Единорог

Либманн внимательно изучил текст.

— Ясно, — сказал он, дочитав до конца. — Ваш заместитель по кадрам полагает, что может существовать связь между Блейз и Гарвином с одной стороны, и британской разведкой — с другой.

— Да.

— Но это делает их непригодными. Непригодными!

— Я это допускал с самого начала. Но если взять их под серьезный контроль, остальное уже не имеет никакого значения.

— Вы полагаете, нам удастся установить такой контроль? — спросил Либманн, кивая на листок. В его голосе вдруг появились озабоченные нотки.

— Да. — Карц положил свою словно вытесанную из камня ладонь на папку. — Это их досье, которое я затребовал у контролеров. В нем содержатся все известные факты про Блейз и Гарвина. И еще тут есть детальная оценка их личностей, данная группой психологов. — Он чуть кивнул каменной головой. — Они будут под надежным контролем.

— Они будут недовольны. Принуждение для них в новинку.

— Разумеется. Но недовольство без возможности проявить его на деле не пугает меня.

— Вы полагаете, они хорошо справятся со своими обязанностями?

— У них не будет иного выхода. Рычаг останется в наших руках. До самого конца.

— Я понимаю. Я имел в виду другое: есть ли у них все те качества, предъявляемые нами к командирам подразделений. Карц чуть приподнял ладонь и снова опустил ее на папку.

— Все здесь, Либманн, все в досье. И вывод в данном смысле положительный.

— Очень хорошо.

Каменный взгляд упал на Либманна, и в глазах Карца засветилось нечто звериное.

— Вам следовало обратить мое внимание на этих двоих еще давно. Это серьезное упущение с вашей стороны, Либманн.

Либманн застыл на месте, смакуя пробежавший по телу озноб. Выждав несколько секунд, он спросил:

— Когда они прибудут?

— Через восемь дней. Может, раньше.

В голосе Карца звучала непреклонность. Взгляд его снова сделался непроницаемым. Либманн понял, что Карц окончательно решил для себя этот вопрос и выкинул его из головы. Теперь его занимали многочисленные и сложные аспекты предстоящей операции. Он может просидеть вот так пять минут или пять часов, а затем в дебрях его сознания произойдет сдвиг тектонических плит, и проблема перестанет существовать.

Либманн поймал себя на том, что по-прежнему держит в руках листок. Он еще раз перечитал его, положил на стол и тихо вышел из комнаты.