Никто не живет вечно (ЛП)

20. Восторг и аплодисменты

— Сначала я не могла поверить своим глазам, — сказала Сьюки после того, как катер преодолел линию рифа, и скорость его снизилась настолько, что можно было нормально разговаривать. — Но когда услышала ее разговор по телефону, то все поняла.

— Можно по порядку? — прокричал Бонд, у которого по-прежнему звенело в ушах.

— После того, как мы расстались, Нанни заказала кофе. Его принесли, пока я была в ванной, приводила себя в порядок, поэтому попросила ее налить мне чашечку. Дверь была приоткрыта, и в отражении зеркала я увидела, как она встряхнула над одной из чашек содержимое какого-то пузырька. Я не могла поверить, что она замышляет что-то недоброе! — призналась Сьюки. — И чуть было не задала ей вопрос прямо. Слава Богу, что я вовремя одумалась. Помню, решила, что она желает мне добра и хочет просто уберечь от опасности. Я всегда доверяла ей. В школе она была моей лучшей подругой. Я и не подозревала, что она… Ведь она… Она была так предана мне, Джеймс. До того момента.

— Как говорится, чтобы не плакать по ночам, не доверяйте преданным друзьям, — заметил Бонд, мрачно улыбнувшись.

— В общем, я вылила кофе в раковину, а потом сделала вид, что мне хочется спать. Она долго стояла надо мной и даже приподнимала мои веки, чтобы проверить, правда ли я сплю. Потом подошла к телефону. Я не знаю, с кем она говорила, но из содержания разговора я поняла, что речь идет о тебе.

— И о чем же она говорила?

— Предположила, что ты попытаешься добраться до острова без нас, и обещала за тобой проследить. «Передайте полковнику, — сказала она, — что он у меня в руках». Затем вышла из комнаты, но я продолжала лежать в кровати — на случай, если она еще вернется. Так и произошло. Вскоре она вернулась и вновь позвонила кому-то. Сказала, что ты уплыл на катере отеля. «Он мой. Я лично доставлю его полковнику для расчленения…» Что она имела в виду?

— О, в этих словах очень много смысла.

Бонд на секунду вспомнил, как лезвие гильотины отсекает руки Нанни Норрих.

— Все это ужасно… — произнес он задумчиво. — А знаешь, она мне даже начала нравиться…

Сьюки молча посмотрела на него. Тем временем катер вошел в небольшую гавань военно-морской базы.

— А кто платит за всю эту роскошь, мистер Джеймс? — спросила Мэй. — Хотела бы я это знать… — Она явно полностью поправилась.

— Правительство, — с улыбкой ответил он. — А если не оплатит, то я оплачу.

— Пустая трата денег! — продолжила сетовать Мэй. — Неужели нельзя было выбрать отель поскромнее?

— Не стоит волноваться по этому поводу, Мэй. Просто наслаждайтесь видом. Вечером отсюда можно наблюдать потрясающий закат. Нигде такого не увидите.

— Самые красивые закаты у нас в горах. И для меня этого достаточно. — Смягчившись, Мэй добавила: — Мистер Джеймс, спасибо, конечно, что отправили меня на лечение, но я так соскучилась по своей кухне и по работе…

С момента событий, которые местные журналисты окрестили «Трагедией на Акульем острове», прошло два дня. Бонд, Сьюки и Мэй сидели в баре «Гаванские доки». Солнце клонилось к горизонту, и в помещении было людно.

Бонд и Сьюки вновь ели большие сочные креветки в остром соусе, запивая «Калипсо Дайкири». Мэй с презрением отказалась от столь изысканного обеда и выбрала стакан молока, выразив вслух надежду, что оно свежее.

— Время здесь, и вправду, как будто остановилось, — промурлыкала Сьюки и поцеловала Бонда в щеку. — Сегодня в магазине я познакомилась с девушкой, которая приехала сюда на две недели… Девять лет назад.

Бонд кивнул:

— Да, такое бывает с некоторыми.

Он задумчиво посмотрел на море. Остаться здесь на девять лет?… Ну уж нет. Слишком много воспоминаний связывали его с этим местом. Милая девушка Нанни, которая оказалась безжалостным и расчетливым убийцей; полковник Рахани, с которым он уже точно никогда не увидится; и СПЕКТР, обещавший за его голову награду и обманувший участников Охоты.

— О чем задумался? — поинтересовалась Сьюки.

— Если честно, я тоже не прочь остаться здесь на некоторое время, — признался Бонд. — Девять лет многовато, а вот недельки на две — в самый раз.

— У нас с тобой мысли сходятся, Джеймс. И вот поэтому я попросила перенести твои вещи в мой номер, — девушка весело улыбнулась.

— Что? — Бонд раскрыл рот от удивления.

— Что слышал, дорогой. Будем наверстывать упущенное.

Бонд одарил ее теплым взглядом и посмотрел на алое небо. Солнце уже скрылось за островами.

В дверях бара появилась Манипенни и поманила его к себе.

— Я сейчас, — сказал Бонд, вставая.

— Сообщение от шефа, — сказала она, бросая ревнивый взгляд на Сьюки. — «Отличная работа, молодцы. Возвращайтесь как можно скорее. М.»

— Неужели ты хочешь вернуться как можно скорее? — спросил он.

Манипенни с грустью кивнула:

— Да. Но я понимаю, что ты захочешь остаться здесь ненадолго.

— Ты бы могла забрать с собой Мэй, — предложил Бонд.

— Я забронировала билеты на самолет, как только пришла шифровка. Мы вылетаем завтра.

Манипенни была, как всегда, исполнительна.

— Втроем?

— Нет, Джеймс. Знаешь, я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты спас меня.

— Ну что ты, Пенни…

— Помолчи, Джеймс. Я забронировала билеты для себя и Мэй. И послала ответ.

— Вот как? И какой же?

— «Возвращаюсь немедленно. 007 задерживается в госпитале на три недели для восстановительного лечения».

— Три недели — это прекрасно.

— Я тоже так подумала, — ответила она и, развернувшись, медленно зашагала к отелю.

— Сьюки, ты действительно распорядилась, чтобы мой багаж перенесли к тебе в номер? — спросил он, вернувшись за столик. — Ах, ты, распутница!

— Все, что ты купил сегодня днем, включая твой чемодан.

Бонд улыбнулся:

— Но как же так? Ты ведь принцесса, а я…

— Мы назовем эту книгу «Принцесса и нищий».

Девушка одарила Бонда озорной улыбкой с каплей страсти.

— Может, я и не так богат, как вы, принцесса, но нищим меня тоже не назовешь.

— Не беда. При местных ценах им не так уж и трудно стать…

Солнце скрылось за горизонтом, окрасив небо и все вокруг в алый цвет, а со стороны Мэллори-сквер донеслись восторженные возгласы и аплодисменты.