Стражи панацеи (СИ)

Визант спешно собрался и отправился на машине в Австрию.

Спирин посетил адвокатскую контору в Вене, в сопровождении стражников, поджидавших его у входа и не подозревавших, что появление одного из клиентов в обществе кого бы то ни было, являлось знаком провала. За хорошее вознаграждение адвокаты должны были оповестить об этом по обусловленному адресу. Один из адвокатов вместе со Спириным и его сопровождающими, отправились в центральный банк «Райфайзен», где в ячейке хранились документы. Изъяв документы и поместив их в тонкий кейс, он передал его Спирину в холле банка, решив добираться назад своим ходом. Спирин дошёл до машины, ожидавшей в паре десятков метров от здания банка, которая попадала в поле зрения камер наружного наблюдения. У автомобиля Спирин протянул кейс стражнику, но в салон садиться отказался.

— Вы проверяете товар, а я тут же исчезаю из вашего поля зрения, — категорически заявил он.

— А ну давай в машину, — рявкнул второй, стоявший за спиной, схватив пленника за локоть.

Но Спирин, доселе послушный, увернулся и скрутил руку самого охранника, когда другой ринулся на него, он толкнул первого на напарника и вытянул правую руку с поднятой ладонью.

— Спокойно, — командно воскликнул он. — Здесь полно народу, плюс везде камеры. Это же Вена, или вы забыли? — скороговоркой остудил он их пыл, под которым скрывалась их восточная трусость. — Ваша машина не доедет до первого поворота, если охрана банка заметит что-то неладное, — с невозмутимой выдержкой добавил он.

— Хорошо, — заключил главный из окна автомобиля. — Посторожите его, пока я проверяю файлы.

Машина тронулась с места, а Спирин и стражники, стиснувшие его с боков, последовали за ней. У места новой парковки, вне зоны наблюдения банковской охраны, они ожидали около получаса, пока главный проверял данные, затем, один из охранников, ответив на звонок, повернулся к Спирину и с хитрой улыбкой произнёс:

— Желаю удачи.

Спирин обрёл свободу, с парой сотен евро, не отобранных похитителями. Часа через три он сел в машину своего человека, срочно прибывшего в Австрию по первому же требованию.

— Я уже снял и домик по дороге, недалеко от Вены, — ободряюще объяснил подопечный.

— Меня выследили, Олег. Эти высокомерные и подловатые англичане.

— Ничего, бывает, — откликнулся весело подопечный. — Всё хорошо, что хорошо кончается. Пусть поймают, если смогут.

— Если бы они хотели меня поймать, то схватили бы меня на границе, — угрюмо пробурчал Спирин. — Они хотят меня ликвидировать.

— Вы уверены в этом?

— Я этих экстерьеров чувствую за километр, как бы они не рядились, и за чьими бы спинами не прятались, — походя реагировал Спирин на глупый вопрос подручного.

— Но у вас есть компра против них.

— Олег, а почему ты здесь? — рявкнул вдруг Спирин.

— Но есть же ещё и копии, — ретировался собеседник, смиряясь со своей несообразительностью.

— Одна копия уже у арабов. Так что английским гэбистам нечего терять. Да и не боятся они моей компры, если вообще боялись когда-нибудь. Они мастера всё запутывать так, что и чёрт ногу сломит. А главное, у них на меня есть улики. Не исключено, что именно мне отведена роль мёртвого льва.

— Можно сделать операцию. Сейчас так меняют внешность, что даже биометрические данные будут другие, — оправдательным тоном советовал собеседник.

— Можно, Олег. Всё можно. Только человек, меняющий внешность, меняется внутренне. Изменится также отношение и к нему. Я теряю репутацию, то есть то, что зарабатывал десятилетиями. Если ты не будешь узнавать меня, то и перестанешь воспринимать меня как прежде.

Подчинённый одобрительно оценил метафору шефа, но взгляд насмешливо сверкнул на долю секунды.

«Они быстро, — думал Спирин, — превращаются из братства волков в стаю шакалов, едва заметят слабину. Такие не способны служить идее до конца».

— Но хитрозадые англы не станут подсылать киллера, который сделает дырку в моей башке, чтобы затем какая-нибудь их газетёнка подбросила улики на меня, — рассуждал Спирин. — Через меня они подставят и нашу страну. Чёрт, — вдруг яростно воскликнул Спирин. — Олег, в том доме есть выпивка и жратва? Я бы сейчас сразу же натянул стакан коньяка, или хотя бы водки.

— Я даже самого дома не видел, шеф. Знаю только адрес, где ждёт хозяйка с ключами. Но мы всё купим по дороге.

Просматривая определённые сайты с объявлениями, Спирин встретил послание от Веры Щербаковой. Она давно не пользовалась этим сайтом и кодированным стилем, предназначенным для Спирина. Он как всегда подозревал ловушку, но оставить без ответа обращение не собирался, приученный обращать уловки врага против него же.

Однако же у него ещё был и сильный личностный мотив, не вполне осознанный: ревность, жаждущая раскаяния и мольбы о помощи со стороны падшего, кем Спирин считал её. Это чувство колебалось в нём как судно во время шторма, на якоре, вросшем в дно его души. Якорь этот — страсть к ней. Он хотел и поквитаться с ней, и приклоняться. Вспомнился ему и сон, где она жаждала его смерти.

Он отправил сообщение своему человеку в другую страну, чтобы тот вышел на связь с ней, дабы сбить со следа возможных электронных ищеек. После запутанного обмена посланиями оказалось, что Вера может приехать в Австрию в течение нескольких часов.

Ещё сутки назад, выпутавшись из плена, Спирин отправился на очередную рискованную встречу. Она ожидала его, как и условились, на скамейке в саду «Бургартен», у памятника Францу-Иосифу, равнодушно перелистывая глянцевый журнал, не озираясь по сторонам.

Спирин подсел к ней, подобравшись незаметно, встретив её сдержанный взгляд.

— Я одна, — произнесла она вместо приветствия и протянула ему свой сотовый телефон, насмешливо подчиняясь его привычке к конспиративности. — Он отключён.

Спирин не отверг этот жест и взял телефон, предложив продолжить встречу в гостинице, для чего он вызвал такси, выбросив её мобильный телефон в мусорную урну по дороге. Не пренебрёг он и тем, чтобы про- сканировать её на наличие жучков, после чего только заказал шампанское в номер.

— И чем обязан твоему визиту, — язвительно спросил он.

— Тем, что приходится жить скрытно. Я устала от этого. Я же не профессиональный шпион, как ты.

— Тебя кто-то преследует?

— Именно. Ведь ваши игры до сих пор не окончены? Если они вообще когда-нибудь будут закончены.

— И кто они?

— Представились людьми Дюрана.

— И что хотят?

— Поделиться новейшими технологиями с российским правительством. Дюран не хочет монополии Запада, которому он уже всё передал.

— Почему они ищут контакта именно со мной? Можно просто прийти в посольство и заявить о своём желании сотрудничать. Есть ещё и Визант, твой любовник, или кто он там тебе?

Вера будто и не заметила насмешливо брезгливого тона.

— Дюран предлагает также и архивы с невероятным количеством компромата. Видимо, их нельзя вручить кому угодно. Я поняла так — Дюран опасается за свою жизнь, и в случае чего, хотел бы, чтобы бесценные сведения попали не только в руки западных властей, которые не заинтересованы в их полной огласке.

Вера объяснялась чётко и уверенно, не без энтузиазма, будто отделывалась от затянувшегося дела, с осторожным предчувствием его долгожданного завершения. Всё выглядело правдиво, впрочем, Спирин давно убедился в её актёрских способностях, которыми в реальности она блистала в большей мере, чем в кино.

— Архивы он может передать ещё кому-то из российской разведки, — продолжал экзаменовать её Спирин.

— Возможно, он так и сделает. Для Дюрана, его сведения, это охранная грамота. Какой смысл его уничтожать, когда его архивы находятся в разных руках. В российской элите существуют разные силы: и про, и антизападные. К прозападным политикам эти архивы итак попадут. А вот тебя, Николай, трудно назвать либералом.

— Все люди либералы. Просто среди них есть те, которые не хотят делиться свободой с остальными. Просто я против свободных рабов. Прежде чем пожрать самих себя, они сожрут своих хозяев. Выбор невелик — или стать хозяином, или погибнуть, хотя бы как личность.