Ящик Пандоры

«Надо идти, — сказал он себе, — надо идти работать… Чтобы никто и никогда не посмел солнцу перерезать горло».

Подполковник Ткаченко вышел из кладбищенских ворот и пошел направо, намереваясь обогнуть ограду и по длинной лестнице спуститься к урезу моря.

Оказавшись у воды, Владимир направился вдоль пляжа в сторону порта, выше которого располагалось управление.

На пляже уже расположились курортники, народу было вдоволь, хотя и не так тесно: наступил сентябрь, детей у моря не было видно.

Владимир был уже у самого пирса, далеко протянувшегося от берега, когда увидел молодую художницу с мольбертом. Она стояла к нему спиной, и Ткаченко не видел, что стало целью ее внимания. Владимир не видел изображаемого на холсте.

Быстро загудело в порту. От пассажирского причала отошел теплоход, не разворачиваясь, медленно двинулся к выходу в море.

Владимир узнал «Калининград».

Он сделал несколько медленных шагов, уже совсем близко подошел к художнице.

Его шаги заставили ее оглянуться. Она увидела смущенного Владимира, улыбнулась ему и вернулась к работе.

Теплоход «Калининград» поравнялся с Воронцовским маяком на оконечности пирса. Еще немного — и весь его корпус выдвинулся в море.

Подполковник Ткаченко увидел, как девушка у мольберта, пристально смотревшая на белоснежный лайнер, подняла руку с кистью и нанесла на холст несколько быстрых и закрепляющих мгновение мазков.