Экспаты

— Да никакого. А ваш муж тоже этим занимается? Собирает мебель?

— Никогда. Мой муж занимается своей работой. Все время.

— Мой тоже.

И они уставились в бокалы с вином. Подошел официант и принял у них заказ.

— А вы давно сюда приехали? — снова начала Джулия.

— Четыре недели назад.

— Ну значит, совсем недавно.

— Да. Недавно.

Черт знает что, сплошное занудство! Кейт уже хотелось извиниться, встать и уйти, исчезнуть. Это один из неизбежных аспектов жизни экспатов, к которому, как выяснилось, она не готова: вести бессмысленные и бесконечные разговоры ни о чем с совершенно незнакомыми людьми.

— Я слышала, вы из Вашингтона, — продолжала Джулия. — Там, наверное, очень интересно жить!

Ну и что? Господи, как же это скучно и утомительно!

Но Кейт была полна решимости продолжать. Ей требовались друзья, какая-то светская жизнь, общение, а все это можно приобрести только таким вот образом: разговаривая с незнакомыми людьми. Здесь все чужие друг другу, все в одинаковом положении, все иностранцы. Определяющие факторы, важные в тех местах, откуда вы приехали, — семья, школа, работа, знакомства — не имели тут никакого значения. Все здесь начинали одинаково, с нуля, в том-то все и дело. Так что сиди с этой неизвестной женщиной, веди разговоры ни о чем.

— Вообще-то я не из округа Колумбия, — сказала Кейт. — Но прожила там пятнадцать лет. А родом я из Бриджпорта, штат Коннектикут. А вы? Вы сами откуда?

Официант принес салаты.

— Из Чикаго. Вы там бывали?

— Нет, — с некоторым стыдом призналась Кейт. Декстер всегда потешался над этим, а она ему подыгрывала, и это стало своего рода домашней шуточкой: что Кейт с такой ненавистью относится к Чикаго и не желает о нем слышать. Она даже отказывалась водить знакомство с выходцами из Чикаго.

— Жаль, — сказала Джулия, поднимая глаза и отрываясь от своего занятия — она пыталась разложить пополам тост с козьим сыром, а по сути, разделить надвое свой salade composée. — Это такой прекрасный город!

На самом деле Кейт вовсе не ненавидела Чикаго, ничего подобного. У нее просто никогда не было возможности туда съездить.

— Может, вам удастся там побывать, когда вернетесь в Штаты, — сказала Джулия. — Вы когда планируете возвратиться домой?

— Этот вопрос пока остается открытым.

— У нас то же самое.

— А чем занимается ваш муж? — спросила Кейт.

— Что-то связанное с финансами, я в этом ничего не понимаю. — Джулия посмотрела на Кейт. — А ваш?

— Аналогично.

— Значит, они оба занимаются чем-то, связанным с финансами, в чем мы не разбираемся, так?

— Похоже, именно так.

В этом и заключается смысл жизни в Люксембурге: делать деньги и уходить от налогов.

— Я кажется, смутно представляю себе, чем занимается мой, — призналась Джулия. — Он продает разные валюты. Но что это, черт побери, означает на самом деле, не могу сказать. А как ваш?

— Он специалист по защите компьютерных систем, специализируется на программном обеспечении трансакций для разных финансовых учреждений. — Именно такой ответ она заучила.

— Вау! Это очень специфическая область! И что это означает в действительности?

Кейт покачала головой:

— Честно говоря, не имею представления.

О чем она имела общее представление, так это о том, что задача Декстера — помешать хакерам красть деньги во время электронных переводов денежных сумм со счета на счет. Это каким-то образом стало узкой специализацией Декстера в последние десять лет, когда он ушел из фирмы интернет-провайдера в банк, потом в другой банк, пока примерно год назад не начал работать самостоятельно в качестве независимого консультанта. А затем — Люксембург.

— А где он трудится?

— У них офис на бульваре Руаяль, но вообще-то он фрилансер.

— А кто его клиенты?

Кейт вспыхнула.

— Не имею представления.

Джулия захихикала. И Кейт тоже засмеялась в ответ, от чего обеим стало весело, но Джулия вдруг скорчила недовольную гримасу.

— Ох, Боже мой! — воскликнула она, взмахнув руками, словно собиралась взлететь. — Я так смеялась, что вино в нос попало! А-а-ах!

Когда они успокоились, Джулия возобновила свои вопросы.

— А вы сами? Вы здесь работаете?

— Нет. Никакой работы за зарплату. Занимаюсь детьми и домом. — Это была еще одна фраза, которую Кейт повторяла многократно. И все равно она давалась ей с трудом; всякий раз, произнося ее, она отводила глаза в сторону. — А вы?

— Я дизайнер по интерьерам. Вернее, была дизайнером. Не думаю, что здесь найдется для меня такая работа. Вряд ли.

Кейт никогда не приходило в голову, что однажды ей придется встречаться с женщинами, имевшими карьеру декоратора.

— Почему вы так считаете?

— Для этого надо контактировать со множеством людей из общества — именно они могут стать вашими клиентами. Плюс к тому — нужно быть знакомым со всеми местными поставщиками и профессионалами, работающими в этой сфере, знать все нужные магазины, разбираться в их ассортименте. А я здесь никого и ничего не знаю. Так что в Люксембурге я не могу работать дизайнером по интерьерам.

Кейт внимательно рассматривала эту новую американку. Светлые волосы до плеч — скорее всего обесцвеченные, но работа высокопрофессиональная — завитые и взбитые; женщина затратила на это немало трудов. Синие глаза, немного туши, легкие тени, почти незаметные. Милая, симпатичная, но не красавица; привлекательная, но не слишком, не пугающе. Чуть выше Кейт ростом, наверное, пять футов и девять дюймов, сухопарая, узкая во всех местах — такое тело явно говорит, что детей у нее нет. На вид — лет тридцать пять. По меньшей мере.

— Вы давно замужем, Джулия?

— Четыре года.

Кейт кивнула.

— Я знаю, о чем вы подумали, — продолжала Джулия. — Четыре года замужем, тридцать с лишним… а где же дети? Чтобы сразу закрыть тему, скажу: детей я иметь не могу.

— Ох! — Американки, Кейт давно это поняла, ужасно откровенны насчет своих репродуктивных способностей. — Извините. Очень жаль.

— Мне тоже. Но жизнь есть жизнь, и не такое случается. Вечно она бьет по башке.

— Да уж.

— Как бы то ни было, мы планируем взять ребенка, усыновить. А поскольку биологический фактор в данном случае значения не имеет, решили подождать до сорока лет. Так, чтобы это десятилетие можно было посвятить себе, развлекаться, веселиться, а Билл пока заработает состояние. А уж после осядем и заведем детей.

Кейт поразила подобная словоохотливость. Такие болтливые люди всегда вызывали у нее подозрение. И она невольно подумала, что все эти громогласные излияния призваны прикрыть некую ложь. И чем больше проявлялась внешняя показная откровенность, тем больше Кейт убеждалась: это всего лишь видимость.

Разговор с Джулией вызвал в душе Кейт звон тревожных колоколов. И тем не менее она должна была признать, что эта женщина чем-то ей нравится.

— Что ж, по-моему, отличный план.

— Да-да, верно. — Джулия отпила глоток вина. — А вы чем дома занимались?

— Исследовательской работой на правительство. Аналитические справки. Международная торговля, проблемы развития и прочее в том же роде.

— Это, должно быть, очень интересно.

— Иногда, — сказала Кейт. — Порой просто затягивает.

Они снова засмеялись, отпили вина и обнаружили, что бокалы почти пусты.

— Monsieur! — позвала Джулия проходившего официанта. — Encore du vin, s’il vous plait. [12] — Ее французский звучал так ужасно, с таким акцентом, что его вряд ли можно было даже назвать французским.

Официант, судя по всему, ничего не понял. Кейт видела, что он пытается разгадать загадку, понять, что означала фраза Джулии, все эти исковерканные слова. В конце концов он все же сообразил.

— Oui, madame. [13] — И вернулся с бутылкой рислинга.

— Вы как? — спросила Джулия. — Еще будете?

— Лучше нет. Основное блюдо пока не принесли.