Узел

— Да, сэр, — ответил Билли.

Чак до сих пор не позволял ему отбивать ничего, кроме низких мячей, да и то только посылаемых тренировочным автоматом.

— И если я замечу, что ты снова начнешь держать ракетку по-старому или лупить по мячу со всей силой, я верну тебя в нежные объятия автомата, понял?

— Да, сэр.

— Это всего лишь тренировка: тут нечего выигрывать.

— Да, сэр.

Чак послал юноше мяч справа и тщательно наблюдал, как тот возвратит его. Затем он послал мяч слева и снова смотрел, затем начал отбивать его мячи обратно. В течение пятнадцати минут он посылал точные, несильные мячи через сетку и смотрел, как Билли отбивает их обратно — в точности так, как ему было сказано. Билли, подумал он, оказался способным следовать инструкциям, во всяком случае, когда ему ничего другого не оставалось, и он был доволен мальчиком. Он остановил это перебрасывание мяча и подошел к сетке, подозвав юношу.

— Это ты сделал очень хорошо. Можешь ударять по мячу сильнее, чем сейчас, чтобы выиграть школьный турнир, если ты сумеешь посылать мяч куда нужно. А теперь я хочу, чтобы ты снова ударял по мячу снизу, как ты уже делал, но на этот раз целился следующим образом: в правый угол, затем в центр, затем в левый угол, а затем снова повторял эту последовательность. Замахивайся плавно, никаких сильных ударов, и сосредоточься на точности попадания.

— Да, сэр, — ответил Билли.

Чак ушел с корта, схватил полотенце из стопки и плюхнулся на скамейку рядом с Виктором, вытирая пот с лица.

— А парень слушается тебя, верно? — сказал Виктор.

— И в самом деле. Сказать тебе правду, меня это удивляет.

— Меня тоже. Я подумал, что он сейчас пошлет тебя куда подальше.

Чак рассмеялся:

— И я тоже так подумал. У него и в самом деле есть способность сосредотачиваться, и физически он прирожденный атлет. Мне кажется, что если он сможет выработать выдержку, из него получится выступающий профессионал.

— Ты считаешь, выдержка — это нечто, что человек может выработать? — спросил Виктор. — Я всегда думал, что темперамент — врожденная вещь.

Чак покачал головой:

— Может, для некоторых людей это так, но для большинства людей выдержка — дело наживное, вроде как умение хорошо брать низкие мячи. Я тоже был горячим и вспыльчивым, как Билли, когда мне было шестнадцать, но хороший тренер вышиб из меня эту дурь.

— Тогда почему же ты сорвался в Уимблдоне?

— Выдержка тут была совершенно ни при чем; все дело было в уверенности, а я утратил уверенность в себе в самый неподходящий момент. Я просто не верил, что смогу это сделать, потому-то я и не смог.

— Пожалуй, у тебя было достаточно времени разобраться в этом.

— До черта.

— Есть кое-что еще, о чем тебе не мешало бы подумать, — сказал Виктор.

— Это о чем же?

— Держать руки подальше от трусиков Клэр Каррас.

Чак посмотрел на Виктора:

— Ты думаешь, я путаюсь с ней?

— Если хочешь знать, что я думаю, — то я думаю, что ты трахаешь ее при каждом удобном случае!

— А почему ты так считаешь?

— Потому что я могу взглянуть на тебя и взглянуть на нее, и мне все сразу становится ясно, вот почему. И если уж я могу это сообразить, то Гарри Каррас тоже сможет. И я еще кое-что скажу: он не из тех парней, которые могли бы легко с этим смириться.

— А почему ты мне это говоришь? — спросил Чак. — Ты что-то знаешь такое, чего я не знаю?

Виктор пожал плечами:

— Лучше будет просто сказать, что я неплохо разбираюсь в человеческих характерах.

— Дело не только в этом, Виктор; ты что-то такое знаешь, о чем не хочешь мне сказать.

— Я знаю до черта о чертовой уйме вещей, чего я тебе не говорю, парень, но поскольку твоя личная жизнь действительно не мое дело, то большинство этих знаний я держу при себе. Один лишь небольшой совет: если тебе не хочется начать разгуливать, держа свой член в кармане, то лучше смотреть, в чью жену ты его вставляешь.

— Пожалуй, это, вообще говоря, очень неплохой совет, — сказал Чак.

— Это хороший совет не только вообще говоря, но и в частности тоже, — ответил Виктор. Он взглянул вдаль. — А вот идут Скалли, Томми и Рози, мои самые увлеченные новенькие студенты.

— Как у них получается? — спросил Чак.

— Просто замечательно. Хотел бы я, чтобы все мои ученики так быстро все схватывали.

— Наверное, это из-за того первого урока, который я им дал.

Виктор рассмеялся, поднялся и пошел к своему учебному корту. Он оглянулся через плечо.

— Не забудь о моем совете, парень, — крикнул он.

— Я не забуду, Виктор, — вслед ему отозвался Чак.

Секунд на пять примерно, подумал он. От одной мысли о Клэр Каррас его бросило в жар. О, это, конечно, кончится, он это знал, но не сейчас. Они пока далеко не насытились друг другом.

Он снова вытер лицо и отправился на свой следующий урок. На этот раз с Ларри, писателем, и он не должен забывать проигрывать ему, но немножко.

Глава 11

Томми сидел в баре у ки-уэстской гавани и смотрел на волны небольшой бухты, копаясь в рагу из моллюсков. Время от времени он швырял кусочек чайкам, и те с криками кидались за ним. Пеликаны сонно сидели на сваях, не обращая внимания на чаек, да и вообще на что бы то ни было.

Дэрил плеснул себе еще чая со льдом.

— Так кто, по-вашему, пытается укокошить Карраса? — спросил он.

— Прежде чем мы узнаем, кто может быть врагом Карраса, нам нужно выяснить, кто такой Кар-рас. Ты меня слушаешь?

Дэрил кивнул, жуя саламари:

— Пожалуй, это разумно. Значит, вы не думаете, что это кто-то из здешних?

— Здесь я знаю только одного человека, которого мог бы подозревать, — ответил Томми, запив рагу глотком чая.

— И кто это?

— Тот парень, который трахает миссис Каррас.

— А кто бы это мог быть?

— Послушай, Дэрил, я ну вроде как думаю вслух, понимаешь? Это не обязательно что-то серьезное.

— Ладно, это несерьезно. На кого вы подумываете?

— На профессионального теннисиста из клуба «Старый остров» по имени Чак Чэндлер.

— Я его не знаю, — сказал Дэрил. — А откуда вы знаете, что он трахает миссис Каррас?

— Просто знаю, и все, Дэрил. Беда в том, что он не такого типа.

— Чтобы трахать миссис Каррас?

— Чтобы совершить убийство, балда.

— Многие люди «не того типа» все же совершают убийства, — сказал Дэрил.

— А вот и нет, — ответил Томми. — Убийцы, не принадлежащие к нужному типу, составляют меньшинство. Как, черт возьми, ты так быстро ухитрился стать детективом, кстати?

— Шеф — это мой дядя, — ответил Дэрил, ничуть не смутившись. — Брат моей матери.

— Это многое объясняет, — сказал Томми.

— Послушайте, Томми, может, это все ложная тревога, а? Может, никто и не трогал машину Карраса; может, это просто был дефект тормозного трубопровода.

— Не-а, — сказал Томми. — Я имею в виду, если бы это было все, что у нас есть, то ты мог быть и прав. Но у нас есть и кое-что еще.

— А что еще у нас есть?

— Вон там. — Томми указал на причал отеля через дорогу.

— Где?

— Вон та яхта у конца причала, здоровая такая.

— "Беглец"?

— Она самая. Я видел еще одну вроде нее.

— Это судно из серии «гаттерас», их много курсирует вдоль побережья.

— Та, которую я видел, лежит на дне, на противоположной стороне от острова.

— Это та, что взорвалась?

— Та самая. Она была очень похожа на эту, на «Беглеца», который принадлежит Гарри Каррасу.

— Откуда вы знаете?

— У Каррасов в гостиной была фотография его вместе с женой на борту. Я прочитал название. Интересно, что может значить это название.

— Вы думаете, что Каррас — беглец?

— В некотором роде, — ответил Томми. — Я предполагаю, что он бежит от закона, но, возможно, он бежит от чего-то или от кого-то еще.

— От чего, например?

— Откуда я знаю? Но мужчина в этом возрасте не стал бы менять имя, если бы он не бежал от чего-нибудь.