Агент особого назначения. Школа призраков

Мы изучили основные приемы уговаривания — от А до М с цифровыми вариантами, 10 вспомогательных приемов и 15 комбинированных приемов, а также интонации и стили словесного воздействия — например, императивный, акцентрированно-логичный, эксцитативный, альтернативный, реитерационный и другие.

В результате всего этого мы научились, прослушивая диалог, сразу же определять — какой применяется прием уговаривания, номер интонации и стиля. Формула уговаривания наполнилась для нас конкретным содержанием.

Уговаривание (У) — это результат навязывания воли (В) объекту акции (о. а.) на основе избранного тактического рисунка, то есть метода (М) и применения трюков (Т).

Таким образом:

Но процесс уговаривания можно ускорить путем применения форсированного трюка.

Скорость уговаривания (СУ) — это воля плюс метод, умноженные на форсированный трюк (ФТ):

Под форсированными трюками подразумеваются различные экстраординарные меры, ставящие целью не только обеспечить успех уговаривания, но и сократить вообще процесс последнего — то есть сэкономить затрату энергии, требуемой для произнесения слов и для жестикуляции, и сократить время, расходуемое на уговаривание о. а.

К числу ФТ, в частности, относятся меры, способствующие приведению о. а. в такое психическое или физическое состояние, при котором его сопротивляемость резко понижается, например:

а) терроризирование о. а. телефонными звонками, анонимными письмами или прямыми физическими акциями,

б) в тех случаях, когда о. а. суеверен, — инсценирование таких случаев, которые будут выглядеть как приметы или предвестия,

в) воздействие на нервную, слуховую и зрительную систему о. а. с помощью возбуждающих сообщений, восклицаний, музыки и изображений,

г) введение под тем или иным замаскированным предлогом в организм о. а. средств, действующих на нейроны головного мозга и нервную систему: спиртных напитков, пентоталовых и амиталовых препаратов, наркотиков и прочих снадобий (сведения об использовании препаратов мы найдем в литературе по специальной фармакологии, с которой должны будем ознакомиться после того, как закончим слушание лекций).

Наряду с ФТ мы изучили все виды вспомогательных мер, то есть таких, которые обеспечивают создание обстановки, настроения и атмосферы, удобных для проведения уговаривания (выбор места для встречи, мебели, цвета стен, картин на стенах, книг на полках и в шкафах, средств воздействия на обоняние уговариваемого, музыкального фона, одежды уговаривателя и т. д.). Эти вспомогательные меры часто играют весьма важную роль, оказывая влияние на уговариваемого, — например, некоторые о. а. становятся сразу же более податливыми, увидев творения своих любимых писателей или художников в комнате, где происходит акция уговаривания. Также имеет немаловажное значение музыкальный фон — под какую музыку проходит воздействие на о. а.

Последнюю лекцию Веласкес прочитал с большим подъемом, жестикулируя больше обычного. В заключение он сказал:

— Итак, я приобщил вас к науке, касающейся словесной обработки отдельных людей. Но можно уговаривать также множество индивидуумов путем синхронного воздействия на их сознание и эмоции. Но такая массовая обработка людских контингентов связана с техникой пропаганды, искусством рекламы, психологической войной и новейшими прикладными науками о торговых операциях, в частности, с исследованием побудительных мотивов. С некоторыми аспектами массового уговаривания, имеющими близкое отношение к деятельности призраков, вы познакомитесь позже, когда будете изучать технику пускания слухов. На этом я кончаю лекцию по моему курсу. Теперь я проверю на живой практике, как вами усвоена теория. Желаю успеха. Разрешите… благословить вас жестом из магического ритуала японских самураев секретной службы.

Он эффектно тряхнул шевелюрой, закрыл глаза, сложил перед своим носом руки, соединив большие и средние пальцы обеих рук и слегка согнув остальные.

Вечером я приводил в порядок свои записи, а Даню валялся на диване и читал шпионский роман — на обложке была изображена голая женщина в папахе с красной звездой и с револьвером в руке: она целилась в читателя.

Даню стал читать вслух:

— «Рука генерала потянулась к внутреннему телефону. Он приказал адъютанту: „Приготовьте смертный приговор“. Голос генерала охрип. „Зовут его Джеймз Бонд, категория — английский разведчик, враг нашей страны“. Положив трубку, генерал подался вперед, не вставая со стула. „На этот раз надо провести как следует тайную операцию. Ни в коем случае не допустить промаха“. Открылась дверь, вошел адъютант с желтым листом бумаги. Положив лист перед генералом, адъютант вышел. Генерал пробежал глазами документ и начертал на больших полях внизу…»

Даню фыркнул и с шумом захлопнул книжку. Потом взял другую и открыл последнюю страницу.

— Вот слушай. «Посол осторожно обнял ее, она вздрогнула и прильнула к нему. От золотистых волос Людмилы шел смешанный аромат русских духов „Белые ночи“ и коньяка „Арарат“. И вдруг посол почувствовал — в третью пуговицу его пижамы уперлось дуло пистолета — судя по всему, „Токарев“, калибр 0.22. „Шевельнетесь, нажму курок, — нежно промурлыкала Людмила. — Где пакет с условиями секретного договора с Западной Германией?“ — „Какими?“ пролепетал посол, стараясь не дышать. „Которые доставил вчерашний дипкурьер. Считаю: раз, два…“ Посол вздохнул и произнес сквозь зубы: „В третьем ящичке потайного сейфа за книжной полкой“. Людмила ткнула „Токаревым“ в пуговицу. „Полка большая. За какой книгой?“ — „За книгой стихов Роберта Браунинга“. Дуло пистолета соскользнуло с пуговицы и уперлось в живот посла. Он услышал шипящий шепот: „Браунинг стихов не пишет — это пистолет, а не поэт. Не крути“. В этот момент в дверь громко постучали и раздался голос майора Уайтхэда. Людмила произнесла древнерусское ругательство и нажала курок…»

Даню дернул головой и, размахнувшись, бросил книжку на мой стол. Я машинально подумал: жест 8.

— И все в таком же духе, — Даню закинул ногу на спинку дивана, пароли, зашифрованные директивы, украденные ученые, задушенные дипкурьеры, красотки с радиопередатчиками в бюстгальтерах…

— Унитазы с микрофонами, — подхватил я, — авторучки, стреляющие отравленными пулями, диверсанты под кроватью любовницы начальника отдела Си-Ай-Эй…

Даню встал с дивана и заглянул в мою тетрадь — я переписывал красными чернилами обозначения форсированных трюков, комбинированных приемов и формулы.

— Представляю себе, — Даню рассмеялся, — как обалдели бы сочинители шпионских романов, если б заглянули в наши тетради. Это так непохоже на их писания.

— Потому что они никогда в жизни не видели ни одного шпиона и знают о нашем деле столько же, сколько о футболе на Юпитере.

— Говорят, что двенадцать книжек Флеминга были изданы в количестве пятидесяти миллионов экземпляров. И это только на английском языке. А сколько еще на других! — Даню щелкнул языком. — Воображаю, какие сумасшедшие деньги он зарабатывал на своей белиберде.

— После его внезапной смерти в газетах много писали о его несметных богатствах. Его годовой доход равнялся в среднем одному миллиону долларов, он купил роскошный особняк как раз напротив Букингемского Дворца, на Флит-стрите завел контору, устланную драгоценнейшими коврами, а на Ямайке у него была вилла «Голден Айз», и он любил смотреть со скалы на акул и барракуд и придумывать сюжеты.

— Поработаю несколько лет, узнаю много интересного и накатаю… — Даню свистнул, — такой шпионский роман, что все эти писаки сдохнут от зависти….

Я покачал головой.

— Если напишешь правду, то сдохнешь раньше их. Тебя запихнут в нейлоновый мешок и опустят на дно моря. И какой-нибудь новый Флеминг будет смотреть со скалы, как тебя пожирают барракуды.