Орел улетел

В бортовой радиостанции сквозь треск раздался веселый голос:

– Привет, «Лисандер», что ты тут делаешь?

– Извини, – ответил Аза. – Я из эскадрильи специального назначения, дислоцированной в Темпсфорде.

– Ты что, американец?

– Американец в английских ВВС, – ответил Аза.

– Смотрел я это кино, дружище. Ничего хорошего. Ладно, пока. – Истребитель развернулся на восток и моментально исчез в ночи.

– Вот что получается, когда стараешься летать, как учили, старина, – тихо произнес Аза.

Он стал снижаться, входя в туман, спустился до высоты в тысячу футов, затем взял курс на Дандженес и Ромнийскую низину.

Шоу съел яичницу, потом выпил несколько бокалов виски. Когда вернулась Лавиния, он сидел развалившись в своем кресле возле камина; рядом на полу лежало ружье.

– О, Макс! – воскликнула она. – Ну что мне с тобой делать?

Она положила руку ему на плечо. Шоу пошевелился и взглянул на нее.

– Привет, старушка. Как дела?

Лавиния подошла к окну и раздвинула шторы. Туман не рассеивался. Она закрыла шторы и вернулась к брату.

– Я пойду в сарай. Макс. Самолет, должно быть, уже близко.

– Хорошо, старушка.

Он скрестил руки на груди, отвернулся и закрыл глаза. Лавиния поняла, что не сможет заставить его подняться, и прошла в кабинет. Торопливо свернув антенный провод, она убрала передатчик в ящик и направилась к выходу. Нелл выскочила следом за ней, и вдвоем они пошли на луг.

Возле сарая Лавиния остановилась и прислушалась. Полная тишина. Казалось, туман поглощал все звуки. Она вошла в сарай и включила свет. У двери стоял верстак. Лавиния поставила на него ящик с передатчиком и стала разматывать вдоль стен антенный провод, подвешивая его на старые проржавевшие гвозди. Затем надела наушники, переключила передатчик на звуковую частоту, как показал ей Девлин, и сразу же услышала голос Азы Вона.

– Сокол, вы слышите меня? Повторяю, вы слышите меня?

Было без пятнадцати двенадцать, и «Лисандер» находился в пяти милях от Шоу-Плэйс. Лавиния встала у раскрытых ворот сарая и стала всматриваться в ночное небо, приложив к уху наушник. Она попыталась различить звук мотора, но было тихо.

– Слышу вас, «Лисандер». Прием.

– Как погода в вашем гнездышке? – затрещал в наушниках голос Азы.

– Густой туман. Видимость – не более пятидесяти ярдов. Иногда дует порывистый ветер с силой в четыре-пять баллов. При ветре туман рассеивается, но ненадолго.

– Вы уже обозначили место посадки? – спросил Аза.

Об этом она совсем забыла.

– О Боже, подождите несколько минут.

Лавиния положила наушники, схватила сумку с фонарями и выбежала на луг. Расставив три фонаря в форме перевернутой буквы "L", так что ее перекладина находилась с подветренной стороны, Лавиния затем включила их, и лучи пронзили ночное небо. Отбежав на двести ярдов, Лавиния расставила еще три фонаря. Нелл не отставала от нее ни на шаг.

Задыхаясь от быстрого бега, она вернулась в сарай и снова схватила наушники и микрофон.

– Говорит Сокол. Место посадки обозначено.

Лавиния стояла у ворот сарая, вглядываясь в небо. Звук мотора самолета теперь был слышен отчетливо. Ей показалось, что «Лисандер» пронесся всего в нескольких сотнях футов у нее над головой и полетел дальше.

– Говорит Сокол, – закричала она. – Я слышала вас. – Вы пролетели прямо у меня над головой.

– Ничего не вижу, – ответил Аза. – Сесть невозможно.

В это время из темноты появился сэр Максвелл Шоу без плаща и шляпы. Он был пьян.

– А, вот ты где, старушка. Все нормально? – спросил он заплетающимся языком.

– Ничего не нормально, – ответила Лавиния.

– Я буду кружить здесь, – снова зазвучал голос Азы. – Может быть, погода изменится.

– Хорошо. Я все время на связи.

Выехав из Эшфорда, Девлин и его спутники угодили в затор: большой грузовик столкнулся с легковым автомобилем, и вся дорога была усыпана картофелем. Нетерпеливо сжимая руль, Девлин прождал минут десять, затем выехал из вереницы машин и развернул фургон.

– Уже полночь, – сказал он Штайнеру. – У нас нет времени торчать здесь. Поедем другой дорогой.

– Вот-те на, – подал голос Манроу. – Что, господин Девлин, опять неприятности?

– Идиот, это у тебя будут неприятности, если не заткнешься, – ответил Девлин и на следующем перекрестке повернул влево.

Примерно в это же самое время Аза Вон предпринял четвертую попытку посадить самолет. Шасси у «Лисандера» не убиралось, посадочные фары были включены, но, кроме тумана, Аза все равно ничего не видел.

– Сокол, это невозможно. По-прежнему ничего не видно.

Как ни странно, выход из создавшегося положения придумал Максвелл Шоу.

– Нужно больше света, – сказал он. – Гораздо больше. Если, допустим, поджечь этот чертов дом, он же его увидит, верно?

– Молодец! – воскликнула Лавиния и схватила микрофон. – Говорит Сокол. Слушайте меня внимательно. Я сама летчица, я знаю, что говорю.

– Слушаю вас, – ответил Аза.

– Мой дом находится в трехстах ярдах от луга по направлению ветра. Сейчас я иду туда и включу свет во всех комнатах.

– Это ведь может привлечь внимание, – заметил Аза.

– При таком тумане нет. К тому же здесь на две мили вокруг нет других домов. Я пошла. Желаю удачи! – Она положила наушники и микрофон. – Оставайся здесь, Макс, я быстро.

– Хорошо, старушка.

Всю дорогу до дома Лавиния пробежала без передышки, открыла входную дверь и тут же принялась за дело. Сначала она взбежала на второй этаж, включила свет во всех комнатах, даже в ванной, и отдернула светомаскировочные шторы. Затем спустилась вниз, сделала там то же самое и сразу же побежала обратно к сараю. Пробежав пятьдесят ярдов, она остановилась и оглянулась: дом пылал, как в огне.

Вернувшись, она увидела, что Максвелл пьет виски из фляги.

– Этот чертов дом сияет, как рождественская елка, – сказал он.

Не обращая внимания на брата, Лавиния взяла микрофон.

– Я включила огни. Вы что-нибудь видите?

– Сейчас посмотрим, – ответил Аза.

Он снизился до пятисот футов и вдруг ясно осознал какое-то безразличие к своей судьбе.

– Черт побери, Аза, – произнес он тихо. – Тебе нечего терять. Если ты и выживешь в этой проклятой войне, тебя посадят на пятьдесят лет в Ливенуорт.

Он резко повел самолет вниз и сразу увидел какое-то белое мерцание, проникающее сквозь туман, а еще через секунду внизу показался ярко освещенный особняк Шоу-Плэйс. На какое-то мгновение великолепие этого зрелища ослепило его, и он неминуемо врезался бы в дом. Но Аза был отличный летчик, и в последний момент, потянув на себя штурвал, он пронесся над особняком всего в нескольких футах. За домом он увидел расставленные на лугу фонари и даже открытые ворота сарая. Четко посадив самолет, он развернулся и подрулил к сараю. Лавиния уже распахнула настежь ворота и, когда самолет приблизился, жестом показала, чтобы Аза въезжал в сарай. Максвелл стоял в стороне. Аза выключил мотор, снял шлем и вылез из кабины.

– Вот это посадочка. Ну и пришлось же вам попотеть, – сказала Лавиния и протянула руку. – Меня зовут Лавиния Шоу, а это мой брат Максвелл.

– Аза Вон. Я в большом долгу перед вами.

– Что вы. Я сама летчица. Раньше у меня был «Тайгер Мот». Вот с этой площадки я и взлетала.

– Ну и ну, а этот парень, похоже, американец, – вступил в разговор Максвелл Шоу.

– Вы не ошиблись, я вырос в Америке, – Аза повернулся к Лавинии. – А где остальные?

– От майора Конлона пока никаких известий. От Лондона до самого побережья густой туман. Думаю, они из-за этого и задерживаются.

Аза кивнул.

– Ясно. Сейчас нужно связаться с Шерне и сообщить им, что я приземлился целым и невредимым.

Шелленберг находился в комнате радиосвязи. Он был в отчаянии. Сводки погоды метеослужбы английских ВВС, которые перехватывали в Шерне, были неутешительными. Вдруг Лебер, сидевший в наушниках за передатчиком, встрепенулся.