Королева Бедлама

Кое-кто из юнцов припал на одно колено по-индейски.

— Беги, — говорил Мэтью. — Не падай. — Он боялся, что она его не слышит — покачивается тяжело и тупо моргает. — Берри, слушай! — Он сам слышал в своем голосе первобытный, панический страх. Руки его конвульсивно напряглись в веревках, которые не ослабевали. — Беги вперед, ты меня…

— Время! — крикнул Чепел, и тут же мальчишки взвыли голосами режущими, как ножи в их руках.

Берри рванула с места, как олень, не успел Мэтью произнести слово «слышишь». Он побежал за ней и тут же рухнул на колени, споткнувшись, под грохот сумасшедшего ржания. Он встал, мысленно выругался, догнал ее. Она бежала быстрее и ловчее, чем он ожидал, волосы ее летели позади хвостом, лицо под кровавой маской было суровее могилы. Он догнал ее, и хотя она однажды споткнулась и влетела ему в бок, на этот раз никто из них не упал, и они вбежали на виноградник.

Вбегая в первый ряд лоз, Мэтью понял, что истинным урожаем этого адского виноградника служит вино запустения. Поле заросло бурьяном, серые гроздья сгнили и повысохли. Под солнцем от земли поднимался сладковато-тошнотворный запах, как на кладбище. Оглянуться назад Мэтью не осмеливался.

— Сюда! — крикнул он и побежал вдоль ряда к линии леса, зеленеющей в ста ярдах. Зацепившись ногой за извитой корень, споткнулся и полетел вперед, но все же не упал, сумел выровняться. Берри была рядом с ним, волосы ее хлестали его по лицу.

Над ними прошла тень, за ней еще одна, еще одна.

Еще восемьдесят ярдов до леса, решил Мэтью. Они все еще летели на полной скорости, и слабая искра надежды стала разгораться в нем. Мэтью оглянулся посмотреть, не пустились ли за ними в погоню юнцы, и тут ястреб, пикировавший на него, расправил крылья для удара.

Глава сорок седьмая

Мэтью бросился в строну, и ястреб просвистел над правым плечом, хватанув когтями пустой воздух. С противоположной стороны налетел другой хищник, размытой полосой, и Мэтью сначала почувствовал режущую боль в левой щеке и лишь потом понял, что ранен.

Третий ястреб спустился почти лениво и вспорол Берри лоб. Она вскрикнула от боли, но не замедлила шага, только продолжала держать голову вниз, а еще один ястреб с визгом на высоких нотах лег на крыло, разворачиваясь для атаки.

Шестьдесят ярдов до леса. Вдруг в лицо Мэтью ударили перья, когти рванулись к глазам. Он поднял плечи, спрятал голову, когтистая лапа рванула левое плечо. Нельзя было терять времени — надо было бежать, и Берри тоже едва уклонилась от следующей атаки — она едва не лишилась левого глаза, сбавила темп, и у нее явно убавилось решимости выжить.

Еще две птицы пронеслись над самой головой Мэтью — одна справа, другая сзади. Третья с визгом метнулась вниз и на сей раз ударила слева в лицо Берри. Птица взмыла в воздух, Берри споткнулась и упала на колено, Мэтью стоял над ней, крича «Пошел вон! Пошел вон!» следующей налетающей птице, прошедшей на бреющем над головой Берри. Девушка встала, тяжело и отрывисто дыша, — тут Мэтью обернулся и увидел, что приближаются юнцы.

Солнце играло у них на ножах. Трое самых молодых и быстрых уже добежали до первого ряда лоз. Сзади смотрел Саймон Чепел, стоя между Лоуренсом Эвансом и графом Дальгреном. Еще четверых взрослых Мэтью не узнал — трое мужчин в сюртуках и треуголках и женщина под темно-синим зонтиком от солнца. Преподаватели вышли посмотреть на учеников в действии. Желание жить полыхнуло у Мэтью пламенем. Если бы только освободить руки…

Берри снова вскочила и бежала дальше, к лесу. Трудно было сказать, где у нее над левым глазом кровь ягненка, а где — ее собственная. Мэтью бежал за ней. Ястреб промелькнул мимо лица с шумом, похожим на шкварчание сала на сковороде. В тот же миг пара когтистых лап скребанула по лицу, и резкая боль сказала, что его здесь на открытом месте разрежут на куски. Перед глазами плыл красный туман, и если Мэтью ему поддастся, упадет, он уже покойник. Высокий крик ястреба резанул уши, но Мэтью успел наклонить голову, избегая дальнейших ран.

Сорок ярдов, с каждым шагом лес все ближе.

Мэтью мог себе представить, что сделали ястребы с Билли Ходжесом. Трое на одного — это была резня еще до того, как подбежали ребята с ножами…

Вдруг самый большой ястреб оказался прямо над ним — непонятно, с какой стороны подлетел. Просто оказался рядом, расправив крылья, будто хотел завернуть Мэтью в них. Мэтью инстинктивно отвернулся и зажмурился — только это спасло его от слепоты, когда когти впились в лацканы сюртука и крючковатый клюв, нацеленный выколоть левый светильник, разорвал кожу на полдюйма от него. Когти хищника вырвали клок сюртука, сквозь прищуренные глаза Мэтью увидел вихрь бьющих крыльев, мелькнули красные глаза и щелкающий клюв. Удар в щеку точно под правым глазом, потом будто палкой огрели по затылку, и когти впились в волосы. Он услышал собственный крик боли и невероятного ужаса и сделал тогда единственное что мог: рухнул головой вперед в лозы с отчаянием обреченного. Покатившись по земле, он чувствовал, что ястреб все еще цепляется за одежду и старается выклевать глаз. Мэтью отчаянно вертел головой туда-сюда, ссутулив плечи, крепко зажмурив глаза. Вдруг птица ухнула как человек и едва ли не пискнула — Мэтью открыл глаза и увидел, как ястреб отлетает прочь от удара ботинка Берри.

— Вставай! — крикнула она, поддела его ногой под мышку и помогла встать. Мир завертелся, солнце палило отчаянно, но одним хищником в воздухе стало меньше, потому что ястреб валялся у корней лоз, дергая переломанным крылом.

Берри бросилась бежать, Мэтью следом. Еще двадцать ярдов. Оглянувшись, он увидел блеск пота на лицах первых трех преследователей, отставших ярдов на пятьдесят, остальные шестнадцать бежали за ними.

Лес, предлагающий не безопасность, но некоторое укрытие от атаки сверху, был уже рядом, но тут одна из оставшихся птиц снова спикировала на Берри с яростью разбушевавшейся стихии. Ястреб ударил девушку в лоб, Берри вскрикнула и согнулась, прикрывая лицо, но продолжала бежать вперед. Ястреб запутался у нее в волосах и чуть не поднял ее с земли, вырываясь на свободу, потом все же вырвался и снова взмыл в воздух. Мэтью уклонился от внимания второго ястреба, и тот заорал возмущенно, когда преследуемые скрылись в лесу.

Но на солнечных пятнах поляны остановиться было нельзя — крики преследователей стали ближе. Бежать было труднее, надо было перебираться через выступающие корни и острые камни. Мэтью подумал, нельзя ли острым краем перерезать веревки, но не было времени ставить эксперименты, когда девятнадцать убийц дышат в затылок.

— Сюда! — крикнул он, резко сворачивая направо, между двумя массивными дубами. Берри не отставала. Мэтью не очень понимал, куда направляется: единственной мыслью было оставить как можно большее расстояние между собой и ножами за спиною. Глянув вверх, он увидел над головой парящих над верхушками деревьев ястребов. Преследователям достаточно было только следить, куда они летят, чтобы знать все о передвижении своих будущих жертв.

Впереди показался овраг. Мэтью побежал вдоль края, выискивая глазами стену имения. Но как на нее, черт побери, взобраться, даже если она рядом? Он нырнул под низкие ветви, Берри за ним, и вдруг мимо лица мелькнул ястреб. Мэтью продолжал уходить в чащу, лианы и колючки рвали сюртук. Еще один ястреб спустился сквозь ветви, вскрикнул так пронзительно и громко, что наверняка позвал юных убийц. Мэтью сообразил, что даже если им с Берри удастся найти укрытие, ястребы либо нападут сами, либо выдадут их. Останавливаться нельзя.

Слева послышался треск, но никого пока не было видно. Этот чертов ястреб вдруг кинулся на него с криком, когти полоснули волосы бритвами.

И тут лес стал редеть, раздаваться, и Мэтью с Берри оказались на дороге, ведущей из виноградника к центральному зданию. Пока Мэтью стоял, гадая, в какую сторону броситься, оба ястреба почти крыло в крыло пролетели над ними, заставив Берри отшатнуться от нового пореза на щеке. Ястребы поднялись выше, закружились для новой атаки. Мэтью посмотрел в сторону виноградника, потом в сторону дома. Вспомнилось, как Чепел спросил у Лоуренса Эванса: «Кто сегодня на воротах?»