Человек без лица

— Я думал, ты можешь обидеться на то, что я указываю тебе, как надо брать интервью, — улыбнулся Бьюкенен.

— Все это дело с самого начала для меня — один сплошной курс обучения. Зачем же сейчас вдруг прекращать его?

— Отлично. Итак, выуживание. — И он рассказал ей о своем обучении, о том, как ему надо было практиковаться, заходя в бары и заговаривая с незнакомыми людьми, чтобы в конце беседы получить у них такие сугубо конфиденциальные сведения, как, например, номер дела в службе социального обеспечения и дата рождения, причем не только число и месяц, но и год.

— Как тебе это удавалось? — спросила Холли. — Я бы скорее подумала, что ты шпионил — подслушивал и подсматривал.

— Я подсаживался к намеченной жертве, пропускал с ней пару стаканчиков, заводил пустячный разговор, отпускал замечания по поводу передачи, которую показывали по телевизору над стойкой бара, и в какой-то момент говорил, что узнал сегодня нечто интересное. В ответ я, разумеется, слышал: «Что же?» Тогда я вынимал свой бумажник и показывал собеседнику свою подделанную карточку социального страхования. «Все эти цифры что-то означают, — говорил я. — Я думал, что их дают в последовательном порядке, но если вы разобьете каждую группу, то увидите, что цифры обозначают самые разные сведения — например, когда и где я родился. Видите, вот эта цифра означает, что я из Питтсбурга, а эту группу цифр присваивают всем, кто родился в шестидесятом году, а этой цифрой обозначают месяц, а… Давайте, я вам покажу. Какой у вас номер? Ставлю доллар, что смогу сказать вам, где и когда вы родились».

Пораженная Холли покачала головой.

— Неужели это правда?

— Что меня этому обучали?

— Нет. Про номер социального обеспечения.

— А какой у тебя? Давай посмотрим, смогу ли я сказать, когда и где ты родилась.

Холли засмеялась.

— Надо же, ведь получается. Ты выдумываешь какое-нибудь место и дату, а тот, кого ты интервьюируешь, желая показать тебе, как глубоко ты заблуждаешься, сообщает тебе необходимые сведения. Ловко.

— Выуживание информации, — повторил Бьюкенен. — Искусство получения сведений, когда объект даже не подозревает, чем ты занимаешься. Это обычный метод, которым пользуются агенты для добывания военных, политических и промышленных секретов. Обычно это происходит в барах, а объектами, как правило, бывают чьи-то помощники, секретари, младшие офицеры, то есть люди, чаще всего недовольные своим положением, разочарованные и ничего не имеющие против того, чтобы поговорить о своих проблемах, если их к этому ненавязчиво подталкивать. Несколько порций выпивки. Проявление интереса. Один фрагмент информации лепится к другому. Обычно для этого нужно время, несколько встреч, но иногда это можно провернуть быстро, а в данном случае — просто необходимо все сделать в самые короткие сроки, потому что я должен узнать, что случилось с Хуан ой. Если она еще жива… — Голос Бьюкенена напрягся. — Если она еще жива, я должен вывести ее из-под удара.

Холли внимательно посмотрела на него.

— Что мы должны делать?

— Тебе нужно просто быть самой собой, то есть сексапильной и желанной.

Холли казалась озадаченной.

— Пока мы разговаривали, от яхты Драммонда отвалил катер и сейчас направляется к берегу. С тремя членами команды на борту.

Прищурив глаза от блеска солнца на воде, Холли перевела взгляд туда, куда смотрел Бьюкенен.

— Мы проследим, куда они пойдут, — бросил Бьюкенен. — Может, их послали в город с поручением. А может, у них сегодня увольнительная. Если они пойдут в какой-нибудь бар, то я…

10

— Черт побери, я ведь не хотел ехать в такую даль, — сокрушался Бьюкенен. — Что я с этого имею? Стоит мне посмотреть в другую сторону, как ты уже перемигиваешься с каким-нибудь молодым жеребцом, у которого все из шорт выпирает.

— Говори тише, — попросила Холли.

— Гарри меня предупреждал насчет тебя. Говорил, что с тебя нельзя глаз спускать ни на секунду. Говорил, что ты готова трахнуться с любым мальчишкой, лишь бы у него стояло, и чем моложе, тем лучше.

— Говори тише, — повторила Холли более резким тоном.

— Я вижу, ты этого не отрицаешь. Что, не хочешь, чтобы кто-то узнал правду?

— Прекрати! — В голосе Холли послышалось предупреждение. — Ты ставишь меня в неловкое положение.

Они сидели в баре «Корал Риф» за столиком в углу, где одну стену над ними украшали рыбацкие сети, а другую — чучело рыбы марлин. Маленький круглый столик был накрыт скатертью с рисунком из волнистых линий и цифр, который делал ее похожей на морскую карту. Свисавшие с потолка светильники напоминали по форме штурвал.

Бьюкенен развалился в кресле и опрокинул в себя полстакана пива.

— «Говори тише». Это все, что ты можешь сказать. Давай заключим уговор: я не буду поднимать голос, если ты не будешь спускать трусики. Официант, еще два пива!

— Я не хочу пить, — отказалась Холли.

— А кто говорит, что я для тебя заказываю? Официант! Я передумал. Принесите виски со льдом.

— Ты уже выпил две порции в предыдущем баре. А здесь два пива и… Дейв, ведь сейчас еще только полдень, ради всего святого!

— А ты заткнись, ладно? — Бьюкенен грохнул кулаком об стол. — Буду пить, когда мне хочется. Если бы ты перестала прыгать в постель с каждым…

— Сэр, — произнес чей-то голос, — вы мешаете другим посетителям.

— Велика важность, дерьмо.

— Сэр, — сказал мужчина (это был крупный мужчина, белокурый, с подстриженными ежиком волосами и мышцами, которые распирали его тенниску), — если вы не будете говорить тише, то я буду вынужден просить вас уйти.

— Проси сколько хочешь, приятель, но я с места не сдвинусь. — Бьюкенен проглотил остатки пива и заорал на официанта: — Где же виски?

Люди начали оглядываться на них.

— Дейв, — взмолилась Холли.

Бьюкенен опять грохнул по столу.

— Я сказал тебе, сука, чтоб ты заткнулась!

— Ладно, — рявкнул крупный мужчина. — Пошли, приятель.

— Эй! — запротестовал Бьюкенен, когда тот схватил его. — Какого черта?.. — Поставленный рывком на ноги и притворившись, будто пошатнулся, Бьюкенен повалился на стол, опрокидывая стаканы. — Черт, поосторожнее с моей рукой! Ты чуть не сломал ее!

— Это было бы здорово, приятель.

Когда здоровяк заломил ему руку за спину и стал подталкивать к выходу, Бьюкенен злобно оглянулся на Холли.

— А ты чего ждешь? Пошли!

Холли не ответила.

— Пошли, я сказал!

Холли опять ничего не ответила. Она лишь вздрагивала, слыша, как Бьюкенен продолжает вопить снаружи. Потом медленно поднесла к губам стакан с пивом, отхлебнула, покосилась на свою дрожащую руку, опустила стакан и провела рукой по глазам.

— С вами все в порядке?

Холли взглянула снизу вверх на стоявшего перед ней симпатичного загорелого стройного молодого человека лет двадцати пяти в белой форменной одежде.

Она не ответила.

— Послушайте, я правда не хочу вас беспокоить, — сказал он. — Вам и так уже досталось. Но у вас такой вид… Если я чем-то могу вам помочь… Можно предложить вам еще выпить?

Холли еще раз провела рукой по глазам, выпрямилась, пытаясь принять вид человека с чувством собственного достоинства. Боязливо посмотрела в сторону двери.

— Да, пожалуйста

— Еще одно пиво для дамы.

— И…

— Да?

— Мне… я была бы очень благодарна, если бы вы могли позаботиться… чтобы он ничего мне не сделал, когда я буду уходить.

11

Бьюкенен стоял, прислонившись к ограждению пирса. В гуще суеты туристов и рыбаков он не будет бросаться в глаза, наблюдая за катером, который, рассекая бирюзовую воду и скользя между прогулочными и рыболовными судами, возвращался к сверкающей белоснежной яхте, стоявшей на якоре в ста ярдах от берега. Солнце теперь было позади него, так что ему не приходилось щуриться от солнечного света, отражаемого водами Мексиканского залива. Он без труда видел, что вместе с возвращавшимися на яхту тремя членами команды на катере находилась красивая рыжеволосая женщина, которая мило болтала с ними, а один из них позволил ей подержаться за штурвал катера.