Немое досье

— Когда вы говорили с ним в последний раз?

— С Ковачем? Постойте-ка. Кажется, в понедельник. Он позвонил мне, чтобы сказать, что уезжает и вернется только к концу недели.

— Как часто он уезжает из Будапешта?

— В провинции у кооператива множество отделений. — В голосе девушки вдруг зазвучали нотки настойчивости: — Может быть, вы наконец объясните, зачем меня пригласили и что приключилось с Пали?

В этот момент у столика появился официант с кофе-гляссе и чашечкой черного кофе. Перед девушкой он поставил также пирожные.

— Пал Ковач находится в предварительном заключении! По основательному подозрению в систематическом сборе секретных данных для заграничных спецслужб! — сообщил подполковник.

— Этого не может быть! — воскликнула побледневшая Эва. — Пали не мог заниматься такими вещами! — с трудом проговорила она. — Это он сам вам сказал?

— Пока нет! Но не исключено, что нужные нам доказательства находятся у вас дома.

— У меня? Вы серьезно так думаете?!

Ружа взглянул на часы.

— Я хотел бы вас попросить о помощи, — сказал он любезным тоном. — Позвольте нам осмотреть вашу квартиру.

— Как вы сказали? — Глаза девушки широко раскрылись. — Вы хотите устроить у меня обыск?

— Послушайте, — попытался ей объяснить Ружа, — мне не составит труда получить ордер на обыск вашей квартиры. Но лучше, если вы сами и прямо сейчас дадите согласие на осмотр, это в ваших интересах.

— Что в моих интересах? Чтобы вы перевернули вверх дном квартиру?!

— Если я получу ордер на обыск, то придется звать понятых. Поймите, я хочу вас избавить от лишних свидетелей и, разумеется, сплетен!

Эва Ласло нерешительно посмотрела на Ружу.

— Ничего не пойму, — проронила она потерянно.

— Ну так как? — торопил с ответом подполковник.

— Делайте что хотите! — ответила девушка. В глазах ее стояли слезы.

Они поднялись, Ружа оставил на столике деньги и повел Эву к выходу.

Глава V

1

— Опять перекопают всю мостовую! — зароптали жильцы улицы Лео Франкеля, когда на левой ее стороне между 90-м и 100-м домами появился вагончик дорожно-ремонтного управления.

— Прошу всех успокоиться, мы только замеры произведем! — пытался угомонить собравшихся низкорослый рыжеватый парень, стоя в дверях вагончика. — А мостовую будут вскрывать в следующей пятилетке!

Слова его были чистой правдой, ибо можно не сомневаться, что в одну из ближайших пятилеток улицу Лео Франкеля снова перекопают.

Оборудование вагончика мало чем отличалось от обычного, если не считать, что наряду с измерительными инструментами дорожников здесь были фотоаппарат «поляроид», делающий моментальные фотоснимки, узкопленочная кинокамера и устройство, регистрирующее сигналы фотоэлемента, установленного на двери квартиры Эвы Ласло.

Несколько минут спустя неподалеку от вагончика остановились зеленая «дачия» и оранжевый «вартбург». Пассажиры в обеих машинах сидели спокойно, видимо чего-то дожидаясь.

Импровизированный митинг жильцов вскоре закончился, и на улице вновь воцарилось спокойствие. Из продовольственного магазина на углу вышла женщина с кошелками. Поодаль прогуливалась с детской коляской другая. Рядом с ней вопил во всю глотку трехлетний малыш. У одного из домов остановились поговорить двое мужчин, по виду — служащие.

Рыжеватый парень, заметив на улице хоть малейшее движение, тут же включал кинокамеру, а его напарник, постарше, подстриженный ежиком, щелкал «поляроидом».

Вот из дома 98, на ходу перебирая письма, вышел почтальон.

Кинокамера и «поляроид» на несколько секунд повернулись объективами в его сторону. Мужчина, изучив адреса на конвертах, не спеша направился к дому под номером 96.

На полутемной лестничной клетке он достал из почтальонской сумки план двух квартир — Эвы Ласло и ее соседей. Проходя мимо двери с табличкой, где значилось имя Эвы Ласло, почтальон усмехнулся, заметив замаскированный глазок фотоэлемента, и остановился у соседней квартиры. Надев перчатки, он позвенел ключами и с нескольких попыток открыл замок.

Ориентируясь по плану, он прошел в туалет, открыл окошко, выходящее в световой колодец, и, найдя у стены деревянную лестницу, перебросил ее на карниз такого же окна, выходящего в колодец из туалета соседней квартиры. Потом прополз по лестнице, достал стеклорез и вырезал им отверстие у щеколды.

План помог ему сориентироваться и в квартире Эвы Ласло. Прихожая, спальня, из спальни — дверь в ванную комнату. Пятая плитка слева во втором верхнем ряду! Он постучал по ней. Под кафельной плиткой была пустота.

Плитку он вынул при помощи ножика, напоминающего хирургический скальпель, и двух резиновых присосок. Все, что было в тайнике: заметки, алюминиевые капсулы, средства тайнописи, код, револьвер, — перекочевало в почтальонскую сумку. Затем, аккуратно поставив плитку на место, он протер ее носовым платком, ликвидируя возможные следы, прошел в спальню и осмотрелся. Ничего интересного.

В столовой он обратил внимание на переносной транзисторный радиоприемник довольно больших размеров. Снял его с полки, осмотрел, попытался открыть заднюю крышку, но…

С улицы донесся скрип тормозов. Он подошел к окну и глянул вниз сквозь занавеску.

К дому подъехала черная «волга» подполковника Ружи. Он вышел первым и помог выбраться Эве Ласло. Сзади подкатили красные «жигули», в которых сидели Кути и Салаи. Все двинулись к воротам дома. Не успели они войти, как затормозила подъехавшая машина с экспертами, из нее показались несколько человек и тоже направились к воротам дома 96.

Почтальон, оставив приемник, быстро вернулся в соседнюю квартиру, вышел на лестничную площадку, запер дверь и едва успел привести в порядок свою летнюю униформу. Чуть не столкнувшись в воротах с подполковником, он на мгновение застыл на месте, извинился и небрежным жестом поднял руку к козырьку форменной фуражки. Ружа, глядя мимо него, кивнул и сделал знак девушке и Салаи, пропуская их вперед. Почтальон же дошел до перекрестка, сел на мотоцикл и поехал своей дорогой.

— Это ты вызвал съемочную группу? — тихо спросил Кути у подполковника.

— А что? Ты ведь не догадался бы! — так же тихо ответил Ружа. — Зайди к ребятам, возьми у них снимки.

Кути поспешил к вагончику дорожно-ремонтного управления.

— Что случилось? — смеясь, встретил его рыжеволосый. — Ну и демонстрацию вы устроили. Может, не стоило поднимать столько шума?

— Не знаю, посмотрим. Сколько снимков вы сделали?

— Целую кучу, — ответил фотограф, подстриженный ежиком. — Даже шефа засняли. Взгляни, какой молодец!

— А у меня на пленке вся ваша кавалькада. Напишете музыку, и будет почище «Аиды»!

— Полно дурачиться! Давайте снимки.

— Изволь! Тебе в конвертик упаковать или так сойдет?

Взяв фотографии, Кути выбрался из вагончика.

2

Похоже, по дороге сюда подполковнику удалось несколько успокоить Эву. Открыв дверь, девушка с готовностью и даже с гордостью хозяйки пригласила следователей:

— Прошу вас! Это прихожая, направо кухня, извините за некоторый беспорядок, — чуть смешалась она, — с утра не успела помыть посуду. Здесь кладовка, пустая. Тут туалет. Прямо — гостиная… — Она прошла вперед, открыла дверь в гостиную и вдруг застыла как вкопанная.

— Что случилось? — остановился и Ружа, шедший следом за ней.

Девушка, бывшая столь любезной, вдруг преобразилась в фурию.

— Зачем вы ломали передо мной комедию?! — побелев от негодования, крикнула она Руже. — Зачем спрашивали моего разрешения на обыск, грозились ордером и болтали, затягивая время? Чтобы ваши люди успели перевернуть вверх дном всю квартиру?

Она бросила сумочку в кресло.

Следователи, недоумевая, смотрели на взбешенную женщину.

— Может, вы объясните, что случилось? В вашей квартире никого из нас не было.

— Как не было? — язвительно воскликнула Эва. — В таком случае объясните мне, кто поставил это на стол? — показала она на приемник. — Он всегда стоит в стенке, на средней полке. Я не снимала его оттуда с тех пор, как он появился в доме. Как мог приемник оказаться на столе, если ваших людей здесь не было?