Сафари в Ла-Пасе

Никогда бы он не согласился присутствовать при этом убийстве, не будь необходимости знать наверное, что немца уберут. Джек Кэмбелл доверительно сообщал Малко, что таков был обычный способ, применявшийся «политическим контролем» для устранения неугодных лиц. Лучшие люди боливийской оппозиции устилали своими костьми чако или тропический лес. А Клаус Хейнкель, однажды уже похороненный, не мог официально умереть во второй раз.

«Фэарчайлд» накренился на бок, беря вновь курс на север. Оба военных вернулись на прежнее место с безразличным видом. Не проходило недели, чтобы они не вылетали на «рекогносцировку» в район чако. Каждый раз им полагалась премия в двести песо.

Гомес, удовлетворенный, курил сигару. Малко подумал вдруг: а стоило ли затрачивать на все это столько усилий? Шесть трупов за то, чтобы увидеть, как этот плюгавый человечишко растворился в небе, – слишком дорогая цена.

Майор Гомес вынул сигару изо рта и прорычал в его сторону:

– Скоро прилетим в Санта-Крус!

Там Малко должен был пересесть на рейсовый самолет компании Ллойд Боливиана, летящий в Сан Паулу, в Бразилию. Чемодан его находился в глубине фюзеляжа, за матерчатой занавеской, среди кучи разного снаряжения.

Малко закрыл глаза под черными очками. Перед этим он взглянул, на часы – оставалось ровно десять минут на принятие решения, самого мучительного в его жизни. Живо, как если бы она находилась тут, перед ним, он представил себе Лукресию такой, какой увидел ее накануне: расширившиеся зрачки, порывистые движения, вся натянута как струна.

Она тогда достала из ящика два револьвера – "Смит-и-Вессон. Один – белый, с наружным курком, другой – черный – со встроенным.

Оба новехонькие, 38-го калибра, с двухдюймовым стволом. Лукресия наполнила оба барабана смертоносными свинцово-медными цилиндриками и защелкнула их отрывистым жестом. Потом повернулась к Малко:

– Если завтра Уго Гомес будет у себя в кабинете, я приду к нему. Он меня примет. И когда я встану перед ним, то начну стрелять до тех пор, пока не вгоню все пули обоих револьверов в его проклятую тушу.

Не было и одного шанса на миллион, что Лукресия откажется от своего намерения. Несколько раз она уже говорила Малко, что не сможет жить, не отомстив за отца. И если она откладывала месть до сих пор, так только потому, что Гомес был нужен Малко.

Он легко мог вообразить, что из этого выйдет. Если Лукресию не убьют сразу же охранники «политического контроля», ее будут потом ужасно пытать, унижать – и в конце концов прикончат.

Один Малко мог ее спасти. Он открыл глаза и взглянул на толстую, самодовольную физиономию майора Гомеса, потом на пресыщенные лица обоих военных. Для них убийство было обычным делом. Малко не сомневался, что они и думать уже позабыли о человеке, которого несколько минут назад сбросили с самолета. Что же касается экипажа, так это он выбирал всегда на карте наиболее подходящее место для сбрасывания... Личное присутствие майора Гомеса представляло явление совершенно исключительное.

Малко вновь глянул на часы. Как быстро летит время! Он никак не мог решиться. Отвратительное состояние. Он нервно снял черные очки и поискал взгляд Гомеса.

Веселый взгляд гнусного соучастия.

Малко улыбнулся ему в ответ. Непринужденно отстегнул ремень, поднялся, пересек весь фюзеляж, отодвинул зеленую материю и исчез в хвостовой части самолета, где находился туалет.

Из кучи сваленных парашютов он взял первый сверху надел его и защелкнул замок на животе. Затем привел в нужное положение красное вытяжное кольцо парашюта, так, чтобы его можно было выдернуть в любую секунду. К счастью, Лукресия располагала надежной информацией. Иначе ему было бы непросто раздобыть парашют.

Затянувши ремни своей амуниции, Малко взял атташе-кейс и открыл его. Внутри лежал продолговатый сверток, подготовленный Лукресией. Малко потащил за кольцо, укрепленное на металлической цепочке. Послышалось легкое шипение, и он подался назад: теперь оставалось совсем немного времени.

Майор Гомес застыл с сигарой в руке, увидев парашют на выходившем Малко. Он открыл было рот, чтобы прокричать приказ, но военные не успели ничего предпринять. Малко уже переступал через порог люка, устремившись головой вперед. Правая рука его сжимала красное кольцо парашюта.

Он сосчитал до трех и резко дернул за кольцо. Удар, хлестнувший по плечам, был слабее, чем он ожидал. Малко понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он тихонько покачивается в теплом воздухе. Он поднял голову. Не посмотри на него майор Гомес, он, может, никогда бы и не отважился на этот прыжок.

Внизу расстилалась прямая, цвета охры, лента шоссе Камири – Санта-Крус. Если только Лукресия не опоздала вчера на самолет, вылетавший в Санта-Крус, она должна была увидеть его в бинокль... Ведь Малко выпрыгнул почти точно в назначенном месте.

Он снова поднял глаза: «Фэарчайлд» казался теперь совсем малюсеньким, до него было почти две мили. Вдруг блестящая точка эта превратилась в огненный шар, который рухнул в джунгли. Звук взрыва, смягченный расстоянием, не сразу донесся до Малко.

Он провожал глазами огненный шар до тех пор, пока его не поглотили зеленые просторы.

Никто не успел спрыгнуть с самолета.