Замок темного барона

В ту недобрую ночь над Замком и городом бушевала страшная гроза, град разбивал стекла, ветер срывал крыши и выкорчевывал деревья, потоки воды сносили мосты и рушили дамбы. С городского собора упал старинный крест. Напрочь вымерзли поля и виноградники, пострадали многие сооружения, линии электропередач, телефон и телеграф. Среди населения имели место многочисленные легкие ранения и случаи переохлаждения. Один городской житель даже пропал без вести — библиотекарь Замка Александр фон Штерн.

39. Рокировка

Кольбах вытащил из огромной нарядной коробки со множеством бантов раскрашенную чередующимися изображениями овечек и маленьких девочек дорогую фарфоровую куклу в роскошном подвенечном убранстве и отдал Паулю:

— Мне потребуется только коробка… Зачем вы притащили еще и куклу, дружище?

— Хотел посоветоваться… Правда, эта кукла похожа на фройлян Кротову? Лиза скоро уезжает, я хотел ей сделать подарок на память…

Кольбах с сомнением улыбнулся уголками рта:

— Попробуйте. Хотя, боюсь, что фройлян Курсант предпочла бы истребитель… Спасибо за коробку, дружище, можете идти отдыхать!

Пауль привычно фыркнул и поспешил выйти — у Шефа Кольбаха назначена итоговая встреча с дипломатическим представителем товарищем Деканозовым. Они будут обсуждать целесообразность экстрадиции профессора Меркаева в Советский Союз. Учитывая психическое состояние герра Профессора, вопрос весьма деликатный и требующий конфиденциальности с обеих сторон. Поэтому ответственный Пауль лично убедился, что в оружейном зале Замка отсутствуют какие-либо прослушивающие устройства, и огорченно вздохнул: подслушивать нет смысла! Наверняка Карл Кольбах, отменно владеющий русским, будет разговаривать с герром Дипломатом на его родном языке.

Надо наконец-то уделить время собственному культурному росту, решил молодой штурмбанфюрер. Освоить хоть какой-то иностранный язык. А может, для начала стоит в шахматы играть научиться? Когда Пауль выходил из оружейного зала, он успел заметить, как Шеф расставляет на доске шахматные фигуры…

.. Строго конфиденциально…

Кольбах сильным щелчком сбил одну из шахматных фигурок на доске:

— У меня работы полно, что я мальчик — шифровать до полуночи? И радиста у меня все равно нет, а когда нового пришлют, неизвестно…

— Ну, не хватает кадров у нас… А ты еще этого Меркаева хочешь навязать на мою голову… Сам говоришь — он помешанный. Вдруг с ним в самолете припадок сделается и он будет на людей кидаться? Лучше оставить его здесь. Здесь, говорят, с сумасшедшими тоже строго: чуть что — в печь? Туда ему и дорога! Незачем наркома на ерунду отвлекать!

Кольбах сдержанно кивнул:

— Я тебе сейчас текущую обстановку в Германии обрисую, а ты наркому лично доложишь… Конфиденциальность соблюдем, и мне с шифровкой не морочиться… Предположительно на сентябрь этого года запланировано объединение секретной службы безопасности, разведывательного управления СС и полиции безопасности зипо. Объединенная будет называться Главное управление безопасности, руководитель этой новой службы получит максимальные административные полномочия… Целесообразность подобного объединения очевидна только в условиях масштабных военных действий… Ты что, в блокнот пишешь? Сдурел?

— Костя, ну извини, ну не запомню я столько…

— Ладно — объясняю максимально доходчиво. Шеф СС — рейхсфюрер Гиммлер — хочет возглавить всю систему безопасности Германии. Для этого нужны два фактора — объединение структур и война, которая объединение оправдает. Это понятно?

— Понятно… С кем воевать собрались?

— Вопрос… Партайгеноссе — Герман Гесс — декларирует себя как англофил. Понятно, что рейхсляйтер не любит ни герра Гесса, ни дружественную тому Британию, а значит, будет настаивать на военной кампании в Европе и лоббировать пакт о ненападении с СССР…

— Что он будет?? — не разобрал Деканозов.

Кольбах терпеливо повторил:

— Способствовать заключению мирного договора! Так что пусть не тянут с пактом: сейчас, во всяком случае до осени, Рейхсфюрер набирает силу, он сблизился с рейхсляйтером Борманом и способствует его повышению… Нацист номер два — Геринг — их поддержит… Гесс ему тоже что заноза в заду…

— Отлично, как договор мирный заключат, нам с тобой точно по «портянке» ⁴² пропишут!

— Зачем мне орден? Я рассчитываю на резидентуру…

— Ну — хватил… Я передать наркому передам — потому, что по гроб жизни тебе теперь обязан! Только резидентов по Европе Сам лично утверждает… А нарком не волшебник — он на должности всего-то год! Думаешь, ему легко? У нас тоже, знаешь, от пакта этого не все в восторге… Кто-то хочет завтра воевать начать… Кто-то, наоборот, на промышленности отсидеться, пока в органах все утрясется…

— Поэтому мне с английским журналистом-радистом игру Центр зарубил?

— Ты, Костя, тоже перегибаешь тут… Ну, доложили — помимо наркома, понятно, — мол, ни хера Кротов не разведывает, а себе карьеру строит… В смысле в Германии… Он из Абвера в Гестапо перевелся, там оперативных стратегических данных никаких! Зато дружбу с группенфюрером Мюллером сведет, а германское начальство ему за такое самопожертвование повышение исхлопочет. Отзывать хотели… Я говорю: как же его отзовешь? Он фигура там слишком заметная! И кем заменишь? Кадров нету… Нарком поддержал…

— Ни черта у вас порядка нет! — вспылил Кротов. — Знаю я прекрасно эти происки старых коминтерновских кадров… Мать-эсерку простить мне не могут? Карьера моя им мешает? Испанских Троцкие-тов-анархистов забыли быстро? Ну, ничего! Я им еще устрою бенефис…

Он резко поставил на стол нарядную коробку от куклы и высоко поднял крышку.

Деканозов оторопел:

— Костя, вот у тебя голова… Ну тебя точно отзывать надо — с тобой бы мы их всех, всех гадов этих, враз! Как ты ее нашел? За неделю нашел здесь похищенную картотеку Коминтерновской агентуры! Мы два года вхолостую землю носом рыли…

Кротов закрыл коробку и с достоинством опустился на диван:

— Она была у Александра фон Штерна. Он ее прямо здесь, в Замке, в библиотеке держал! Как в китайской пословице: лист прячут в кроне дерева, труп — на поле боя, а свиток бумаги — в библиотеке!

— Как же ты додумался до этого и изъял ее?

— Просто… Алекс — мой былой наставник! Я его тайные грешки и страстишки, все эти масонские клубы, бессмертные души, хорошо знаю… Он много лет работал в какой-то мелкой должности в Коминтерне, но имел доступ к документам спецхранения. Ему это было важно — он с давних времен за кладами и заклинаниями рыщет: надеется вечно жить, а для этого деньжата нужны. Вот в тридцать пятом он неожиданно съехал в провинцию, где его лично никто не знал… Де-факто старый лис подставил вместо себя куклу, внешне похожего старикана. А сам нелегально выехал за рубеж, потому что у него в руках оказался мощный инструмент шантажа — краткая картотека агентурных данных Коминтерна. Бывшие и действующие агенты под страхом разоблачения вынуждены были помочь ему с натурализацией. Он устроился в германской провинции, но близко к границе нейтральной Швейцарии. Одной из жертв шантажа по картотеке стала моя радистка — она давно работает в Германии, еще с 1924 года… Дама делала для фон Штерна копии радиограмм, хотя сама шифра не знала. Но новые шифры Иностранный отдел НКВД разработал по образцу старых, чуть не царских времен, и все эти шахматные задачки фон Штерн решал в три счета! Так он узнал, что в N-бурге во время фестиваля должен пройти полуофициальный тур переговоров по подписанию мирного соглашения между СССР и Германией… В одиночку он действовал или в сговоре — вам, дома, выяснять сподручнее. Но только помните: кто-то здорово не хочет заключения пакта и Алекс фон Штерн сделал все, чтобы в прямом смысле взорвать переговорный процесс! Действовал он, как всегда, чужими руками. Нашел местного ненормального — такого же охотника за вечной жизнью, наобещал ему с три короба магии и стал готовить эффектный теракт — в катакомбах спрятали чуть не автомобиль взрывчатки, чтобы из-под земли взорвать оперный театр, в котором будет полно дипломатических шишек. В процессе расследования в горах должны были обнаружить трупы молодых людей, этнически похожих на немцев. Либеральные журналисты объявили бы взрыв провокацией спецслужб СС. Но мы обнаружили взрывчатку раньше…