Сокровища негуса

Слева от Малко появился холм Старый Гебби. Было уже довольно темно, но Малко заметил шагавшего вдоль дворцовой стены одного из охранников. Иногда ночью часовые стреляли по проезжающим машинам просто ради забавы. Малко прибавил скорости. В тот момент, когда он пересечет ограду посольства, его миссия закончится. Но выбор у него был невелик... Он повернул еще раз налево, потом направо и поехал по широкому авеню Короля Георга, переходящему в Асфа Уоссен-стрит двумя километрами дальше. Оба пустынных шоссе освещались фонарями.

Малко включил вторую передачу и на красный свет проехал перекресток Сахле Селассие.

Чевайе сидела очень прямо, руки скрестила на коленях, но ее подбородок дрожал.

– Каким образом вашей подруге удалось вас предупредить? – прервал молчание Малко.

– Она возвращалась с работы, – шепотом начала Чевайе, – и увидела их внизу... К счастью, ей удалось войти в лифт раньше их.

– Кто она?

– Принцесса Элмаз, моя лучшая подруга. Ее отец был адафари. [6]

Они снова замолчали. Малко развернулся на круглой площади, чтобы попасть на Асфа Уоссен-стрит. По темному тротуару куда-то спешил одинокий прохожий. Молчание действовало угнетающе. Малко положил свою руку на руку молодой женщины.

– Скажите, если это не я вас выдал, почему они пришли сегодня вечером?

– Не знаю, – принцесса недоуменно пожала плечами. – Они следят за всеми, с кем мы встречаемся. Поскольку вы иностранец, они, возможно, решили, что вы привезли мне из-за границы эфиопские деньги. В этом вопросе они беспощадны...

Об этом Малко уже прекрасно знал. В аэропорту его вещи перетрясли почти с дотошностью израильтян, перелистали постранично каждую книгу, прощупали подкладку, попытались даже оторвать подошву у ботинок! Говорят, что пассажирам, прибывающим на поезде Джибути – Аддис-Абеба, достается еще больше. Мужчин и женщин раздевали прямо на перроне...

Две недели назад ВВАС принял решение обменять все купюры с изображением негуса на новые, более революционные. Истинной причиной было, однако, помешать эмигрантам использовать свои деньги на подрыв революции. В своем безудержном рвении военные, не колеблясь, подвергали осмотру багаж дипломатов! Эти действия вызвали крайнее возмущение всех послов, но безуспешно. Временный военный комитет плевать хотел на это.

Во всяком случае, «грязные» деньги вернулись в страну на горбах верблюдов. Что же до поездов, то они останавливались до границы и сразу же после ее пересечения, чтобы контрабандисты могли сойти. В тот день, когда прилетел Малко, один несчастный попался с двумя старыми эфиопскими пятидесятидолларовыми бумажками и сразу же лишился их.

Асфа Уоссен-стрит, по которой Малко поднимался вверх, была абсолютно пустынна. Проехали еще немного, и справа показалось здание американского посольства.

– Мы почти приехали, – объявил Малко.

Он не успел закончить фразу и со всей силой нажал на тормоза. Впереди, метрах в ста, у тротуара стоял «лендровер». Из машины вышел солдат, встал на дороге и поднял руку, делая Малко знак остановиться. Принцесса Чевайе тихо произнесла по-амхарски:

– Боже мой!

Малко уже круто вывернул руль вправо. «Фольксваген» нырнул в улочку, выходившую перпендикулярно к Асфа Уоссен-стрит. Машина подпрыгивала, ныряя в глубокие выбоины. Малко надеялся подъехать к посольству сзади по другой улице, которая, по его предположению, шла левее. Но дорога поворачивала и вела к центру. Спустя три минуты они выехали на круглую площадь Двенадцатого сентября. Выезжая на Асфа Уоссен-стрит, они почти нос к носу столкнулись с «лендровером», от которого только что улизнули. А может быть, это была другая машина... Не могло быть и речи о возвращении к посольству.

Малко развернулся так быстро, как позволял кашляющий двигатель, и вылетел на авеню Короля Георга. В зеркале он видел, что «лендровер» едет следом за ними. Малко бросил взгляд на принцессу: от страха ее лицо казалось уже.

– Едем в «Хилтон», – объявил Малко. – Оттуда я позвоню в посольство. Они приедут за вами на дипломатической машине.

– Им наплевать. Они все равно меня убьют, – беззвучно, одними губами произнесла Чевайе.

Малко бросил взгляд на ручные часы: без четверти двенадцать. В этот поздний час Аддис-Абеба имела далеко не гостеприимный вид. Весь подобравшись, Малко жал на акселератор что было сил. Со скоростью почти сто километров в час машина неслась вокруг бывшей императорской резиденции. «Лендровер» скрылся за поворотом. До отеля «Хилтон», где жил Малко, оставалось метров четыреста. «Фольксваген» вылетел на авеню Менелика, шедшее ниже резиденции Гебби. Ехать быстрее Малко не мог. Внезапно ударил яркий свет, отразившийся в зеркале над его головой. «Лендровер» с включенными на полную мощность фарами приближался к ним. Теперь Малко мог рассмотреть своих преследователей. Машина была открыта, несмотря на то, что на улице после захода солнца было холодно. В задней части кузова стоял тяжелый пулемет с длинным стволом. Солдат, сжав обе рукояти, готов был начать стрелять по первому сигналу. На глазах мотоциклетные очки, низ лица скрывал платок.

Чевайе вскрикнула:

– Это они! Убийцы сержанта Тачо!

Медленное «пам-пам», вырвавшееся из ствола пулемета, оглушило их. В зеркало Малко видел желтые языки выстрелов. «Фольксваген» подбросило, как при землетрясении. Заднее стекло разлетелось вдребезги. Чевайе завизжала и вылетела через переднее стекло, словно ее вытолкнула невидимая рука.

Инстинктивно Малко рванул машину в сторону, спасаясь от новой пулеметной очереди. Он должен был уже сворачивать налево, на аллею, ведущую к «Хилтону», но проскочил ее. Не могло быть и речи, чтобы затормозить. «Лендровер» не отставал. Убийца, скрывавший свое лицо, не выпускал спусковых рукояток «пятидесятки». Авеню Менелика разрезало Судан-стрит под прямым углом, и Малко круто повернул направо, будто хотел ехать к вокзалу, но тут же вывернул влево, нажав на акселератор. Скрежет тормозных колодок заглушил зловещее «пам-пам». «Фольксваген» развернулся почти на 180°... Но «лендровер» не в силах был затормозить и продолжал двигаться вперед по инерции, чтобы не перевернуться из-за слишком большого веса. Огромные снаряды разнесли вдребезги асфальт на перекрестке, а «фольксваген», развернувшись влево, влетел на Судан-стрит и теперь несся вдоль парка «Хилтона». Его красно-бурая масса четко вырисовывалась на фоне светлого неба.