Человек из Кабула

Накануне он побывал в посольстве США, размещенном в большом сером здании с окнами в виде витражей. Посольство выходило фасадом на улицу, ведущую в аэропорт и застроенную новыми виллами. Пока он сидел в кабинете у пресс-атташе, пришел Томас Сэндс.

– Что нового?

– А у вас?

Американец неуверенно сказал:

– Вроде бы наблюдается некоторое оживление в афганском министерстве иностранных дел. Во всяком случае, туда зачастили китайцы.

Стол в кабинете седьмого секретаря был завален телеграммами из Вашингтона. Можно было предположить, что кипа телеграмм на столе полковника Пушкина росла не менее быстро.

Если бы Соединенные Штаты не были вынуждены соблюдать видимость нейтралитета, они с удовольствием высадили бы в Кабуле дивизию морских пехотинцев. Однако пока все американские надежды держались на варианте «Малко – хиппи».

...Он стал облачаться в одежду хиппи: джинсы, старая рубаха, черная кожаная куртка.

Вызывая лифт, он, как обычно, получил в руку мощный заряд статического электричества. Весь отель представлял собой огромное фарадеево пространство. Как и всегда, холл был пуст. Малко сел в «тойоту» и поехал в Шар-И-Нау.

По пути то и дело попадались старые, штопаные-перештопаные коричневые палатки кочевников и рахитичные верблюды, жующие асфальт за неимением прочего. Объезжая их, «тойота» тряслась в пляске Святого Витта, так как под колеса все время попадали крупные белые камни, выложенные вдоль дороги и заменявшие в этой стране – на погибель шинам – желтые ограничительные полосы европейских шоссе.

Малко запарковался перед магазином с гордым названием "Супермаркет «Азиз» и направился в «Грин-отель».

Без особой, кстати, надежды.

Приторно острый запах гашиша пропитал все поры этой небольшой одноэтажной гостиницы, расположенной в глубине зеленого двора. На лужайке мирно похрапывали трое хиппи. Здесь же они и ночевали в спальных мешках. Другие нашли убежище в старых фольксвагеновских автобусах. Самые богатые занимали все одиннадцать номеров гостиницы за один доллар в день.

Малко бросил усталый взгляд на доску, где хиппи вывешивали свои объявления: о продающихся автомобилях, розыске друзей, покупке гашиша и просто с просьбой сообщать те или иные новости. В маленьком шестиугольном салоне трое хиппи что-то читали и даже не подняли головы, когда он появился на пороге. Было ясно, что заводить с ними разговор бесполезно.

Выходя из салона, Малко увидел сквозь незашторенное окно белобрысого голого юношу, который, сидя по-портняжьи на корточках перед низким столиком с двумя горящими свечами, сосредоточенно курил трубку с гашишем, погружаясь в блаженную медитацию. В коридоре Малко прошел мимо двух хиппи, которые обсуждали проблемы перехода границы.

Затем, с присущей ему добросовестностью, Малко направился в соседний «Сижис», после чего решил пройтись по базару на берегу пересохшей реки, где торговцы драгоценностями за бесценок скупали у разоренных засухой племен прекрасные серебряные украшения туркменской работы. Ему было совершенно неясно, каким образом он сможет выполнить свое задание.

По пути он наткнулся на микроавтобус австралийских туристов, которые готовили себе пищу. В супермаркете «Азиз», напротив «Грин-отеля», он увидел нескольких хиппи, которые безуспешно пытались стянуть газету и банку консервов. Выйдя на улицу, он с наслаждением втянул в легкие свежий воздух. Небо было прозрачным. Зажглись первые звезды. Малко ощущал какую-то странную тревогу. Опять он вступил на скользкий путь, который в один прекрасный день приведет его на кладбище. Внешнее спокойствие обманчиво. Наверное, Дональд Мак-Миллан тоже уверял себя, что все пойдет как по маслу. Но все время играть с огнем невозможно.

Мохаммед Нарван жил чуть дальше Голубой мечети, в конце улицы, заканчивающейся пустырем. Перед его домом уже стояло несколько машин. Малко остановил «тойоту», но не вышел наружу, решив хоть немного собраться с мыслями.

Итак, он по-прежнему ничего не знает о любовнице полковника Курта Пильца. Но ведь это лишь небольшой шаг к главной цели: вырвать Линь Бяо из рук афганцев. От сознания своей ответственности голова у Малко шла кругом. Никогда раньше планы ЦРУ не зависели в такой степени от одного человека, причем альтернативы не было... Вариант вмешательства крупными силами исключался, так как мог привести к непредсказуемым катастрофическим последствиям.

Прежде чем выйти из машины, он поправил галстук-бабочку. Из кокетства он надел смокинг. Даже в Кабуле джентльмен должен оставаться джентльменом.

Самой красивой женщиной на приеме была она. Та самая незнакомка, которую он встретил, выходя из «Двадцать пятого часа». Он сразу же узнал ее продолговатое, тонкое лицо, нос с небольшой горбинкой, большие глаза газели, элегантный силуэт и длиннющие ноги. Настоящая афганская борзая... Обернувшись на легкий толчок локтем, Малко увидел, что Мохаммед Парван протягивает ему стакан с виски «Джи энд Би». Хитро подмигнув, Мохаммед сказал:

– Красивая женщина, правда? Ее зовут Афсане Хатун, она племянница генерала Арфана. Была манекенщицей в Нью-Йорке, но недолго. Думаю, она грустит о тех временах.

Грациозно подогнув под себя ноги, Афсане сидела на диване, прислонившись спиной к стене. Ее спутник, мужчина с выпученными глазами, смотрел на Малко с нескрываемой враждебностью.

Малко взглянул в глаза молодой женщине и улыбнулся. С некоторым удивлением она возвратила ему улыбку, затем продолжила разговор с пучеглазым афганцем, который бросил на Малко свирепый взгляд.

Чуть раздосадованный, Малко пошел в бар. На листе бумаги, пришпиленном к стене, перечислялись имевшиеся напитки. Последней значилась «американская вода». Малко повернулся к хозяину.

– Вы выписываете эту воду из Штатов? Афганец расхохотался:

– Нет, это вода из колодца в сто двадцать метров глубиной, выкопанного в саду USSI [1]. В Кабуле заражена вся вода, поскольку нет канализации. Я специально включил в этот список воду, чтобы гости могли спокойно разбавлять виски, не опасаясь холеры. Эта вода обходится намного дешевле, чем «Виши» или «Контрекс».

Стоящие вокруг них люди, преимущественно парочки, пили и оживленно беседовали. Хорошеньких женщин было мало. Среди мужчин преобладали афганцы, французы, американцы. Малко встретился взглядом с Томасом Сэндсом, который сразу же отвел глаза в сторону.

Кто-то включил проигрыватель, начала танцевать первая пара. Обернувшись, Малко увидел, что Афсане Хатун смотрит на него, как ему показалось, с определенным интересом. Поставив свой стакан, он подошел к ней и, поклонившись, спросил:

– Разрешите вас пригласить.

Мужчина с выпученными глазами подскочил, как если бы Малко грубо выругался. Чуть поколебавшись, Афсане тем не менее встала. На площадке она танцевала, максимально отстранившись от Малко и едва притрагиваясь рукой к его плечу. Но глаза ее были погружены в его глаза. Сопровождавший девушку афганец следил за ними так пристально, будто Малко собирался изнасиловать ее прямо на танцплощадке. Малко отреагировал улыбкой.

– Ваш кавалер явно чем-то озабочен.

Афсане звонко засмеялась:

– Это мой двоюродный брат Валли Гохар. У нас не принято танцевать с иностранцами. Но я прожила два года в Нью-Йорке. Работала манекенщицей у Элен Форд. Там, конечно, все было по-другому... Но все же второй раз лучше меня не приглашать.

Малко не верил своим ушам.

– Но почему вы не можете жить, как считаете нужным?

Вопрос позабавил ее своей наивностью.

– Меня убил бы мой собственный отец, – откровенно сказала она. – У нас все меняется очень медленно. Еще год тому назад брат просто не позволил бы мне танцевать с вами...

– Восхитительно!

Пластинка закончилась, и тут Малко осенило. Надо обязательно встретиться с ней наедине. Ведь генерал Арфан возглавляет секретную службу Афганистана. Полковник Курт Пильц был его подчиненным.