Чеченская марионетка, или Продажные твари

я Маши самые дорогие кроссовки. Продавщица упаковала их в коробку, завернув в шелковистую папиросную бумагу, словно экзотические фрукты.

В маленьком открытом баре они чокнулись свежевыжатым апельсиновым соком.

– Я нас с тобой поздравляю, Машенька, – сказал Вадим, – но по-настоящему мы поздравим друг друга в Москве, когда все останется позади.

– А все и так позади, – пожала плечами Маша, – все плохое кончилось. Знаешь, я поняла – когда мы вместе, нам везет. Порознь значительно хуже.

Как только они сели в машину, затренькал сотовый телефон. Доктор щелкнул крышкой:

– Алло!

В трубке стояло мрачное молчание.

– Молчат? – тревожно спросила Маша.

– Сейчас перезвонят, – успокоил Вадим ее и себя.

Но никто не перезванивал.

– Господи, какая я дура, – выдохнула Маша, – ничего еще не кончилось, они вполне могли засечь нашу встречу на рынке.

– Машенька, пожалуйста, не называй себя дурой. Мне не нравится это слово. Они, конечно, могли засечь нашу встречу на рынке, но только теоретически. Во-первых, они не следят постоянно. Нет у них такого количества людей. Во-вторых, когда они не спускали с нас глаз, мы это чувствовали, помнишь?

– Еще бы не помнить!

– Ну вот. А сейчас такого ощущения не возникло.

– Что ты скажешь, если сейчас они позвонят и вызовут тебя?

– Скажу – заболел. Температура высокая… В общем, придумаю чего-нибудь. Машенька, перестань, пожалуйста, паниковать. Ну, помолчали в телефоне, мало ли, может, не туда попали. Было бы куда хуже, если бы меня сейчас действительно вызвали.

По дороге к дачному поселку Вадим то и дело приглядывался к следовавшим за ними машинам. Но машины в зеркале заднего видения постоянно менялись. Никакого «хвоста» не видно.

«Мы нервничаем перед финалом», – подумал он, сворачивая на узкую улочку дачного поселка. Оставалось проехать еще несколько десятков метров. Улочка шла небольшой дугой. Показались ворота дома. И тут Вадим дал задний ход: из кустарника напротив ворот виднелся зеленый бок военного «газика», того самого, который всегда заезжал за ним.

Дело не в телефонном молчании – оно в конце концов могло оказаться случайностью. Дело в том, что «газик», обычно ждавший у ворот, на этот раз почему-то спрятался в кустах, съехав с дороги прямо на траву. Его вполне можно было и не заметить, если бы ветер не клонил кусты. Но главное, тот же ветер чуть качнул створки ворот, и Вадим понял, что запертые утром перед отъездом на рынок ворота его дома теперь открыты.

Развернуть машину на узкой улице довольно сложно, пришлось проехать до шоссе медленным задним ходом. Двигатель при этом работал совсем тихо, под ветром шумели деревья, рядом шумело море. Оставалась надежда, что из «газика» и из дома их не услышали.

– Паспорт у тебя с собой? – спросил Вадим, выруливая на шоссе.

– Да, в сумке, – кивнула Маша, – и те сто долларов, которые ты мне тогда дал, лежат в паспорте.

– Очень хорошо. Тогда нам хватит на билеты. У меня мало наличных, только кредитка, а банкомета в аэропорту нет.

Они