Лошадь под водой (Кровавый круг)

Гибралтар находился явно под впечатлением всей моей истории «плаща и кинжала».

– Я направлю офицера к радарной установке, – предложил старший офицер.

– Нет, – возразил я, – нельзя позволить сейчас замену. Направьте всегдашнего оператора.

Они несколько обиделись, но связали меня с капралом, который работал на радарной установке.

Я дал некоторое время, чтобы мысль эта улеглась у них в голове, и затем сказал:

– Я направлю радарный луч с самолета и пошлю реактивные истребители на каждый аэродром Иберийского полуострова, пока не найду его.

Посол вытер кофе со своих усов и взволнованно произнес:

– Это, однако, придется, знаете ли, как-то объяснить.

– Я уверен, что вы сумеете это прекрасно сделать, – вежливо ответил я.

– Поймал! Поймал! – вырвался голос из громкоговорителя. Оператор радара выделил одну голубую точку из созвездия других.

– Откуда ты знаешь, что это именно он? – спросил я.

– Я готов поспорить, сэр. Это один из больших одномоторных самолетов. С размахом крыла немного менее сорока футов (я, конечно, так и предполагал). Это не коммерческий и не чартерный рейс.

– Ты хочешь сказать, что он на прямом пути между двумя аэропортами?

– Определенно, сэр. Он, как мы говорим, занимается каботажем. Он привязан к курсу...

– Ты считаешь, что там автопилот? А эта твоя точка не большой самолет?

– Нет, сэр. Сейчас даже маленькие одноместные самолеты бывают снабжены автопилотом.

– Что, по-твоему, он собирается делать?

– Ну, как я говорил, он, вероятно, «каботирует». И будет продолжать делать это, пока не достигнет побережья и пока не увидит Малагу. Потом пилот выберет новый курс, используя направление ветра и скорость в зависимости от того, насколько он отойдет от первоначального курса. У него, по-видимому, нет навигационных приборов.

– Он пересечет побережье у Малаги?

– Немного восточнее.

– Может, вы подключите к линии капитана авиаполка, капрал?

В голосе капрала прозвучала нотка удовлетворения, когда он ответил:

– Да, сэр. – Похоже, ему было приятно передавать распоряжение капитану полка.

– Следите, пожалуйста, за этим самолетом внимательно, капитан. – Я произнес это как можно более хладнокровно, но при этом даже сквозь эфир почувствовал в его голосе некоторое сомнение, когда он сказал:

– Мы будем над территориальными водами Испании. Если сэр Хьюберт считает, что это возможно...

– Он считает, – заверил я. – Пусть это будут скоростные истребители с радарными перехватами [33]. Сможете?

– Ну, я не знаю. Видите ли, мой регламент запрещает...

– Я хочу, чтобы эти самолеты были над побережьем к тому времени, когда туда прилетит «Цессна». Организуйте радиосвязь так, чтобы я мог разговаривать с самолетами и одновременно поддерживать контакт с радарной установкой.

Посол слегка улыбнулся мне и поднял брови в молчаливом одобрении и как бы предлагая поддержку. Я покачал головой.

Я и посол стояли, глядя друг на друга, и ждали, выполнит ли мое распоряжение капитан полка, пока я не повел бровью.

Наконец я услышал гудение голосов. Затем снова наступила тишина.

«Задача 58 – установить цель. Настоящее положение Джулиет пять ноль ноль два, на уровне полета 120, головной – 190, предполагаемая скорость точка три ноль. Поднимитесь к вектору 040 и придерживайтесь уровня полета 150; перехват 100 миль...»

Мы слушали, как реактивные истребители опережали «Цессну». Затем поступил сигнал: «контакт».

«Роджер, держи его в поле зрения», – раздался голос контролера.

Пилот прочел мне регистрационный номер, и он совпал с номером самолета, который взлетел с мадридского аэропорта: самолет Смита.

Было девять ноль пять утра.

Как только самолет идентифицировали, истребитель вернулся на аэродром северного фронта. Радар продолжал «вести» «Цессну». Я велел капитану авиаполка направить скоростной самолет в Мадрид, чтобы захватить меня и отвезти туда, где приземлится «Цессна». Тем временем посол предложил мне позавтракать.

Глава 53Длинная рука

Подобно кобре на смятом одеяле Марракеш лежит свернувшейся спиралью в тени Атласских гор.

В конце декабря курортный сезон в полном разгаре. Печени разрушаются в барах больших белых отелей, а конечности ломаются на лыжных склонах Среднего Атласа. Призыв к молитвам рикошетом отдается вниз по извилистым аллеям, дрожит, пробиваясь сквозь апельсиновые и лимонные деревья, и вырывается наружу через плотные пальмовые плантации, разросшиеся вокруг пыльного огражденного стенами города. Переплетенная как рогожа листва над головой пропускает солнечные лучи, которые падают на землю крапинами не больше апельсиновых косточек и превращают сухую грязь в поразительно ослепительные рисунки. Жирные почки потрескивают в ароматном кедровом дыму костров. Светлокожие берберы, красновато-коричневые люди из Феца, отливающие в синеву, и черно-эмалевые – из Тимбукту и еще пяти далеких южных племен толпятся на узких оживленных улицах.

Раздвигая текущую толпу, белый «лендровер» с надписью на дверце «Полиция» остановился под окнами отеля.

Не успел слуга объявить: «К вам джентльмен», – как, бесцеремонно оттолкнув его короткой арабской фразой, трое вошли в комнату. Двое в хаки, белых остроконечных шлемах и крагах с офицерскими поясными ремнями и портупеями, третий – в белом штатском костюме. Красная мягкая феска, сдвинутая набок, оттеняла его худое коричневое лицо с резкими чертами и висящими ухоженными усами. Длинный нос втиснулся клином между маленькими глазками.

Он постукивал себя по носу тростью с серебряным набалдашником и напоминал некий выдуманный персонаж с центрального телевидения.

– Бей из национальной безопасности, – произнес он, – позвольте мне приветствовать вас в нашей прекрасной стране. Апельсины на деревьях созрели, финики мягки, а снег на горных склонах хрустящий и крепкий. Мы надеемся, что вы пробудете здесь достаточно долго, чтобы оценить прелести нашей природы.

– Да, – кивнул я, наблюдая за двумя полицейскими. Один отодвинул сетку, закрывавшую окно от мух, и плюнул на улицу. Другой перелистал мои бумаги, лежавшие на столе.

– Вы ведете расследование. Следовательно, вы гость моего департамента. Все, что пожелаете, мы устроим. Я надеюсь, что ваше пребывание у нас будет длительным и приятным.

– Я знаю, что такое капитализм, – сказал я. – Работать, работать и работать!

– Капиталистическая система – это то, ради сохранения чего мы работаем, – отчеканил Бей.

Один из полицейских осматривал платяной шкаф, а другой начищал свой сапог носовым платком. Над нами прожужжал самолет «МИГ-17» марокканского воздушного флота.

– Да, – сказал я.

– Мы очень заинтересованы в задержании преступника, если расследование касается наркотиков.

– Я вас понимаю.

– Вы намерены произвести аресты здесь, в Марракеше?

– Не думаю, но здесь есть люди, которые могут мне помочь в моем расследовании.

– Ах, эти знаменитые слова сотрудников Скотланд-Ярда: «смогут содействовать при допросах», – выговорил на ломаном английском Бей. Он снова повторил эту фразу для практики, а затем, перестав крутить свою трость, придвинулся ко мне и, понизив голос, предупредил:

– Прежде чем вы произведете арест, что, я надеюсь, не произойдет, вы сообщите мне. Возможно, это не будет разрешено.

– Обязательно скажу вам, – кивнул я, – но я на службе у Всемирной организации здравоохранения при ООН. Там очень огорчатся, если вы не дадите разрешения.

Бей выглядел расстроенным.

– Так, – протянул он. – Мы проконсультируемся еще раз.

– О'кей, – не стал возражать я.

– Я привез вашего коллегу с железнодорожной станции, – заявил Бей. – Вашего коллегу – Остина Баттерворта.

Бей крикнул что-то по-арабски, и один из полицейских вынул пистолет. Тогда Бей заорал еще громче, применив пару весьма смачных англосаксонских ругательств. С виноватым выражением лица полицейский спрятал пистолет и пошел вниз, чтобы привести из «лендровера» Осси.