По обе стороны реки (СИ)

Чувствуя, что дальше спорить бессмысленно, Ленька не спеша, тщательно выверяя каждое слово, изложил свою легенду. Через полчаса или чуть больше капитан вернулся.

— Ну, что, написал? Вот и ладненько! А теперь иди, отдохни в КПЗ, пока твою бумагу проверять будут…»

Быков замолчал, хмуро попыхивая уже изрядно изжеванной сигарой. Потом, с силой вдавливая окурок в пепельницу, затушил ее.

— Вобщем, отсидел я там, в КПЗ всю ночь. А в начале седьмого утра — часы-то у меня отобрали, так я примерно, по солнцу сориентировался — пришел сержант и отвел меня снова к начальнику отдела. Тот говорит, — «Извините, Леонид Борисович!» — я по легенде Борисович был. Вобщем, «Извините, Леонид Борисович за недоразумение! Документы ваши в порядке, так что можете спокойно ехать. Вот билетик, поезд тот же, отправление, если помните, в 7-45 — еще успеете себя в порядок привести. Ну, там умыться, побриться…У нас здесь в отделении и умывальник имеется, так что, не стесняйтесь!» Такая вот у меня учебная поездка получилась! Смешно, да?

— Да, вобщем то, не очень, — ответил Захаров, мысленно вновь возвращаясь к своей собственной учебной командировке…

«…маячок на газетном стенде Алексей заметил еще издали. Он означал, что в условленной ячейке автоматической камеры хранения на вокзале его ждет новая вводная…»

Глава 6

«… что Фокусник его расшифровал, Алексей понял сразу. Как и то, что и сам Фокусник тоже это понял. С этого момента игра пошла, фактически, в открытую…

О том, что ему, возможно, поручат провести разработку одного человека, Алексея предупредили еще в Москве.

„Понимаешь, — объяснял С.А. Алексею, — человек это умный, осторожный. Тем более, он знает, что мы за ним давно наблюдаем. Тут нужно очень аккуратно, тонко… А тут еще эти зарубежные гастроли! Представь, если он там останется?!“ Алексей попробовал представить, и… ничего не почувствовал. Никакими особыми секретами этот человек не владел — ну, какие могут быть секреты у циркового артиста, фокусника? Новый фокус за границу продаст? Или примется там критиковать наш строй? Так ведь, за рубежом нас постоянно критикуют. Уже столько наплели, что и добавить нечего! Нет, он решительно не понимал такого повышенного внимания к Фокуснику. Но это было его первое не учебное, а самое настоящее задание на разработку „объекта“, и это, разумеется, не могло не возбуждать!

Захаров долго прорабатывал различные пути похода к Фокуснику, обсуждал их с С.А., но ни он сам, ни его руководитель так и не остались полностью удовлетворены каким-либо из вариантов, каждый их которых имел достаточно „узких“ мест. Однако времени, как на тщательную проработку легенды, так и на саму работу было крайне мало — на всю командировку Алексею отводилось всего две недели, и разработка Фокусника была не единственным и отнюдь не главным его заданием. Как оказалось, их опасения были не напрасны, и Фокусник понял, кто он, и с какой целью ищет знакомства, едва Захаров переступил порог его гримерки…»

Алексей, погрузившись в свои воспоминания, окончательно потерял смысл того, о чем рассказывал ему Быков. Впрочем, и Быков тоже надолго замолчал, видимо, заново переживая все, о чем, видимо, не вспоминал уже много лет. Наконец, словно очнувшись, он плеснул себе в стакан джина, подлил и Алексею.

— Давай, старик, накатим! За тех, кто не предал и не продал!

Выпив, достал новую сигару, отрезал щипчиками кончик и, прикурив от длинной спички, глубоко с наслаждением затянулся. От крепкого сигарного табака перехватило дыхание и на глазах у него проступили слезы.

— Ну, а дальше что? — поинтересовался Алексей, тоже отрываясь от собственных воспоминаний.

— Дальше? А что дальше? Ну, приехал в Москву, от своего инструктора разнос получил… «Вы, — мол, — из-за недостаточной проработки легенды провалили задание, себя засветили, а могли и службу засветить!»… Я, понятное дело, промолчал, не стал рассказывать о том, что прекрасно понял смысл этого «провала». Но, видимо, что-то там мое начальство не устроило в моем характере… После этого я еще некоторое время занимался с инструкторами, даже съездил в пару командировок — не учебных, разумеется. Правда, только в соцстраны, но все это было как-то вяло, словно по инерции… И вдруг, совершенно неожиданно меня перевели в группу, занимавшуюся подготовкой к какой-то спецоперации! Так я попал в «команду 45».

— Что еще за «команда»? — не понял Алексей, — И почему — 45?

— Ты что, вправду, ничего про нее не слышал?! — удивился Леонид, — Я думал, наши перебежчики уже давно все журналистам выложили! Откуда взялось такое название, я толком не знаю, но мы — те, кто в эту команду попал — решили, что это по калибру известного «кольта». Ведь, что, собственно, такое — калибр? Число шариков определенного размера, помещающихся в стволе! А у нас состав группы как раз и был такое число. И каждый — словно шарик стальной!..

«…вернувшись в Москву, Алексей составил подробный отчет, как о системе обеспечения безопасности предприятия, на которое он был командирован, так и об установленном контакте. Форму отчета С.А. предложил ему традиционную — „свободное сочинение“. Отчетом, впрочем, он остался крайне недоволен. Настолько, что тем же вечером явился для обсуждения прямо к Алексею на конспиративную квартиру.

— Из вашего отчета, — подчеркнуто официально начал он, — следует, что мы напрасно потратили столько времени и немалые средства на мероприятия по этому, — он заглянул в отчет, — как вы его обозначили, Фокуснику. Кстати, обозначили весьма упрощенно и поверхностно! Похвально, конечно, что вы трезво и честно оценили свою неудачу в разработке легенды прикрытия. Я ведь правильно понял — он сразу расшифровал вас?

— Думаю, да! — сухо подтвердил Алексей, — Однако, по моему мнению, это не помешало, а, скорее, помогло выполнению задания. Впрочем, об этом я тоже написал в отчете. Как и о том, что не понимаю повышенного интереса нашей службы к этому человеку.

— Причины этого интереса вас не касаются! Вашей задачей было лишь установить, насколько велика опасность, которую может представлять этот человек.

„Опасность — для кого?!“ — подумал про себя Алексей. Но вслух лишь равнодушно произнес:

— Да, очевидно… Возможно, вы обладаете дополнительной информацией, которая мне неизвестна. Если же моя работа кажется Вам недостаточно полной и качественной, можете ее продублировать.

— Уже… — снова углубившись в отчет, негромко ответил С.А.

Затем внимательно и строго взглянул на Алексея и повторил:

— Уже продублировали! Вы же не считаете, что мы будем делать выводы, опираясь только на ваш отчет?

— Разумеется! — сухо, в тон ему согласился Алексей, чувствуя, что дальнейшее обсуждение не имеет смысла»…

Быков крупным глотком допил свой стакан, взглянул на него и, с явным сожалением, поставил на стол.

— Это что, выпивка уже вся? Может, сгоняем? А то до утра еще далеко…

Когда, изрядно промокнув под моросившим осенним дождем, они вернулись в квартиру, Захаров, снимая в прихожей пальто, напомнил:

— Так, что случилось с вашей командой? И почему ты ушел из службы? Ты же обещал рассказать…

— Сейчас… — Быков тщетно пытался стянуть с ноги промокший ботинок, — подожди… Сначала накатим, а после можно и продолжить наш «вечер воспоминаний»!

Он задумчиво усмехнулся, однако, выпив, снова помрачнел:

— Из конторы я ушел давно, лет пятнадцать назад, сразу после возвращения из N.

И торопливо, словно боясь не успеть, стал выплескивать все, о чем столько лет пытался забыть, но что все еще скрывалось где-то глубоко, глубоко, в самых потаенных уголках так и не успокоенной временем души. Алексей слушал его, почти не перебивая…