Бизнес – класс

– Тем более у Генпрокурора как раз передо мной должок образовался.

– Следователь, что ведет дело, обижен он на меня крепко. И – по правде, заслужил. В другое время сам бы пришел к нему покаяться. Волевой – фамилия.

– То как раз по барабану. Заартачится – отберут, да и прекратят без него, – мысли замминистра обратились на другое. – Лучше скажи, ты сам-то как?

– В смысле?

– Не надумал ко мне? Очень бы ты сейчас на государевом деле был нужен. Задыхаюсь без кадров, Серега. Старую гвардию по осколкам собираю. Все равно, вижу, что не вжиться тебе в то поле. Не наши там правила игры.

– А здесь, что, теперь другие?

Вопрос этот Тальвинского неожиданно расстроил:

– Как тебе сказать, чтоб и не напугать, и не соврать?

– Извините, – в комнату отдыха заглянул помощник. – Андрей Иванович, там на проводе…

Он намекающе кивнул на телефон.

– Кто еще?

– Так… Меденников [персонаж романа «Милицейская сага»] звонит. Вы сами велели сразу соединять.

– Да, да, ступай, – Тальвинский неохотно потянулся к трубке. Приосанился, взбадриваясь.

– Какие люди! – пробасил он. – Рад, что не забываешь.

Коломнин, заслышав фамилию одного из крупнейших российских олигархов, демонстративно занялся остывающим чаем.

– Как же, понимаю. Ты ведь без дела старому корешку не позвонишь… Что значит, без энтузиазма? Раз надо, так надо. Записываю… Надеюсь, судебное решение у него хотя бы есть?.. Тогда вообще никаких проблем. Считай, уже дал команду, – Тальвинский нажал на кнопку вызова. – Полно тебе. Какие счеты между своими? Где могу -там помогу. Хоп!

Он положил трубку. Деланное возбуждение разом схлынуло.

– Вызывали? – появился помощник.

– Вот данные, – Тальвинский протянул ему лист. – Тебе такая фамилия знакома?

– Крюков Юрий Геннадьевич?.. Еще бы. Да это Юрка Крючок! Пермский криминальный авторитет, – радуясь возможности продемонстрировать свою компетентность, отчеканил полковник. – Беспредельщик! Много на нем кровушки. По последним оперданным, прошлым летом его группа трех наших РУОПовцев замочила. А что, будем брать? Давно пора!

Под тяжелым взглядом начальства он смешался.

– Прежде всего будем учиться не перебивать руководство, – процедил Тальвинский.

– Виноват, товарищ заместитель министра!

– У господина Крюкова имеется судебное решение по Пермскому автопредприятию. А прежнее руководство и районные власти пытаются, значит, воспрепятствовать. – Оказать содействие ОМОНом? – стремясь реабилитироваться за «прокол», опередил помощник.

– Да. Именно… В общем, обеспечьте.

И нетерпеливым движением выставил незадачливого говоруна.

Настроение замминистра заметно ухудшилось.

– Так что ты хотел узнать? – спохватившись, он вновь подсел к подзабытому Коломнину.

– Спасибо. Уже все узнал, – Коломнин мягко кивнул на телефон.

И тем напомнил Тальвинскому предыдущий вопрос.

– Ничего ты толком не узнал, Серега! Я ведь тоже не в вакууме. И приходится – воленс-неволенс, – он поискал деликатное словцо, – соответствовать. Неприятно, конечно. Скажу больше – паскудно. А без этого нельзя. Не усидишь. Но мы работаем! Пусть медленно, пусть шажками. Иногда исподтишка, черт возьми! Подличая даже. Но – разгребаем. – Ниточка за ниточкой. Корешок за корешком.

– Что?

– Так, вспомнилось.

– Именно. И это для меня сейчас главное. А отмолить грехи, на то старость будет. Тогда и сведем дебет с кредитом.

– Пойду я, пожалуй! – Коломнин поднялся. – У тебя там народ скопился.

– Да, да. Рад был. А за свое дело не переживай: сегодня же решу. Где могу, там помогу, – Тальвинский тонко скривился. – И – скажи этому болтуну, чтоб пока никого не запускал.

Выходя, Коломнин оглянулся, – заместитель министра неприязненно разглядывал себя в зеркале.

Прямо из МВД Коломнин отправился в аэропорт. На Томильск был ночной рейс. А счет и впрямь пошел на минуты.

Месяц спустя, срок в срок, банк «Авангард» повторно подал в Томильский арбитражный суд заявление о банкротстве ЗАО «Нафта-М». На этот раз заявление было принято без проволочек и рассмотрено в рекордно короткие сроки.

Суд согласился с решением Совета кредиторов, возглавляемого банком «Авангард» и компанией «Моспетролеум», о введении внешнего управления. В качестве арбитражного управляющего была назначена кандидатура, предложенная Советом кредиторов и областным управлением по делам несостоятельности.

Сильно удивила и даже несколько разочаровала пассивная позиция, занятая самим должником – «Нафтой-М». Никто из руководства компании на процесс не явился. А единственный представитель – молоденькая девочка-юрисконсульт – невпопад отбивалась от наседающих матерых банковских юристов, то и дело выставлявших ее на посмешище. Пока и вовсе, обессиленная, не разрыдалась. Чем вызвала всеобщее сочувствие и негодование по отношению к президенту «Нафты».

Впрочем понять Шараеву было можно: ситуация выглядела совершенно безнадежной и подвергать себя публичному бичеванию, – это надо быть мазохистом. А среди нефтяной элиты такое извращение, в отличие от прочих, не приветствовалось.

На другое утро к ажурной ограде офиса «Нафты» подъехала кавалькада машин.

Группа визитеров, возглавляемая прилетевшим утренним рейсом Четвериком и держащимся чуть сзади Маковеем, в сопровождении секьюрити поднялась в приемную и, по указанию Шараевой, без задержек была пропущена в кабинет президента компании.

И здесь вошедшим представилось зрелище, в высшей степени изумительное: в офисе обанкроченной накануне компании шло обычное производственное совещание. Кабинет оказался полон народу. Что-то бурно обсуждалось.

При виде входящих рабочий гул сменился напряженным ожиданием.

– Прошу, господа! – президент компании Лариса Ивановна Шараева поднялась со своего места.

– Кажется, мы не вовремя. Может, подождать? – съязвил Маковей, поедая взглядом притихшего подле президента Коломнина.

– Ничего страшного. Бог в дом, гость в дом, – с прежним радушием отреагировала Шараева. – К тому же у нас надолго. Так что давайте сначала ваши проблемы.