Когти

— Слушай, Эд, — сказал Кивер. — В моем клубе можно вывесить небольшое выразительное объявление. Например, что из карманов Джейса Коннерли украли весь выигрыш. А никакого убийства вообще не было. Я не могу согласиться с существованием преступника, и ты не должен распространяться на эту тему. Ты должен сказать, что Джейс споткнулся около своей машины и поранил лицо о радиатор или обо что-нибудь еще. Он сломал шею или умер от разрыва сердца. Это твое дело. Но выброси из головы мысль, что он погиб от руки убийцы. Никто его не убивал. Потому что здесь нет убийц. Ты же хорошо это знаешь.

— Как сказать, Джордж, — громко крикнул шериф прямо ему в ухо. — Не учи меня. Не заговаривай мне зубы об этой железнодорожной катастрофе. Не звони больше, я сам приеду к тебе на рассвете.

— Эд, ты устал. Во всяком случае, ты сейчас плохо соображаешь. Слушай, что я тебе скажу. Я тебе как-то говорил, что надумал продавать казино. И вот этот день наступил; я встретил покупателя. Мне давно не нравится здешний климат. Я хочу быть там, где в течение всего года могу хорошо заработать, и не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы это понять. А тут это убийство...

— Джордж! — заорал шериф в трубку. — Ты разорен! Как это могло произойти? Ты сказал, что ты разорен? Это уже не твое казино? По-моему, тебе невыгодно скрывать все, что имеет отношение к смерти Джейса.

— Мы не разоримся, — сказал Кивер, — и ты хорошо это знаешь. Только следуй моему совету. Мы сейчас займемся обеспечением алиби. Все будет хорошо оплачено. Ты снимешь неплохой урожай, Эд. Лишние свидетели — всего только лишние подписи на чеках. Я отблагодарю дежурного, который внизу, за то, что он ничего не видел. А потом пойду спать, чего и тебе желаю. Спокойной ночи, Эд...

Было пять утра. Тихо открылась дверь служебного входа, и появился Арди Легрелл. Он с удовольствием сжег бы это здание с помощью горючих веществ, все три кабинета администрации, а не осматривал бы его. Над лесом и над лугом стоял холодный туман, еще не исчезнувший под первыми утренними лучами.

Легрелл был в свитере, но его пробирал озноб. Он поднял воротник и быстро вышел из дома. С любопытством взглянул в сторону автострады, но никого не увидел; машины еще не ездили.

Быстрым шагом он направился к месту, где был убит Джейс Коннерли. Его взгляд тревожно перебегал с одного места на другое. Ноги скользили по траве, по краю газона, легкие туфли потемнели от росы. Он шарил в зарослях вереска, в густой траве. Наклонился, чтобы поднять обрывок бумаги, но это оказалась разорванная пачка из-под сигарет. С досадой бросил ее. Носком туфли он наткнулся на что-то и поднял — его пальцы нащупали камешек, который выступал из земли. Он остановился.

Минут пять он дрожал от холода, его губы посинели, зуб не попадал на зуб. Он, опустив голову, поспешно возвратился ко входу в казино и с некоторыми предосторожностями вошел в здание.

Часть II

В половине восьмого утра маленький автомобиль резко затормозил около входа в «Голубой Джек», и из него выскочила девушка.

Рита Бриджеман подошла к боковой двери и стучала дверным молотком до тех пор, пока ей не открыл мужчина с щеткой в руке.

Она взбежала по лестнице наверх и забарабанила в дверь к Франсуазе. Запор открылся и она вошла.

Ее мать разговаривала с Джорджем Кивером. Рита торопливо подошла к матери и обняла ее.

— Мамочка! Как ты себя чувствуешь? Это ужасно! Франсуаза похлопала ее по спине. Джордж Кивер отошел к телефону, который находился в комнате.

— Я хочу, мама, чтобы ты знала, — горячо продолжала девушка. — Я пришла к тебе не для того, чтобы осыпать упреками. Все, что случилось, — дико, а для тебя просто ужасно. Я хочу, мамочка моя, что-нибудь для тебя сделать. То, что я говорю, это правда.

— Хорошо, хорошо, дорогая, — нежно ответила Франсуаза. — Не думай об этом. То, что случилось, уже непоправимо, я сейчас в какой-то прострации. Как... Ну как тебе сказать, у меня просто нет слов, доченька! Я так рада, что ты приехала. Это не слишком рано для тебя, деточка? Ты завтракала?

— Нет, я не голодна.

— Тебе всегда кажется, что ты не голодна. Я сейчас чего-нибудь для тебя закажу.

— Нет, нет, оставь это. Не беспокойся, мама, я тоже не хочу спускаться.

— Хорошо, я скажу Ольге, чтобы она что-нибудь сюда принесла. Что ты любишь? Дыню, например?

— Нет, нет, мама. Только чашечку кофе.

Рита с раздражением поглядела в сторону Кивера, который за ее спиной разговаривал по телефону.

— Что он здесь делает?

— Не знаю, — безразлично сказала Франсуаза. — А?! Ты хочешь сказать, что он делает в такое время в моей комнате? Он зашел по делу, однако ты не поверишь.

— Конечно верю!-воскликнула Рита. — Я тебе сейчас расскажу, о чем думала всю дорогу сюда. И надеюсь, что ты поймешь меня и, главное, успокоишься.

— Спасибо, милая.

— Ты хочешь знать правду?

— Конечно. Так будет лучше.

— Бедная мама! — Рита опять обняла мать и они обе заплакали.

Кивер закончил говорить по телефону и, не глядя на них, сказал:

— Я звонил частному детективу — Флетчеру Дэвису. Лучше, если это дело передадим в хорошие руки, поэтому я договорился с ним. Он опытный проницательный человек и его агентство очень известно. Дэвис прибудет сюда, когда я его попрошу, и опровергнет все домыслы шерифа.

— Очень хорошо, — сказала Франсуаза.

— А теперь выйдите, пожалуйста, мистер Кивер, — попросила Рита, не выпуская мать из объятий. — Мы хотим минутку побыть наедине.

Губы Кивера сжались, он посмотрел на девушку сверху вниз.

— Как вам будет угодно, — сказал он и вышел.

В восемь двадцать утра в доме Коннерли раздался телефонный звонок и разбудил Джона. Звонил его менеджер.

— Джон! Мой мальчик! У меня плохая новость! Я очень сочувствую и сожалею, что поднял тебя с постели, я к тебе сегодня обязательно зайду. Это, конечно, безобразие, что я тебя сейчас беспокою, но мне рано утром позвонили насчет матча и очень настойчиво допытывались, как обстоят дела. Я думаю, что мы сможем отложить встречу до другого раза, мы не нарушим договора.

— Но почему? Что вы делаете? — закричал Джон Коннерли. — Отказаться от боя?

— Да, мой мальчик, это так. Не сердись, мы ничего не теряем. Мы встретимся с Максом чуть позже, хорошо?

— Но почему вы меня раньше не поставили в известность? — спросил Джон, трясясь от бешенства.

— Потому что я должен был быстро объявить новость в прессе. Все уже решено! Слухи о трагической смерти твоего отца уже переходят из уст в уста. Так изуродовать лицо! У кого-нибудь здесь есть медведь? Берегись, сейчас ты должен быть предельно осторожен...

Джон бросил трубку на рычаг, прервав своего менеджера на полуслове.

Была уже половина девятого, а Рита Бриджеман продолжала вести нелегкий разговор с матерью. Франсуаза, несмотря ни на что, хорошо выглядела и осталась как всегда властной и собранной. Рита поняла, что ее мечты найти с матерью общий язык были напрасны.

После ее выступления доктор Вайт встретился с ней. Он был очень любезен, разговаривал не как врач-психиатр, а как хороший знакомый. Ему это было совсем нетрудно, он по своему характеру был деликатный, очень хорошо воспитанный и очень спокойный человек. Они распрощались около трех часов ночи. До шести утра она спала. Но этого времени для отдыха ей было мало, она не выспалась и неважно себя чувствовала, Франсуаза решила, что она заболела, и это ее беспокоило.

Телефонный звонок прервал их разговор. Просили Риту.

— А! Это ты, Том? Как ты узнал, что я здесь? — удивилась девушка.

— Мне сказали, что ты уехала к матери. Мне необходимо тебя срочно увидеть. Подожди меня; пожалуйста, — попросил Том Лонг.

— Как долго?

— Я буду через несколько минут. — И чего ты хочешь?

— Я тебе все расскажу, когда приеду. Жди в ресторане.

Вскоре Рита увидела, как около стоянки машин он разговаривал с полицейским. Убийство Джейса Коннерли всех очень взволновало, и шериф установил посты. Том вошел.