Время прощать

Джейк преследовал две цели, вызвав доктора для дачи показаний. Во-первых, желал подчеркнуть, что из-за рака легких Сет находился в двух шагах от смерти. Тогда, возможно, факт самоубийства не будет казаться столь драматичным и безрассудным. Впоследствии Джейк намеревался доказать, что Сет в последние дни жизни мыслил абсолютно ясно, невзирая на то, что решил свести счеты с жизнью. Боль была невыносимой, конец близок, он просто его ускорил. Во-вторых, нужно было открыто ввести тему побочных действий демерола. У Ланье был припасен свидетель-тяжеловес – эксперт, который станет утверждать, что сильный наркотик, принимаемый в количествах, которые прописывали Сету, серьезно деформировал его сознание.

Странным в этом деле выглядело то, что последний выписанный ему рецепт не был найден. Сет купил по нему лекарство в одной из аптек Тьюпело за шесть дней до смерти, а потом, видимо, выбросил, таким образом, невозможно было доказать, много или мало таблеток он принимал на самом деле. Согласно его последней воле вскрытие не проводилось.

Несколько месяцев назад Ланье – без протокола – предложил провести эксгумацию тела на предмет токсикологической экспертизы. Судья Этли – также без протокола – сказал «нет». А содержание опиатов в крови Сета в день его смерти нельзя было автоматически считать идентичным их содержанию на день раньше, когда он писал завещание. Для судьи Этли оскорбительной была сама мысль выкопать человека из земли после того, как он в ней упокоился.

Джейк остался доволен своим допросом доктора Толберта. Они отчетливо дали понять, что Сет старался обходиться без демерола и что не существует возможности определить, какова была концентрация лекарства в его крови в день написания завещания.

Уэйду Ланье, правда, удалось заставить доктора признать, что пациенту, ежедневно глотающему от шести до восьми таблеток демерола в стомиллиграммовой дозировке, не рекомендуется принимать важные решения, особенно касающиеся крупных денежных сумм. Такой пациент должен находиться в полном покое и тишине – не водить машину, избегать физических нагрузок, не принимать жизненно важных решений.

После того как врача отпустили, Джейк вызвал Арлин Троттер, давнюю секретаршу и офис-менеджера Сета. Она последней, если не считать Летти, видела его живым. Поскольку время приближалось к пяти, Джейк решил придержать показания Летти до утра среды. С Арлин он разговаривал много раз после смерти Сета и, по правде сказать, опасался выставлять ее в качестве свидетеля. Но выбора не было. Если бы он ее не вызвал, это обязательно сделал бы Уэйд Ланье. Ее уже опрашивали в начале февраля, и ответы она давала, по мнению Джейка, уклончивые. В начале пятого он почти не сомневался, что ее натаскал сам Уэйд Ланье или кто-то, работающий на него. Тем не менее она провела с Сетом на последней неделе его жизни больше времени, чем кто-либо другой, и ее показания были чрезвычайно важны.

Произнося клятву говорить только правду и усаживаясь на свидетельское место, она казалась крайне напуганной и бросила на внимательно наблюдающих за ней присяжных тревожный взгляд. Но Джейк задал ей несколько ничего не значащих вопросов, предполагающих очевидные ответы, и она, судя по всему, немного успокоилась.

Было установлено, что с понедельника по пятницу на неделе, предшествующей его смерти, Сет приезжал в контору каждое утро около девяти, то есть позже обычного. В основном он выглядел бодрым и пребывал в хорошем расположении духа до полудня, потом ложился вздремнуть на диване у себя в кабинете. Никогда не ел, хотя Арлин постоянно предлагала ему принести что-нибудь перекусить. И все время курил – бросить так и не смог. Как всегда, Сет держал дверь закрытой, поэтому Арлин не могла точно сказать, чем он там занимался.

Тем не менее всю ту неделю он был очень занят продажей трех участков строевого леса в Южной Каролине. Вел много телефонных переговоров, в чем, впрочем, не было ничего необычного. Минимум каждый час он покидал здание и ходил по цехам, останавливался поговорить с некоторыми служащими, по обыкновению флиртовал с Камилой, девушкой-администратором. Арлин знала, он страдает от боли, потому что временами ему было трудно это скрывать, хотя он не признавался. Однажды обмолвился, что принимает демерол, но она никогда не видела у него флакона с этим лекарством.

Нет, у него не было ни остекленелого взгляда, ни невнятной речи. Порой он казался усталым и часто клевал носом. Уезжал обычно в районе трех-четырех часов.

В общем, вырисовывался портрет человека все еще делового, хозяина, исполняющего свои обязанности так же, как если бы все с ним было в порядке. В течение пяти дней, предшествовавших написанию завещания, Сет Хаббард много времени проводил в конторе, звонил по телефону, активно занимался делами.

Уэйд Ланье свой перекрестный допрос начал с предложения:

– Давайте поговорим о строевом лесе в Южной Каролине, миз Троттер. Удалось ли Сету Хаббарду продать те три участка?

– Да, сэр, он их продал.

– И когда же?

– В пятницу утром.

– В пятницу накануне того дня, когда написал завещание, так?

– Правильно.

– Он подписал контракт?

– Да. Я получила его по факсу, отнесла мистеру Хаббарду, он его подписал, и я отослала обратно по факсу адвокатам в Спортаберг.

Ланье взял со стола документ:

– Ваша честь, у меня в руках вещественное доказательство за номером С-5, которое уже было предъявлено и признано доказательством.

– Продолжайте, – разрешил судья Этли.

Ланье вручил документ Арлин.

– Вы можете подтвердить, что это тот самый документ?

– Да, сэр. Это контракт, который Сет подписал в пятницу утром – о продаже трех участков земли в Южной Каролине.

– Сколько должен был по нему получить Сет?

– Восемьсот десять тысяч.

– Восемьсот десять. А теперь скажите, миз Троттер, за какую сумму Сет Хаббард купил этот лес?

Она запнулась, бросила нервный взгляд на присяжных.

– У вас ведь есть вся документация, мистер Ланье.

– Разумеется.

Ланье взял со стола еще пачку бумаг, которые были уже ранее зарегистрированы. Они ни для кого не представляли сюрприза, Джейк и Ланье неделями корпели над этими документами, и судья Этли давным-давно разрешил включить их в состав вещественных доказательств.

В выжидательной тишине зала Арлин просмотрела документы и наконец сказала:

– Мистер Хаббард купил эту землю в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, заплатив за нее миллион сто тысяч долларов.

Ланье сделал пометку у себя в блокноте, словно это для него новость, и, глядя поверх очков и подняв брови в крайнем изумлении, произнес:

– Триста тысяч убытка!

– Похоже на то.

– И это случилось за сутки до того, как он написал последнее завещание?

Джейк вскочил:

– Протестую, ваша честь. Адвокат подталкивает свидетеля к домыслам. Пусть прибережет их для своего заключительного слова.

– Принимается.

Ланье, не обращая внимания на шум, снова обратился к свидетельнице:

– Как вы думаете, миз Троттер, почему Сет заключил такую невыгодную сделку?

Джейк снова встал:

– Протестую, ваша честь. Опять склонение к домыслам.

– Принимается.

– Он мыслил здраво, миз Троттер?

– Протестую.

– Принимается.

Ланье помолчал и перелистал несколько страниц в блокноте.

– А теперь скажите нам, миз Троттер, кто делал уборку в офисе, где работали вы с Сетом?

– Мужчина по имени Монк.

– Расскажите нам об этом Монке.

– Он давно работает на этом лесном складе, ну, такой помощник без определенных обязанностей. Выполняет разные поручения, в основном производит уборку. А еще красит, все чинит, даже мыл машины мистера Хаббарда.

– Как часто Монк убирал ваше помещение?

– Каждые понедельник и четверг с девяти до одиннадцати, очень исправно, уже много лет.

– Делал ли он уборку в четверг двадцать девятого сентября прошлого года?

– Да.

– А Летти Лэнг когда-либо убирала ваше помещение?