"Белые линии"

— Лжешь!

Однако Ганка с насмешливым превосходством парировала:

— Ревнуешь, Арррни? Это ниже твоего достоинства.

Она заметила перевернутые фотографии и спокойно спросила:

— Что это у тебя?

Хэкл, разом растеряв всю отвагу, только покорно пролепетал:

— Ничего, — и отодвинул фотографии.

Ганка встала и предложила:

— Хочешь, я покажу девчонкам вступление? — Не дожидаясь ответа, Ганка поднялась на подиум к девушкам: — Посмотрите, девочки, а главное, ты, Зуза, как ходят манекенщицы... Дай мне тон и ритм, Гонза...

Гонза Бем снова заиграл мелодию нового шоу, и Ганка с непередаваемым, волнующим шармом поплыла мимо девушек, благородно и даже целомудренно имитируя раздевание, улыбаясь Хэклу и напевая:

Хэкл посмотрел на нее, отпил пару глотков и чуть не закричал от досады и беспомощности перед ее чарами, но у него хватило сил только на то, чтобы тихо прошептать:

— Я, наверное, из-за нее сойду с ума... И зачем она так красива, стерва...

Ян Земан, сидя весь день на конференции криминалистов, чувствовал себя как на иголках. Конференция была организована с обычной немецкой обстоятельностью. В других условиях Земан удивился бы, как хозяевам удается соблюдать минута в минуту повестку дня, как безупречно работает у них техника, воспроизводящая типичные случаи расследования преступлений или новые методы и средства, поиск улик и доказательств, новые сведения в дактилоскопии, баллистике, химии, физике, судебной медицине и многое другое. Он бы с удовольствием повеселился на великолепном торжественном обеде, где собрались ведущие криминалисты социалистических стран, был бы рад с ними познакомиться, обменяться опытом. Однако голова его была забита Иркой Градецем и его секретным заданием. С той минуты как Гонза узнал, что секретный агент «Стардуст» — Ганка Бизова, которую он хорошо знал по Праге, он полностью углубился в это дело. Как только закончилось послеобеденное заседание, Земан, сославшись на занятость и головную боль и отказавшись от врача, которого ему моментально предложили хозяева, тут же поспешил к Ирке Градецу на Моллштрассе.

На конспиративной квартире они снова были втроем — Земан, Ирка Градец и майор Вильде. Они обсудили информацию, полученную Иркой от Ганки.

— ...О западногерманском филиале фирмы «Бенсон и Бенсон» и ее демонстрационном зале со стриптизом мы уже давно знаем, — заявил майор Вильде. — Это резиденция очень опасной шайки, деятельность которой направлена на подрыв ГДР и переманивание отсюда интеллигенции, в первую очередь работников искусства, ученых, специалистов... Заправляют там всем некий доктор Фанта, бывший ваш депутат парламента от социал-демократической партии, сбежавший сюда после февраля 1948 года, и некий Ян Бем, бывший студент юридического факультета, тоже эмигрант.

— А теперь в качестве шефа к ним подключился Арнольд Хэкл, чтобы распространить подобную деятельность на Чехословакию, — добавил Градец.

— Только с вами им придется трудно, — усмехнулся Вильде. — Прага не Берлин. Там не получится то, что у них пока еще получается здесь: свободный переход на Запад, моральное и экономическое разложение людей, подкуп, идеологическое воздействие...

Земан поинтересовался:

— Вы сказали «пока»?

Вильде кивнул и многозначительно сказал:

— Ну, наверное, скоро что-то придумаем. Будем этот вопрос решать. Должны решить!

Градец не особенно вникал в их разговор. Он сидел с задумчивым видом, стараясь найти логический ответ на ту отрывочную информацию, которой уже располагал.

— Однако что касается Чехословакии, то здесь у Хэкла, по всей вероятности, задачи несколько иные, — произнес он.

— Какие? — спросил Земан, подумав, что Ирка уже пришел к какому-то выводу.

— Какие именно, мы не знаем. Ганка тоже не знает. Ей известно только то, что акция против Чехословакии имеет два кодовых названия: «Белые линии» и «Летей». Когда она спросила Хэкла, что это означает, тот рассказал ей как бы в шутку такую историю. После одного из сражений второй мировой войны генерал Эйзенхауэр приехал в некий разрушенный замок на Рейне, где разместился штаб французской дивизии. Он застал ее командира, генерала по фамилии Летей, за весьма своеобразным занятием: французский генерал спешным порядком высаживал в два ряда молодые зеленые деревца при подходе к замку. Эйзенхауэр удивился: «Зачем вы это делаете, господин генерал? Что вам дадут эти деревья? Лучше отдохните, ведь через час ваша дивизия будет наступать дальше...» Генерал Летей улыбнулся: «Здесь вырастет аллея великолепных тополей, посаженных моими руками, и, когда через двадцать лет я приду сюда, я смогу посидеть в их тени, если мне это будет нужно». Говорят, что Эйзенхауэр вспомнил потом находчивого француза и назвал в его честь ту военную операцию.

— Интересная история, — задумчиво сказал Вильде. — И в ней, я думаю, заключена истина, которую мы не разгадали. Это все, что Ганка выудила у Хэкла?

— Все. Кроме того, она сказала, что для проведения этой акции Хэкл привез из Лондона секретные инструкции, списки, имена, систему сети агентов, которую у нас ему предстоит создать. Все это он хранит в сейфе в своей комнате, и никто к ним не имеет доступа, в том числе и Ганка. Но я должен ознакомиться с материалами, иначе мне нельзя показываться на глаза Калине!

— Как ты намерен к ним пробраться? — удивленно спросил Земан.

И здесь Градец с улыбкой показал им вещь, которая привела Земана как профессионала в восхищение. Ирка вынул из кармана коробочку с пластилином.

— А вот так!.. — сказал он. — Ганка принесла мне оттиски с ключей сейфа Хэкла!

— Эта девушка в самом деле сообразительна и отважна! — воскликнул Земан восхищенно.

Вильде, однако, развивал мысль дальше:

— Еще отважнее должен быть тот, кто воспользуется ключами, чтобы проникнуть к спискам. Ключи-то мы тебе за полчаса сделаем, но нужно будет их на месте подпилить, потом подобрать код... это потребует времени... а там каждая секунда может стоить головы.

Земан решительно заявил:

— Стало быть, задание для меня. Я кое-что понимаю в замках, наверное, лучше всех вас. Поэтому пойду я.

Градец категорически отверг его предложение:

— Ты с ума сошел, Гонза!

— Почему? Ты думаешь, мне нравится сидеть в комфорте на конференции, слушать доклады и болтать в перерывах, когда здесь совершается такое важное дело?!

— Нет, к этому я тебя не допущу, — решительно заявил Градец. — Это наше дело.

— Точнее, это дело каждого коммуниста, Ирка. Как твое, так и мое.

Тут вмешался Вильде:

— Подождите, не ссорьтесь. Согласно приказу из Праги, ответственность за операцию несет лично капитан Градец. Мы же поступим иначе.

Оба обернулись к нему:

— Как?

— У нас там тоже есть свой человек.

— Где? В фирме «Бенсон и Бенсон»?

— Да, непосредственно у Хэкла.

— А Ганка о нем не знает?

— Нет. До сегодняшнего дня о нем никто не знал... кроме меня.

— Кто же это?

— Один поляк.

— Эмигрант? — спросил Градец.

— Воевал во время войны на стороне Англии и потом там остался, — объяснил Вильде.

— Как вы его привлекли?

— Он хочет вернуться со своей сестрой домой, но боится. Мы пообещали ему, что замолвим за него словечко перед польскими товарищами... Разумеется, за услугу...

— За какую?

— Да вот хотя бы за этот ваш сейф, — улыбнулся Вильде. — Он сможет до него добраться. До мелочей знает обстановку, он там дома, может выбрать удобный момент.

Градец, однако, не согласился:

— Я ему должен раскрыть Ганку?

Вильде, слегка улыбнувшись, успокоил его:

— Нет. Раскроешь ему только себя. Пойдешь к нему один и скажешь только самое необходимое. Пароль — «Арнем».

— Хорошо, это выглядит убедительно, — согласился Градец.