих людях ничего не содержалось. Рабочие, как говорится, были «чистыми».

— Ты не доверяешь им, потому что они — иностранцы?

София восприняла слова Пьетро как запрещенный удар.

— Ты же знаешь, что нет, и твой намек мне представляется неуместным. Я просто считаю, что мы должны проверить всех еще раз — как иностранцев, так и итальянцев, а хорошо бы, если уж на то пошло, и кардинала тоже.

Марко почувствовал, что между этими двумя возникло какое-то противостояние, и это было ему явно не по душе. Он ценил их обоих, хотя в большей степени все же Софию, которая иногда вызывала у него даже восхищение. Кроме того, он думал, что она права и что, возможно, от них действительно что-то ускользнуло, а потому не было ничего зазорного в том, чтобы настаивать на повторном проведении расследования. Однако ему нужно было согласиться с Софией, умудрившись при этом не обидеть Пьетро, который казался очень раздраженным, хотя и непонятно почему. Быть может, в нем взыграла ревность из-за блестящего плана, предложенного Софией? Или же у этой пары еще раньше возникла размолвка и теперь они продолжали сражаться здесь, на интеллектуальном фронте, на глазах у всех и в ущерб работе? Если это так, он пресечет это еще в зародыше. Они ведь знают: он не потерпит, чтобы личные проблемы мешали работе.

— Мы все еще раз проанализируем то, что сделано до сего момента, и не будем ставить точку ни на каком из направлений расследования.

Пьетро заерзал на стуле.

— Что вообще происходит? У вас что, весь мир под подозрением?