Жилец (ЛП)

— Конечно, — рассеянно отозвалась она. — Конечно следовало бы.

— Впрочем, не стоило, наверное, об этом упоминать, — продолжал Чандлер. — Он пригласил меня подняться в гардеробную и, пока я рассказывал, был сама заботливость.

— Поешьте сейчас чего-нибудь? — внезапно предложила миссис Бантинг.

— Спасибо, я не смогу проглотить ни куска. Кажется, ко мне до конца дней не вернется аппетит.

— Вы доведете себя до болезни. — Миссис Бантинг заговорила строго, потому что была женщиной разумной. И, чтобы не сердить ее, Джо пришлось взяться за бутерброд, который она приготовила.

— Наверное, вы правы, — признал он. — У меня еще впереди очень тяжелый день. А я ведь с четырех на ногах…

— С четырех? Значит, — она на мгновение замолкла, подыскивая слова, — это нашли в четыре?

Он кивнул.

— Я оказался поблизости по чистой случайности. И если бы я или офицер, который нашел тело, поспели минутой раньше, мы непременно наткнулись бы на… этого изверга. Впрочем, двое или трое прохожих утверждают, что видели, как он убегал.

— И как он выглядит? — с любопытством спросила миссис Бантинг.

— Сложный вопрос. Улицы сплошь затянуты туманом. Но есть одна деталь, на которую указывают все свидетели. У него в руках был саквояж…

— Саквояж? — вполголоса переспросила миссис Бантинг. — Какого рода саквояж?

Внутри у нее возникло странное ощущение, похожее на дрожь. Она не могла сказать, чем оно вызвано.

— Обычный небольшой саквояж, — неопределенно ответил Чандлер. — Одна женщина, которая уверена, что видела его, сказала мне (я снимал показания): "Высокая худая тень, таков он на вид. Высокая худая тень с саквояжем в руках".

— С саквояжем? — задумчиво протянула миссис Бантинг. — Странно, очень странно.

— Как раз вполне понятно. Нужно же ему в чем-то носить орудие преступления. Мы все время гадали, где он его прячет. Обычно преступники выбрасывают свой нож или огнестрельное оружие.

— В самом деле? — Миссис Бантинг говорила тем же задумчивым, удивленным тоном. Нужно непременно разведать, что жилец сделал со своим саквояжем, сказала она себе. Возможно, — в сущности даже весьма вероятно — он по рассеянности потерял саквояж во время одной из своих вылазок в Риджент-Парк (она уже установила, что именно там он любил прогуливаться).

— Через час или два полиция начнет распространять описание преступника, — продолжал Джо. — Не исключено, что это поможет его поймать. Думаю, в Лондоне всякий и каждый желал бы видеть этого негодяя за решеткой. Ну ладно, пора идти.

— Разве вы не подождете Бантинга? — неуверенно спросила хозяйка.

— Нет, не могу. Я вернусь вечером или завтра и перескажу все новости. Большое спасибо за чай. Он меня подкрепил. А то я совсем скис.

Вам было от чего скиснуть, Джо.

Да уж, — удрученным тоном согласился он.

Вскоре вернулся Бантинг и у супругов произошла небольшая размолвка — первая с тех пор, как в их доме поселился мистер Слут.

Случилось вот что. Когда Бантинг услышал, что Эллен толком не расспросила Чандлера и не выудила у него всех подробностей недавних событий, его возмущению не было предела.

— Выходит, Эллен, ты не узнала даже, где произошло убийство? — негодовал он. — Получается, ты просто спровадила Чандлера и дело с концом! Будто он пришел к нам не затем именно, чтобы поделиться новостями!

— Она зашел попить чего-нибудь и перекусить, — отрезала жена. — Вот что его привело, бедняжку если хочешь знать. Ему было так худо, что он едва ворочал языком. Он и заговорил, только когда вошел и сел в кресло. Хватит с тебя и того, что было сказано.

— А он говорил, какой формы был клочок бумаги, на котором расписался убийца: квадратный или треугольный?

— Нет, не говорил. Да мне бы и в голову не пришло спросить.

— Ну и глупо! — воскликнул Бантинг и осекся. На Мэрилебон-Роуд появились газетчики и стали выкрикивать новость об ужасной утренней находке — пятом трупе, оставленном Мстителем.

Бантинг вышел на улицу, чтобы купить газету, а его жена понесла покупки в кухню.

Выкрики газетчиков разбудили, вероятно, мистера Слута. Через десять минут после того, как миссис Бантинг спустилась в кухню, раздался звон колокольчика.

ГЛАВА VI

Колокольчик у мистера Слута зазвенел снова.

Завтрак жильца был уже готов, но впервые миссис Бантинг не откликнулась на призыв тут же. Когда снова раздалось настойчивое треньканье (электрические звонки для старых домов непригодны), она решилась и стала подниматься.

Когда миссис Бантинг с основательно нагруженным подносом достигла холла, ее тяжелые шаги услышал Бантинг, удобно расположившийся в гостиной.

— Погоди минутку! — крикнул он. — Я помогу тебе, Эллен. — Он вышел и взял у жены поднос.

Она не сказала ни слова. Вместе они поднялись на второй этаж.

Миссис Бантинг, остановив мужа, быстро шепнула:

— Ну все, Бантинг. Давай поднос. Иначе жилец будет недоволен. — Но когда он послушно отдал поднос и повернулся, жена добавила довольно едко: — Дверь ты, во всяком случае, мог бы открыть! Как я управлюсь с тяжелым подносом в руках?

Ее голос звучал странно-отрывисто, и это удивило — можно сказать, расстроило — Бантинга. Эллен была не из тех женщин, которые постоянно веселятся как птички, но при благоприятных обстоятельствах (как сейчас) она обычно проявляла выдержанность. Бантинг предположил, что жена дуется после недавнего разговора о юном Чандлере и новом убийстве, совершенном Мстителем.

Как бы то ни было, Бантинг был человек миролюбивый, так что он открыл дверь. Когда он начал спускаться по лестнице, миссис Бантинг вошла в гостиную.

Не успела она переступить порог, как ее охватило необычное чувство облегчения, словно бы камень упал с души.

Жилец сидел на привычном месте и читал Библию.

По какой-то причине (а по какой именно, она не призналась бы даже самой себе), миссис Бантинг ожидала, что мистер Слут будет выглядеть не так, как обычно. Но нет, он нисколько не изменился… Когда он поднял глаза, на его худом и бледном лице играла всегдашняя — и даже еще более располагающая — улыбка.

— А, миссис Бантинг, — приветливо произнес он. — Я сегодня проспал, но от этого чувствую себя только лучше.

— Рада это слышать, сэр, — тихо отозвалась она. — Одна из дам, у которых я служила, любила повторять: "Отдых — лекарство старомодное, на зато самое лучшее".

Мистер Слут сам отодвинул в сторону Библию и конкорданцию Крудена, а потом встал, наблюдая как хозяй1ка стелет скатерть.

Внезапно он вновь заговорил. Нечасто он бывал по утрам настроен так общительно.

— Мне показалось, миссис Бантинг, что за дверью с вами кто-то был?

— Да, сэр. Бантинг помог мне с подносом.

— Боюсь, я доставляю вам много хлопот, — неуверенно проговорил жилец.

Миссис Бантинг тут же запротестовала.

— Нет, нет, сэр! Ничего подобного! Не далее как вчера я говорила мужу, что второго такого необременительного жильца у нас никогда не было.

— Это хорошо. Я ведь понимаю, у меня немного странные привычки.

Он прищурился, словно ожидая, что хозяйка будет спорить. Но миссис Бантинг была женщиной честной и правдивой. Ей даже не пришло в голову опровергать это заявление. В самом деле, привычки мистера Слута были несколько своеобразны. Хотя бы эта прогулка ночью, а скорее ранним утром.

Так что миссис Бантинг промолчала.

Выложив завтрак на стол, она приготовилась удалиться.

— Пока вы не уйдете, вашу комнату не убирать, сэр?

Мистер Слут бросил на нее пронзительный взгляд.

— Нет, нет! Вообще, я не хочу, чтобы в комнате шла уборка, когда я занят изучением Писания. Но сегодня я не собираюсь на улицу. Я буду ставить наверху один довольно сложный опыт. Если выберусь из дома, — он на секунду примолк и вновь посмотрел прямо в лицо хозяйке, — то только поздно вечером. — И, возвращаясь к интересовавшему ее вопросу, добавил: — Убраться, наверное, можно будет часов в пять, когда я поднимусь наверх. Если, конечно, это время вас устраивает.