Крестное знамение

Они были потрясены увиденным.

Глава 76

Вертолет висел над Архивами Альстера всего несколько секунд. Вполне достаточно для Пейна и Джонса, чтобы убедиться, что ремонт и восстановление здания ведутся достаточно энергично. Прошло меньше трех недель со времени пожара, а работа уже кипела. Бульдозеры копали траншеи. Грузовики завозили нужные материалы. Рабочие пилили доски и забивали гвозди. Все выглядело превосходно, по крайней мере на взгляд таких непрофессионалов, как Пейн с Джонсом.

К несчастью, с христианством дела обстояли прямо противоположным образом.

Пейн с Джонсом в течение двух недель занимались тем, что изучали все доступное по данной теме. Исключительно для утоления собственного любопытства. Читали книги, беседовали со специалистами. Они делали все, чтобы отыскать ответы на мучившие их вопросы. От некоторых ответов напарники пребывали в полной растерянности.

К примеру, до сих пор им не было известно, что в Коране, священной книге мусульман, сказано, что распятие Христа было инсценировано. Да, инсценировано! С другой стороны, в исламе Христос почитается как пророк наравне с Авраамом, Моисеем и Магометом, поэтому Пейн с Джонсом были поражены тем, что мусульмане усомнились в честности Иисуса. Как бы то ни было, в Коране говорится, что он не был распят. Вот как звучит упомянутый отрывок:

Как ни странно, этот стих никто не прятал в тайном свитке и не запирал в подвалах Ватикана. Миллиард мусульман по всему миру знает его наизусть. Тем не менее ни Пейн, ни Джонс ни разу не слышали о том, что распятие могло быть инсценировано, до того как встретились с Бойдом и Пелати.

Как такое возможно?

Почему на стих, столь существенный для западного мира, никто не обращал внимания?

Суть не в том, правдив он или нет. Пейн не мог понять, почему приведенные строки ни разу не обсуждались публично. Почему ни у кого не возникло желания исследовать их смысл и значение? [34]

— Как жаль, — шутливо воскликнул Пейн, — что «Страсти Христовы» снял не Оливер Стоун! В его версии фильм закончился бы совершенно иначе — раскрытием жуткого заговора. Впрочем, возможно, Мел Гибсон планирует снять продолжение.

Затем они обнаружили несколько интересных фактов о Понтии Пилате. Самым поразительным из них была довольно близкая дружба Пилата с Иосифом Аримафейским, сыгравшим значительную роль в истории с распятием и предоставившим место для захоронения Христа. Во всех четырех Евангелиях говорится, что тело Христа положили в гробницу на земле, принадлежавшей Иосифу, несмотря на то что по римскому закону распятых было запрещено хоронить. В те времена трупы несчастных оставляли гнить на кресте в течение многих дней, пока их в конце концов не обклевывали птицы. Римляне настолько строго придерживались названного правила, что приставляли к кресту специальную стражу, дабы не позволять родственникам или друзьям казненного прикасаться к его телу.

Однако Пилат пошел наперекор закону и передал тело Иисуса Иосифу Аримафейскому, несмотря на то что у него не было никакого права снимать его с креста. Если только Пилат и Иосиф заранее не договорились об этом.

Еще более загадочны слова в Евангелии от Марка. В оригинальном греческом тексте, когда Иосиф просит Пилата отдать ему тело Христа, он употребляет слово «сома», означающее «живое тело», [35]а не «птома» — «труп». [36]Короче говоря, Иосиф попросил у Пилата еще живое тело Христа. Приведенные строки со временем были изменены в латинском и английском переводах Библии, так как переводчики воспользовались такими словами, по которым невозможным однозначно заключить, был ли Христос мертв или жив, когда его снимали с креста. Однако, как мы видим, в оригинальной версии Евангелия Марк совершенно определенно говорит, что Христос был жив, когда его передавали Иосифу.

Таких несоответствий, о которых вы не услышите ни в одной церкви, хотя все они результат серьезных научных исследований, Пейн с Джонсом обнаружили огромное количество. Пейн не знал точной причины подобного замалчивания — заговор? невежество? что-то еще? — но они продолжали свои разыскания. Именно по этой причине они и вернулись в архив.

Чтобы найти там ответы на волновавшие их вопросы.

Как только Пейн с Джонсом приземлились, Петр Альстер бросился к ним с объятиями. От печали, свидетелями которой они были в Вене, не осталось и следа. Глаза хозяина архива радостно сверкали, а с уст не сходила улыбка. В общем, он казался самым счастливым человеком из всех, которых когда-либо знал Пейн.

— Джонатан! Ди-Джей! Как я рад вас видеть снова! Какая удача, что вы смогли приехать.

— Мы всегда держим слово, — ответил Джонс.

Пейн кивнул, соглашаясь с другом.

— Вижу, вы не сидите без дела.

— Да уж! — отозвался Альстер. — А вообще все прекрасно. Я всегда мечтал расширить архив, и теперешняя реконструкция дала мне для этого превосходный повод. Если пожертвования не прекратятся, мы сможем вдвое увеличить его размеры.

Пейн даже присвистнул от восторга.

— А как насчет документов? Что-нибудь погибло во время пожара?

— Ничего из того, что обладает высочайшей ценностью. Только несколько личных вещей, которые были дороги для меня как память. К примеру, коллекция фотографий, принадлежавшая моему деду.

Пейн застонал от обиды.

— Те, что висели в коридоре? Как они мне нравились!

— Мне тоже. Впрочем, благодаря вам одна фотография все-таки уцелела.

— В самом деле?

Он кивнул.

— С липицианскими лошадьми. Помните, вы сняли ее со стены, чтобы показать нам смеющегося человека? Благодаря этому фотография сохранилась.

— Вы настоящий американец! — послышался хрипловатый голос за спиной у Пейна. — Снова спасаете наших лошадей. — Пейн повернулся и увидел Франца. — Ja! Ja! Верно. Настоящего солдата всегда видно.

Пейн улыбнулся и крепко пожал старику руку.

— Как поживаете, Франц? Отдыхаете после нашего маленького приключения?

— Приключения? Ерунда! Вот моя недавняя поездка в амстердамский квартал «красных фонарей» — это действительно было приключение!

От мысли об обнаженном Франце Пейну с Джонсом чуть было не сделалось дурно.

— Ну и зачем вы прилетели? — спросил он. — Помочь? Мы бы не отказались.

— Франц! — воскликнул Альстер с укором в голосе. — Они наши гости, не забывай!

Франц отмахнулся от его слов.

— Да что ты, Петр! Даже женщина работает, помогает нам.

— Какая женщина? — спросил Джонс.

— Ваша женщина, — ответил Франц. — Ja! Ja! Она приехала сюда вчера вместе с доктором Бойдом.

— Моя женщина? Вы имеете в виду Марию? Она здесь?

Пейну понравилось выражение лица Джонса. Смесь восторга, смущения и потрясения.

— Ах да! — воскликнул Пейн. — Разве я не говорил тебе? Извини, должно быть, совсем вылетело из головы.

— Секундочку! Тебе было об этом известно?

— Ну а как же! Поэтому я и запланировал наш прилет сюда.

— А я думал, она в Италии с братом, разбирается с семейными делами.

— Уже нет, — ответил Пейн. — А кстати, когда Мария стала твоейженщиной? Она-то хоть сама знает о такой чести?

— Нет, но…

— Но что? Женщины не чья-то личная собственность. Их нельзя присваивать.

— Я понимаю, однако…

— Может быть, тебе немного больше везло бы с женщинами, если бы ты проявлял к ним уважение. Но прежде чем ты побежишь и попытаешься упрочить свою победу над Марией, не забывай, что у нас есть здесь и другие дела.