Во имя справедливости

— Ладно.

— Черт знает что такое творится! — пробормотал Том и добавил: — Мэтт, я надеюсь, что все это не какая-нибудь очередная газетная утка. То есть на самом деле я очень надеюсь на то, что все это дурацкая выдумка. И когда ты будешь мне звонить, чтобы все объяснить, постарайся объяснять убедительно. И вообще я не понимаю, почему нам просто не позвонить в полицию или не нанять частного детектива?

— Потому что эти идиоты-полицейские не спасут вас. Они вообще способны лишь на то, чтобы спохватиться, когда уже слишком поздно. И частный детектив не поможет, и вся Национальная гвардия Соединенных Штатов! Просто сделайте то, что я вас прошу: увезите Бекки туда, где этот негодяй ее не найдет!

— Но она же страшно испугается! — воскликнула бывшая жена Кауэрта.

— Я понимаю, — в бессильной ярости стиснув в кулаке телефонную трубку, ответил Кауэрт. — Но ты же не хочешь, чтобы Бекки убили!

— Этот человек… — начал Том.

— Этот человек — хладнокровный убийца, — сквозь зубы процедил журналист.

— Ладно, — вздохнул Том. — Они улетят с первым же рейсом, а я останусь здесь. Мне-то он хоть не угрожал?

— Нет.

— Вот и слава богу!

Все замолчали, а потом Кауэрт прошептал в телефонную трубку:

— Сэнди!

— Что?

— Пожалуйста, сделай так, как я говорю. Немедленно уезжайте. Я не смогу ничего предпринять, пока не буду знать, что вы в безопасности. Увези Бекки подальше. Обещаешь?

— Обещаю.

— Спасибо тебе! — пробормотал журналист и почувствовал облегчение. — Я позвоню и расскажу вам все подробности, как только что-нибудь узнаю.

Новый муж Сэнди что-то буркнул в трубку, но Кауэрт уже положил ее с такой величайшей осторожностью, словно она была хрустальной.

Тэнни Браун и Андреа Шеффер вернулись в мотель смертельно усталыми и обескураженными.

— Вы что-нибудь узнали? — спросил Кауэрт.

— Местные полицейские думают, что мы сошли с ума, — ответила женщина. — Даже если они не считают нас настоящими сумасшедшими, они уверены, что мы придурки. А в первую очередь им просто не хочется со всем этим возиться. Ведь мы не обещали им новых чинов и наград…

— Что же нам теперь делать?! — воскликнул журналист.

— Разыскивать человека, которого мы считаем в чем-то виновным, которого мы во всем подозреваем, но чью вину нам ни за что не доказать, — горько усмехнулся Браун, немного подумал и добавил: — А ведь складно я сказал, черт возьми! Не желаете опубликовать мой афоризм в вашей газетенке, Кауэрт?

Шеффер провела ладонью по лицу.

— Сколько человек он убил? — наконец спросила она. — Я знаю только про девочку, о которой писали в газете. — Не получив ответа на свой вопрос, Андреа стала настаивать: — Почему вы мне ничего не говорите? Что случится, если вы поделитесь со мной тем, что вам известно? По-моему, мы и так попали в переделку и хуже уже не будет!

— Сначала он убил Джоанну Шрайвер, — сказал Кауэрт. — А точнее, мы ничего не знаем о тех, кого он убил до нее. Потом я знаю, что одна двенадцатилетняя девочка пропала в местечке под названием Перрин…

— В Перрине?! — воскликнула Шеффер. — Тогда неудивительно, что Фергюсон…

— Что — Фергюсон?! — встревожился журналист.

— Что Фергюсон прежде всего хотел убедиться в том, что я расследую убийство, совершенное в округе Монро. Ведь Перрин — в округе Майами-Дейд. Поняв, что меня интересуют только убийства в Исламораде, Фергюсон сразу же успокоился.

— Но мы ничего точно не знаем об этой девочке из Перрина, — вмешался Тэнни Браун. — Это только наши догадки.

Покачав головой, Кауэрт достал из кармана заметки, распечатанные им в библиотеке редакции, и вручил лейтенанту Брауну, который быстро пробежал их глазами.

— Что это? — спросила Андреа.

— Ничего. — Тэнни опустил голову и пробормотал: — Выходит, он там был?

— Был.

— Но против него, конечно, нет никаких улик?

— Нет.

— Еще бы! Полицейские из Перрина популярно объяснили мне, что труп этой девочки наверняка скормили аллигаторам в Эверглейдсе.

— Вот видите, — повернувшись к Шеффер, сказал Кауэрт. — Наверняка Фергюсон убил двух девочек…

— Трех, — перебил журналиста лейтенант Браун. — Несколько месяцев назад исчезла девочка в Итонвилле.

— И вы ничего мне об этом не сказали?! — смерив полицейского негодующим взглядом, возмутился журналист, но лейтенант только пожал плечами.

Открыв трясущимися от гнева руками свой блокнот, Кауэрт сверился с записями и заявил:

— Фергюсон был в Итонвилле шесть месяцев назад. Он выступал с проповедью в пресвитерианской церкви Иисуса Спасителя. Эта девочка пропала тогда?

— Нет, несколько позже… Но Фергюсон наверняка вернулся. Он всегда возвращался позже, когда никто уже не обращал на него внимания.

— Скорее всего, вы правы, — сказал журналист. — Но как это докажешь?

— Я докажу.

— Может, все-таки объясните мне как?

— Объяснить вам как?! — с негодованием воскликнул Тэнни Браун. — Зачем? Чтобы вы все раньше времени разболтали в вашей проклятой газете?! Мне сначала нужно проверить все маленькие населенные пункты с негритянским населением во Флориде. А если я вам все объясню, вы все разболтаете ради спасения своей репутации!

— А сколько детей Фергюсон успеет убить, пока вы проверяете все эти маленькие населенные пункты в поисках улик, которых вы, между прочим, можете совсем не найти?!

— А чего вы добьетесь статьей в газете?!

— Статьей я попытаюсь выкурить Фергюсона оттуда, куда он спрятался!

— Вы скорее напугаете его, и он станет еще осторожней!

— Зато все будут предупреждены!

— А он затаится, и его будет вообще никогда не поймать!

Кауэрт и Браун вскочили на ноги, сжимая кулаки, словно готовые броситься в драку.

— По-моему, вы оба спятили! — вмешалась Шеффер. — Выходит, вы и друг другу ничего не говорили?! Что это за дурацкие тайны?!

— Никаких тайн нет, — сокрушенно покачал головой журналист. — Просто все всё скрывают и никто не говорит правды.

— Сколько же людей погибло из-за… — начала было Андреа, но осеклась. Внезапно до нее дошло, что и она сама утаила важную информацию от Кауэрта и Брауна.

Журналист это понял.

— А вы что скрываете, детектив Шеффер? — спросил он. — О чем вы не говорите?

— О родителях Салливана, — призналась женщина. — Фергюсон действительно их не убивал.

— Что?!

Андреа рассказала обо всем, что сообщил ей Майкл Вайсс: о завещании Салливана на страницах Библии и о брате сержанта Роджерса.

— Неужели в это замешан сержант Роджерс?! — покачал головой Кауэрт. — Кто бы мог подумать?! Хотя, если подумать как следует, лучше кандидатуры не найти. Ведь сержант Роджерс в своей тюрьме как рыба в воде!.. Не могу понять одного, — добавил журналист, — если в этом замешан сержант, зачем Салливан так старался убедить меня в том, что убийство совершил Фергюсон, а потом почти открытым текстом написал про сержанта в своей Библии?

— Это лучший способ обезопасить настоящего убийцу, — пожал плечами Браун. — Салливан сделал так, чтобы у нас появилось сразу несколько подозреваемых… Но по-моему, на самом деле он действительно спятил и был отъявленным злодеем. Смотрите, с каким упорством он старался утащить за собой в могилу Фергюсона, сержанта Роджерса, вас самого и еще троих детективов, с которыми практически не был знаком!

— Выходит, сержант может быть замешан в этом убийстве, а может и не быть в нем замешан, — подумав, пробормотал Кауэрт и добавил: — Представляю себе, как Салливан сейчас покатывается со смеху, сидя в аду на сковородке!.. Но что же из всего этого вытекает?

— Из этого вытекает, что мы можем спокойно забыть про Салливана, — заявила Шеффер. — Все равно нельзя верить ни единому его слову. Давайте лучше займемся Фергюсоном и его жертвами… Значит, по-вашему, он убил трех девочек?

— Нам известно, что он семь раз ездил на юг.

— Семь?!

— Да, но мы не знаем, каждый ли раз Фергюсон там кого-то убивал! — воскликнул Кауэрт. — Пока мы знаем… Да нет, ничего мы не знаем! Пока мы только подозреваем, что он убил трех девочек: одну белую и двух чернокожих… И Брюса Уилкокса…