Жажда мести

– Значит, ты решил взять все на себя.

– Это подходит под твой стиль работы. При этом у тебя есть доступ к ресурсам. У меня нет. Тебя заинтересовало это дело?

– Я помогу тебе всем, чем смогу, ты это знаешь. Почему ты мне не позвонил?

– Потому что до сих пор не знал, с чем имею дело.

Майк кивнул.

– Думаешь звонить Алану?

Алан Линч был руководителем группы поддержки расследований и бывшим начальником Джека. Ему было неприятно вспоминать об этом человеке.

– С чего бы это я звонил ему?

– Он может прислать сюда криминалиста. Или целую команду, которая могла бы…

– Алана не заинтересует дело, в связи с которым единственным местом, где он увидит свое имя напечатанным, будет местная газетенка, и упоминание о нем будет соседствовать с отрезными купонами для супермаркета. Он же мать продаст за то, чтобы лишний раз промелькнуть в печати. И вообще он мудак, и тебе это прекрасно известно!

– Почему-то я знал, что ты это скажешь.

– Хочешь сказать, что я не прав?

Майк засунул руку в задний карман брюк и вынул сложенный лист бумаги. Джек взял его обеими руками, чтобы не унес ветер. На листке были написаны только имя и адрес, без номера телефона.

– Малколм Флетчер, – прочел Джек.

– Он был криминалистом, сейчас на пенсии.

Джек почувствовал, как ему в затылок воткнулась раскаленная игла. Перед глазами поплыли красные круги.

– Он стоял у истоков бихевиоризма, науки о поведении. У него довольно впечатляющий послужной список. Поймал двадцать три серийных убийцы, – сообщил Майк. – Как и у тебя, у него стопроцентная раскрываемость преступлений. Я не смог найти в его делах что-то особенное. Он уже лет двадцать как отошел от дел, но мне удалось узнать его адрес по рапорту о недавней аварии. Хотя без номера телефона.

– Похоже, таким образом ты пытаешься сказать, что мне эта работа не по плечу.

Майк не отвел взгляд.

– Когда ты вошел в тот дом месяц назад и увидел, что случилось с Росом и его семьей, как ты отреагировал?

– Я был удивлен.

– Ты хочешь меня уверить, что у тебя не было посттравматической реакции?

– Святой боже!

– Ну же, Джек. Просто ответь на вопрос. Я здесь не для того, чтобы судить тебя.

– Меня это немного покоробило.

– Покоробило. И все?

– Именно.

– А сегодня?

– Сегодня все прошло хорошо.

– У тебя опять эти сны?

– Твоя игра в психолога меня поражает. Кто-то срет, а вы хотите написать по этому учебник.

– Я не пытаюсь заниматься с тобой психоанализом. Посмотри, твой отдел может привлечь консультантов. Почему бы не позвать еще одного парня, чтобы он помог? Что ты теряешь?

– У меня не будет рецидива! – заявил Джек и смял бумагу в кулаке. Его обдало жаром.

Майк внимательно посмотрел на него.

– Ты помнишь Дейла Гэвинза?

– А что с ним?

– Он на два года отошел от дел после убийства детей в Сиракьюс. Терапия, препараты, все хорошо, давайте-ка вернемся к криминалистике… Восемь месяцев назад он поцеловал на прощание жену и малышку-дочь и поехал на работу. По пути он остановился, чтобы заправиться и отлить. Когда какой-то водитель зашел в туалет, то обнаружил Дейла на полу с ножом в руках. Коронер заявил, что Гэвинз смотрел в зеркало, когда перерезал себе глотку.

– И что ты хочешь сказать? Что если я не буду следовать твоим советам, то покончу жизнь самоубийством?

Майк придвинулся ближе.

– Сколько уже прошло лет – шесть, семь – с тех пор, как ты последний раз работал криминалистом?

Джек не ответил.

– Ты провел много времени, хороня часть собственной жизни, – продолжал Майк. – Если ты попытаешься отпустить воображение, то закончишь в мире, полном боли. Тебе понадобилось много времени, чтобы восстановиться, Джек. Если ты попробуешь вернуться назад и возродить тот образ мыслей, у тебя будет рецидив. Это факт. А если это случится, ты можешь не выкарабкаться.

– У Гэвинза был бред! Он был алкоголиком, склонным к насилию.

Лицо Майка омрачилось.

– У тебя были проблемы с алкоголем.

Джек почувствовал, что краснеет.

– Не настолько.

Между ними словно промелькнул бестелесный образ.

– Разговор закончен, Майк.

– И все, конец спора?

– Спасибо за сеанс психоанализа. Пришли мне счет.

Лицо Майка покраснело.

– Тейлор особенная девушка. Я очень надеюсь, что мне не придется стоять возле твоей могилы и держать ее за руку. Но кто, черт побери, это знает…

Джек стоял и смотрел, как Майк поднимается к дому. Потом он перевернул бутылку, и длинный шлейф золотистой жидкости разлетался под порывами ветра. Лицо его перекосила ярость, которой не было выхода.

Глава 5

Гриль был установлен на широком балконе возле гостиной. С помощью металлических щипцов Джек перевернул бифштексы, и в лицо ему пахнуло мясным паром. Тейлор уже успела выключить Рея Чарлза и врубить местное радио WBCN. Сейчас из динамиков, установленных на балконе, доносилась песня U2 «Загадочные пути». Тейлор была в гостиной, зажигала высокие свечи на кофейном столике. Огонь в камине создавал на потолке и стенах танцующие тени и выгодно подчеркивал изгибы ее тела.

Глядя на нее, Джек подумал, что живет чужой сказочной жизнью.

Вместо того чтобы размышлять о том, чем они займутся ночью, он вспомнил случай, который произошел через неделю после того, как он похоронил жену.

Когда его дом стал местом преступления и Аманда погибла, он остановился в свободной спальне в доме Майка в Арлингтоне, штат Виргиния. Большую часть времени он проводил в барах, и его другом, врачом и психиатром стал «Джим Бим» со льдом.

Темные мысли потихоньку прокрались в его голову, свив своеобразное гнездо и высвободив ярость, которую невозможно утолить. Эта ярость, похоже, всегда была с ним, обжигая его, словно кислота. Но в последнее время она начала требовать определенных форм выражения. Он видел ее, когда смотрелся в зеркало. Ее видели бармены, друзья, приятели-агенты, которые хотели его утешить. Они читали ее в его глазах и старались держаться от него подальше.

Однажды ночью – по причине, которую он до сих пор не мог понять, – он поехал пьяным к себе домой и, поплутав по темным комнатам, забрел, спотыкаясь на второй этаж. Он увидел полоску света под дверью в спальню. Внутри мелькала чья-то тень.

Фотограф не поднял взгляд от камеры, когда Джек открыл дверь. Он снимал заляпанные кровью стулья и веревку, высохшую темную лужу на ковре, разводы и потеки, которые напоминали гримасы сумасшедших клоунов. Сердце Джека мучительно сжалось. «Это неправда!» – подумал он. Это всего лишь еще один пьяный кошмар, и если сделать несколько глубоких вдохов, то он исчезнет.

Фотограф был высоким здоровым парнем с черной бородкой и пористым лицом. Он поднял глаза от камеры, и его зрачки расширились, когда он узнал Джека. Он развернул камеру и начал снимать. Затвор фотообъектива щелкал, словно пулемет.

Понадобились усилия четырех соседей, чтобы оттащить Джека от фотографа. Он пришел в себя на лужайке перед домом. Фотограф лежал в траве на спине. У него был сломан нос, а лицо представляло собой сплошной темно-фиолетовый кровоподтек. Изо рта вырывались какие-то чавкающие, сиплые звуки. Алисия Клейбрук, соседка, которая работала медсестрой, женщина, которая видела, как Гамильтон покидает его дом, сидела возле фотографа и следила, чтобы он не подавился собственным языком. Майк Абрамс тоже был там. Он побледнел, увидев улицу, полную свидетелей.

Джек сделал вид, что фотограф, который работал на известную бульварную газету, заслужил этого. Но он знал, что фотографу пришлось заплатить за то, что случилось с Амандой, за то, что он не смог ее защитить, за постоянное чувство вины, за образы, которые он безуспешно пытался выбросить из головы.

Этот случай ознаменовал начало постепенного падения в бездну алкоголя и ярости. Бюро пришлось его отпустить. Вот так, спасибо за сотрудничество!