Кремлевское письмо

Роун поднялся на крыльцо и толкнул тяжелую деревянную дверь. Он остановился с чемоданами в руках у начала прохода. В конце прохода недалеко от алтаря стоял украшенный цветами гроб. Все присутствующие медленно повернулись к нему и сочувственно закивали.

— Родственник умершего, пожалуйста, пройдите вперед.

Слева от алтаря на возвышении Роун увидел священника.

— Дорогой племянник Чарли, — произнес священник, глядя прямо в глаза Роуну, — ваше место здесь, на передней скамье.

Роун не двигался. Кто-то бесшумно приблизился к нему сзади и прошептал:

— Идите вперед и садитесь, племянничек. И ради Бога, постарайтесь изобразить горе.

Роун стоял неподвижно.

— Оставьте багаж с мистером Уордом, — громко сказал священник.

Роун колебался. Очень неохотно он передал чемоданы человеку, стоящему позади, и медленно пошел по проходу мимо опечаленных прихожан. Он подошел к гробу и осторожно взглянул на покойника.

Никогда раньше он не видел этого человека. По знаку священника он отошел к скамье и сел, чувствуя себя очень неуютно. На протяжении всей службы, не отрывая глаз от лица покойника, он внимательно слушал рассказ седовласого священника о незапятнанной и безгрешной жизни дяди Раймонда.

Наконец затянувшаяся служба окончилась, и опять по знаку священника Роун поднялся и положил у гроба цветы, которые ему кто-то сунул. Он склонился над телом как можно ниже, чтобы прихожане видели, как он поцеловал «дядю». Затем осторожно закрыл гроб. Священник плакал.

Опять зазвучал орган, и голоса присутствовавших слились в последней молитве. После благословения Роун и еще несколько человек подняли гроб и медленно направились к выходу. У самой двери к Роуну подошел мистер Уорд.

— Молодец, племянничек, — прошептал он, — молодец, ты не придешь на похороны, и тебя никто не придет проводить в последний путь.

Гроб поставили в автомобиль, задрапированный черной тканью. Было не по сезону жарко. Они медленно ехали под палящим полуденным солнцем. Когда добрались до уже вырытой могилы, все были покрыты липкой смесью пота и пыли. Во время погребения Роун стоял напротив Уорда. Он решил, что Уорду лет пятьдесят-пятьдесят пять. У него было широкое скуластое, почти как у индейца, лицо с ровным открытым лбом и мощным подбородком. Упрямый рот с тонкими губами, с которых не сходила легкая усмешка. Широкий плоский нос, который явно разбивали не один раз. Над серыми глубоко посаженными глазами — густые брови. Когда «дядя Раймонд» нашел, наконец, последний приют, Уорд выпрямился. Он оказался выше, чем Роуну вначале показалось, не менее 180 см, хотя при ходьбе сутулился. Большие сильные плечи выступали из под рясы. Роун бросил горсть земли на могилу и начал принимать соболезнования прихожан.

— Если спросят, откуда вы, называйте любое место, кроме Филадельфии, — прошептал мистер Уорд, — дядя Раймонд ненавидел Филадельфию. Ему приходилось бывать там.

«Не надо ни о чем думать», — все время напоминал себе Роун, сидя на кровати и изучая содержимое чемоданов. Закончив, он прошел в ванную, налил воды в черную чугунную ванну. Что-то в лице Уорда его смущало. Роун вымылся, надел чистое белье, свежую белую рубашку и спустился на кухню. Уорд умывался над раковиной.

— Ну, племянничек, — обратился он к Роуну, — в церкви вы вели себя отлично.

— Спасибо, — отозвался Роун.

Уорд распрямился, достал полотенце и вытер лицо.

— Думаю, вам не терпится познакомиться с Разбойником.

— Когда скажете.

— Через несколько минут.

Он повернулся к Роуну и широко улыбнулся.

— Спорим, вы думали, Разбойник — это я. Но это не так, — сказал Уорд, натягивая выцветшую джинсовую рубашку. — У вас наверняка куча вопросов, валяйте, спрашивайте.

— Кем был «дядя Раймонд»? — Роун вдруг понял, что смущало его в лице Уорда — кожа. Он старался не смотреть на Уорда.

— Старый Раймонд был вашим предшественником, в «списке покупок» он шел под кличкой «Самокат». Вам рассказали об этом списке?

— Нет.

— Мерзавцы! — Уорд посмотрелся в зеркало над раковиной и провел расческой по волосам. — Вы — замена «дяде Раймонду», как в футболе. У каждого играющего есть запасной. Дядя умер. Теперь ваш выход. Ясно?

— Да, — коротко отозвался Роун.

Уорд повернулся к нему.

— Жаль, все получилось так неожиданно, но Раймонд нас тоже не предупредил.

— А похороны — самый подходящий предлог вызвать меня сюда.

— Отлично! — Уорд улыбнулся Роуну. — Вы не обидитесь, племянничек, если я иногда буду давать вам советы?

— Нет, конечно, — произнес Роун в некотором замешательстве.

— Если хотите меня рассмотреть, не делайте это так откровенно.

— Рассмотреть вас? — Роун смутился. — С чего вы взяли?

— Я всегда за прямоту, поэтому — рассмотрите меня хорошенько и не надо испуганно отводить глаза. Конечно, есть разные мнения на этот счет. Но я думаю так: если я разговариваю с кем-то с глазу на глаз, и человек этот мне в глаза не смотрит, значит, дело нечисто. Откровенность подозрений не вызывает.

— Спасибо.

— Не за что. Знаете, племянничек, нам придется иметь дело с ушлыми ребятами. Они много чего умеют. Не хочу сказать, что вы хуже, по крайней мере, судя по вашему личному делу, — Уорд замолчал. — Вы из «компьютерщиков», верно?

— Я и другим занимался.

— Да нет, я не против компьютеров. Хотя не очень удобно, если путешествуешь налегке. — Уорд и Роун обменялись долгим взглядом. — Ну ладно, назад к делу. Проблема не в том, что вы слабее противника, конечно, нет. Иначе бы вас здесь не было. Просто, вы можете уступать им в скорости.

— Не очень понятно, — сказал Роун.

— Ну вот возьмем мое лицо, например. Вы быстро поняли, что над ним поработали косметологи. Но поняли только здесь, на кухне. А надо бы — еще на кладбище.

— Трудно было. Столько пыли.

— А с пылью еще легче. Я там насквозь пропотел, значит и лицо тоже. Пот собирается в порах, как чернила в отпечатках пальцев. Если вы не разглядели швы через пыль, то этому только два объяснения: или кожу слишком натянули, или пота на лице не было. И то, и другое плохо.

«Спасибо» Роуна прозвучало не совсем искренне. Но слова Уорда произвели на него впечатление.

— Всегда рад помочь. Кто знает, может, и вы мне поможете, если вдруг у меня сломается калькулятор. Пошли, пора знакомиться.

Роун последовал за Уордом через заднюю дверь, по тропинке в сторону площади. Они вошли в церковь через дубовую дверь. Уорд надежно закрыл ее на засов изнутри, и они прошли в глубь церкви. Откуда-то сбоку появился священник. Его темные брюки и рубашка без воротничка прилипли к телу, в церкви было влажно и душно. Он медленно подошел к Роуну и неприветливо протянул руку.

— Мы ждали вас раньше, — сказал он.

— Это от меня не зависело, — спокойно ответил Роун.

— Ясно. — Священник немного отступил, чтобы рассмотреть Роуна. — Говорят, вы специалист по электрическим устройствам.

— По компьютерам, — уточнил Роун.

— И не только, — вставил Уорд.

— Вы выше, чем я думал, — продолжал священник, не то чтобы с неудовольствием, а скорее несколько растерянно.

— Он подходит, — упрямо заявил Уорд.

— Надеюсь, вы не ошибаетесь, — отозвался Разбойник, не отводя глаз от Роуна. — В нашем деле размер тоже важен.

— Он отлично подходит. Кукольник все сделает.

— Надеюсь, — он повернулся к Уорду. — Он все привез?

— Проверю после обеда. Куда спешить?

Роун заметил, что слова эти прозвучали спокойно, почти ласково, но Разбойника озадачили. Он кивнул и повернулся к Роуну.

— Уорд совершенно прав, спешить некуда. Кажется, с годами мы начинаем немного спешить. Уорд все понимает. Слушайте его, у него многому можно научиться. Было очень приятно познакомиться, да, очень приятно.

Разбойник повернулся и вышел через боковую дверь. Уорд уже успел выйти из церкви. Роун нагнал его в аллее.

— Вы не закрыли церковь, — напомнил Роун.

— Туда никто не сунется. — Уорд опустился на каменную скамью у памятника, вынул из кармана яблоко и начал разрезать его перочинным ножом. Солнце садилось, потянуло вечерней свежестью.