Операция «Тень»

— Руки! Поднимите руки! — бешено крикнул Шервуд, вскакивая.

— Пожалуйста, — Крюгер неожиданно бросился на Шервуда и в упор разрядил обойму. Шервуд обмяк и сидел теперь в кресле с залитым кровью лицом, на которое спадал капюшон. Он был мертв.

Крюгер поспешно обыскал труп, вынул из карманов убитого какие-то бумаги.

Можайцев лихорадочно решал, что же следует предпринять в создавшемся положении. Легран с присущим ему хладнокровием «работал»: сделал несколько фотоснимков, записал разговор Крюгера с Шервудом, хотя для чего он им мог пригодиться, пока что было неясно.

Можайцев отчетливо понимал, что не выпустит Бодо Крюгера из ловушки, в которой тот оказался неожиданно для самого себя. Крюгер готовил западню для Шервуда, но попал в нее и сам. Весь вопрос был в том, чтобы выбрать подходящий момент для вступления в эту опасную и кровавую игру.

Крюгер начал было обыскивать труп Шервуда более тщательно, однако, точно о чем-то вспомнив, бросился к выходу, оставив на залитом кровью столе взятые у Шервуда бумаги. Очевидно, он о чем-то хотел условиться со своим помощником, тем, что привез сюда американца. Было ясно, что он сейчас вновь появится здесь и, возможно, захочет куда-нибудь спрятать тело убитого им человека, чтобы оно не бросилось в глаза первому, кто заглянет в это жилище.

Решение пришло мгновенно. Можайцев ворвался в комнату, рванул из кресла тело Шервуда и, подхватив его на руки, отнес за стоявший в сторонке полуразвалившийся диван, служивший, наверно, не одному поколению рыбаков из рода бедняги Жака. Спрятав труп Шервуда, Можайцев надел на себя его плащ и, опустив капюшон, сел в то самое деревянное кресло, в котором только что сидел американец. Франсуа Легран, готовый в любой момент прийти на помощь, притаился за дверью. Послышались шаги, и появился Бодо Крюгер. Он казался чем-то взволнованным. Остановился посредине комнаты, вытер лоб, грубо выругался, проворчал: «Куда его черти унесли?» Рангвальд Андерсен отлично понял свою задачу — стоявшего у домика на страже немца он, видимо, убрал, и это обстоятельство крайне озадачило Крюгера. «Возможно, он вернулся к машине», — проворчал в тревоге. Затем, решив довершить начатый обыск тела убитого им человека, он приблизился к столу, — Можайцев оказался между ним и входной дверью. Из-под капюшона Можайцев незаметно наблюдал за врагом. Он почувствовал в себе беспредельную ненависть к этому субъекту. Шервуда погубили неосторожность и непонимание ситуации, у Можайцева положение было совсем иное.

— Сядьте, Бодо Крюгер! — резко приказал он.

Немец в ужасе отшатнулся от него и схватился за пистолет. Он вообразил, что заговорил убитый Шервуд, да еще назвал его настоящим именем, и это напугало старого гестаповца.

— Оставьте оружие в покое! — резко продолжал Можайцев. — При малейшем движении я убью вас, как вы только что убили Шервуда. Бросьте вашу игрушку, или вы отправитесь вслед за Шервудом. И без кривляний. Ну?

Крюгер попятился было к двери, но заметил там высокую фигуру незнакомого парня, прислонившегося к притолоке, и понял, что на этот раз проиграл.

— Кто вы и что вам от меня надо? — крикнул он, бросая револьвер.

По знаку Можайцева Рангвальд осмотрел одежду немца, проверил содержимое его карманов и лишил трофеев: документы, изъятые у Шервуда, перешли теперь в руки Можайцева. Рангвальд подбросил на ладони отобранный у немца второй пистолет, бельгийский «вальтер», и опустил оружие в свой карман.

Крюгер стоял, озираясь, как затравленный зверь, и не знал, что его ожидает. Собственно говоря, этого пока что не знал никто из присутствующих в доме — ситуация могла измениться в любой момент.

Крюгер опустился на табурет и уставился на столь неожиданно появившегося врага.

— Говорите! — приказал Можайцев и бросил взгляд в сторону занятого своим делом Франсуа Леграна, — он хотел, чтобы его беседа с Крюгером была записана на пленку, это представлялось весьма важным.

— Что я должен говорить? — с недоумением спросил Крюгер.

— О вольфшанце Карла Функа… О том, что вы требовали от Шервуда.

Крюгер в ужасе отпрянул.

— А если я не захочу ничего сказать вам? — спросил он, наглея.

Можайцев тихо рассмеялся, и в этом смехе было столько нечеловеческой злобы, что Крюгер содрогнулся.

— Вы не смеете убивать меня! — ошалело крикнул он.

— Не смею? — Можайцев откинул с лица капюшон. — Подлый пес!

Бодо Крюгер вскочил на ноги и с дрожью, которая сотрясала все его тело, смотрел на Можайцева как на привидение. Он гонялся за этим русским по всей Европе для того, чтобы убить или в лучшем случае схватить и доставить в распоряжение Генриха Шольца и Гюнтера Курца, и вдруг сам очутился в его руках. Вряд ли можно сомневаться, какая участь ожидает Бодо Крюгера в эту ветреную, дождливую ночь на пустынном побережье Франции. Он почувствовал, что силы покидают его, и неожиданно для себя заскулил, как-то по-собачьи лязгая зубами.

— У меня нет настроения слушать ваш вой, — холодно сказал Можайцев. — Я приехал сюда для того, чтобы от Шервуда узнать все, что мне нужно о «волчьем логове» Функа, но вы убили Шервуда и тем самым лишили меня возможности получить от него необходимые сведения. Вот вам и придется заменить Шервуда, сами виноваты. Выкладывайте, да побыстрее.

— Вы отпустите меня? — с надеждой заговорил Крюгер.

— Возможно, сейчас мы это решим… Ваша жизнь в ваших руках. Дайте мне правдивые ответы на некоторые вопросы, и тогда мы посмотрим, что с вами делать. Итак, покажите на вашей карте место расположения убежища Шольца.

Крюгер склонился над картой, ткнул пальцем в точку среди западных предгорий Пиренеев.

— А стартовые площадки?

Крюгер снова показал.

— Они завершены строительством? — спросил Можайцев.

— Да.

— Что они собой представляют?

— Для установок «М-1» вырыты глубокие колодцы, с многослойной системой защиты сверху.

— Какого рода эта защита?

— Несколько стальных плит — каждая весом в двести тонн. Расположенные одна над другой. Расстояние между плитами составляет несколько десятков метров.

— Функ боится ударов сверху?

— Об этом я ничего не знаю.

Отвечая на вопросы Можайцева, Бодо Крюгер дал подробные объяснения о положении дел у Шольца: снаряды изготовлены и в большом количестве доставлены из Западной Германии с заводов Функа, припрятаны в арсеналах, расположенных глубоко под землей; с двигателями и программным устройством обстоит сложнее — тут и с расчетами и с изготовлением экспериментальных экземпляров не ладится. Можайцев особенно интересовался охраной вольфшанце и подступами к нему. Крюгер рассказал, что в распоряжении Гюнтера Курца целый батальон головорезов, бдительно охраняющих запретную зону в горах Испании, что касается подступов к району стартовых площадок, то в этом отношении Крюгер сколько-нибудь ценными сведениями не располагал.

— Готовы ли уже к действию сами установки «М-1»?

— Нет, инженеру Шольцу что-то не удается наладить их. Герр Функ специально приезжал на днях в вольфшанце и остался очень недоволен. Приказал форсировать работы по доведению установок до норм, определенных документацией…

— Которую вы у меня тогда похитили?

— Да. Затем — усилить охрану, убрать обнаруженного нами к тому времени Шервуда и… — Крюгер замялся.

— Что же вы замолчали? Что же еще он приказал? — нетерпеливо спросил Можайцев.

Крюгер преодолел охвативший его страх и почти шепотом сказал:

— Он приказал Гюнтеру Курцу хоть из-под земли вырыть вас и доставить в «волчье логово». Функ опасается задержки и не верит, что Шольц преодолеет трудности с установками в течение ближайших месяцев. Другое дело — вы.

— Я могу удалиться? — неуверенно спросил наконец Бодо Крюгер.

Можайцев не отвечал — он углубился в изучение бумаг Шервуда. Потом поднял голову, с презрением посмотрел на немца.

— Ваши сведения, кажется, совпадают с теми, что удалось достать Шервуду, — заметил он.

— Вы хотели перепроверить данные Шервуда? — с деланым восхищением проговорил Крюгер.