Карт-бланш

Впереди показался отель, и Бонд выудил из кармана ключи от фургона.

— Чудесный был вечер, — вздохнула Фелисити. — Спасибо, что помог с коробками. Ты даже крепче, чем кажешься.

— Может, еще по бокалу? — вырвалось у Бонда.

Зеленые глаза поймали его взгляд.

— Ты этого хочешь?

— Да, — твердо сказал он.

Через десять минут они, поднявшись в номер, передвинули диван вплотную к окну и уселись на него с бокалами. На водной глади залива перемигивались белые и бледно-желтые огоньки, словно безобидные светлячки, что вьются в безмолвном ожидании…

Фелисити повернулась к Бонду — быть может, собираясь что-то сказать, но он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Чуть отстранившись, попытался оценить ее реакцию, а затем подался вперед и снова поцеловал — уже смелее. Вкус ее губ, тепло кожи… Теряя контроль, он почувствовал на щеке легкое дыхание. Фелисити обвила руками его плечи и приникла к губам, потом поцеловала в шею и нежно, дразня, куснула. Ее язык скользнул вдоль шрама, змеящегося по мускулистому плечу…

Бонд привлек ее к себе, растворяясь в едком мускусном аромате.

Тут как в горных лыжах. Стоя на гребне, ты видишь перед собой красивейший, но очень крутой спуск, и у тебя еще есть выбор. Можно отстегнуть лыжи и спуститься пешком. Хотя в действительности перед Бондом такой выбор никогда не стоял: как можно, взобравшись наверх, не отдаться на волю скорости и земного притяжения?

Невесомая темная ткань платья полетела на пол. Фелисити откинулась назад, на спину, увлекая Бонда за собой. Ее зубы чуть прикусили его нижнюю губу. Потом она вдруг задрожала и хрипло втянула ртом воздух — по какой-то причине ей нравилось так делать. А еще он понял: ей нравится, когда сильные руки смыкаются за ее спиной. У любовников свой молчаливый язык, и Бонд накрепко запомнил, в каком именно месте его пальцы гладили нежные позвонки девушки.

Ее тело сводило с ума: жадные губы, сильные упругие бедра, затянутая в черный шелк грудь, мягкие пряди густых волос, нежная шея и рот, из которого вырывались глухие стоны…

Они слились в бесконечном поцелуе, потом Бонд играючи поднял ее, их губы встретились снова — всего на миг, — и он перенес ее на постель.

Четверг

«Улица забвения»

Глава 44

Бонд проснулся в холодном поту от кошмара, который так и не сумел вспомнить. Как ни странно, сначала пришла мысль о Филли Мейденстоун. Он чувствовал, что изменил ей. Полная чушь, особенно если учесть, что ничего интимнее мимолетного объятия у них не было.

Кровать была пуста. Часы на мобильном телефоне показывали половину восьмого. Подушки и простыни еще хранили аромат Фелисити.

Прошедший вечер начинался как попытка побольше разузнать о враге и его планах, а закончился весьма неожиданно. Бонд понял, что ему неимоверно симпатична Фелисити Уиллинг — сильная женщина, которая покорила Сити, а потом обратилась к куда более благородной цели. Ему подумалось, что они оба — своего рода рыцари без страха и упрека.

А еще ему хотелось увидеться с ней снова.

Но дело прежде всего. Он выбрался из постели, облачился в махровый халат и на мгновение замер, сомневаясь, однако тут же сказал себе: «Надо».

Бонд перешел в гостиную, к ноутбуку, в который была встроена инфракрасная камера с датчиком движения, загрузился и просмотрел запись. В кадр попали только входная дверь и стул, на котором он пристроил пиджак и брюки с бумажником, паспортом и мобильным телефоном. Примерно в половине шестого появилась Фелисити — уже одетая. Ни малейшего интереса к его одежде, карманам и компьютеру она не проявила. У двери она помедлила, обернулась к постели и… Улыбнулась? Ему хотелось в это верить. Что-то оставив на столике, она вышла из номера.

Он шагнул к столику. Рядом с лампой лежала визитка Фелисити, а под телефоном фонда она приписала от руки номер своего мобильного. Бонд сунул карточку в бумажник.

Он почистил зубы, принял душ и побрился, затем натянул голубые джинсы и черную рубашку «Изод» свободного покроя, под которой очень удобно прятать «вальтер». Усмехнувшись, надел безвкусный браслет и часы, а на указательный палец — перстень с инициалами.

Среди сообщений обнаружилось послание от Перси Осборн-Смита. Тот твердо встал на путь перевоспитания и теперь сообщал о ходе расследования, хотя прогресс пока был минимальный. В заключение Перси писал:

За завтраком в номере Бонд обдумывал предстоящую поездку в «Грин уэй», перебирая в памяти все, что удалось выяснить вчера вечером, в особенности про жесточайшие охранные меры. Потом позвонил в отдел «Кью» и попросил соединить с Сану Хирани. На заднем плане слышались детские голоса: вероятно, вызов перевели на мобильный, а Хирани оказался дома. У него было шестеро детей, причем все играли в крикет, а старшая дочь вообще считалась звездой.

Бонд перечислил оружие и средства связи, которые ему потребуются. Хирани сказал, что пара идей у него есть, но решить задачу быстро вряд ли получится.

— Что со сроками, Джеймс?

— Два часа.

С расстояния в семь тысяч миль донесся задумчивый вздох:

— Понадобится посредник в Кейптауне. Должен хорошо знать местность и иметь самый высокий уровень доступа. Да, и еще надежное прикрытие. Есть кто-нибудь на примете?

— Увы, да.

В десять тридцать утра Бонд в серой ветровке вошел в центральный полицейский участок, и его сразу провели в Отдел по борьбе с преступностью.

— Доброе утро, коммандер, — улыбнулся Квалене Нкоси.

— Доброе утро, — кивнул Бонд, и они заговорщицки переглянулись.

— Читали новости? — Нкоси похлопал по «Кейп таймс». — Трагическое происшествие. Семья из Примроуз-Гарденс погибла ночью в результате нападения с применением взрывчатых веществ. — Он нарочито нахмурился.

— Какой кошмар! — Бонд отметил, что, несмотря на уэст-эндские амбиции, актер из Нкоси никудышный.

— Определенно.

Из кабинета выглянула Бхека Йордан, рукой приглашая зайти.

— Доброе утро. — В углу Бонд заметил пару поношенных кроссовок, которых вчера не было. — Бегаете?

— Периодически. Такая работа, что нужно быть в форме.

В Лондоне Бонд ежедневно посвящал упражнениям и пробежке не меньше часа. Занимался он в спортзале ГМП, а бегал прямо по дорожкам Риджентс-парка.

— Я тоже люблю пробежаться. Если найдется время, покажете мне пару маршрутов? Наверняка в вашем городе красивых мест хватает.

— В отеле вам дадут карту, — равнодушно бросила Йордан. — Как прошло мероприятие в «Лодж-клубе»?

Бонд кратко изложил события прошедшего вечера.

— А что было потом? — спросила Йордан. — Мисс Уиллинг оказалась… — она помедлила, — полезной?

Бонд удивленно приподнял бровь.

— Вы вроде не одобряете незаконные методы.

— Обеспечивать безопасность на улицах вряд ли незаконно. Нкоси рассказывал вам о видеонаблюдении в центре города.

— Возвращаясь к вашему вопросу: да, она оказалась полезной и рассказала кое-что об усиленных мерах безопасности в «Грин уэй». Мне сильно повезло, — сухо добавил он. — Об этом никто не сообщал. Если бы не мисс Уиллинг, сегодняшняя поездка обернулась бы полным провалом.

— Что ж, отлично.

Бонд назвал имена трех дарителей, которых Хайдт рекомендовал Фелисити. Двоих Йордан знала как вполне респектабельных бизнесменов. Нкоси поискал в базе данных: ни за ними, ни за третьим не числилось ничего незаконного.

— Вам не нравится Фелисити Уиллинг?

— Думаете, ревную? — «Мужчина — что с него взять», — говорило ее лицо.

Бонд повернулся за поддержкой к Нкоси, но в этом международном конфликте уорент-офицер не решился выступить на стороне Британии.

— Да нет, просто прочел по вашим глазам, что вы ее не любите. Почему?