Операция начнётся в полдень

— Ну, вы всё слышали? — спросил директор Геннадия, победно глядя на него своими темными еще молодыми глазами, — предупредите Михаила Яковлевича, что губернатор берет проведение этого аукциона под личный контроль, чтобы он не вздумал там крутить!

— Вам, конечно, виднее, — вяло согласился Гена, — а ваши слова я передам Михаилу Яковлевичу.

Появившись утром в здание Управления, Забелин занялся своим, ставшим для него привычным в последнее время делом — составлением плана. Название его было длинным: «План оперативных мероприятий по выявлению и пресечению коррупционных проявлений на территории области».

Но в голову ничего конструктивного не шло.

Он какое-то время посидел за компьютером, тупо глядя на синий мерцающий экран с запущенной программой «Лексикон», с которой они все работали. Фантазии хватило только, чтобы написать заголовок и слово «Утверждаю» с инициалами самого главного начальника.

Помучившись, какое-то время, Забелин решил оживить мыслительный процесс чашкой кофе. Он положил в кружку две ложки растворимого кофе, который совсем не имел запаха и, вероятно, кофеина, поскольку расфасовку делали где-то в Польше. После такого кофе сердце билось так же спокойно и ровно, как после стакана простой воды.

Сергей вышел в коридор, к стоявшему там, на тумбочке электрочайнику и налил кипяток. Возвращаясь, он увидел, что дверь в кабинет Цыганкова приоткрыта. Его приятель сидел за столом какой-то взъерошенный, мрачный, с красными утомленными глазами.

— Здорово, Серега, — кивнул он, — что там у тебя, кофе? Дай глотнуть.

— Возьми! — Забелин протянул кружку.

Цыганков отхлебнул несколько глотков, и его лицо слегка разгладилось, приобрело умиротворенный вид.

— Ты что, опять у девчонок ночевал? — спросил Сергей, — смотри Сашка, жена тебя скоро на порог не пустит. И будет права. У тебя же двое детей!

— Да какие бабы? — отрицательно махнул черным чубом Александр, — я на встрече с Лехой-Бойцом был, сидели почти до утра. Выпили вроде немного, но намешали всякого: и пива и водки и еще какую-то хрень, сейчас не вспомнишь. Башка трещит…

— Так чего ты сидишь, иди домой. Только предупреди начальника отделения — скажи ему, что всю ночь был на встрече.

— Да, тебе хорошо говорить, — скривился Александр, — а Шумилов требует немедленного отчета, ты же знаешь, как он контролирует все, что связано с оргпреступностью. Вот сижу, рожаю.

— Ну, ничего, как пела Пугачева, если долго мучиться…

Цыганков спроси:

— А ты над чем горбатишься?

— Генерал на Коллегии поставил задачу усилить борьбу с коррупцией. Но… материалов мало. Надо бы дело завести, а не на чем. Приходиться голову ломать!

Взгляд Забелина скользнул по столу, и он заметил среди бумаг чью-то визитку.

— А это у тебя чья?

— Да вот, недавно дали, — Александр показал голубой кусочек картона.

— Денис Белоглазов, юрисконсульт компании «Омега Групп», — прочитал Сергей, — Мне о нем Рита говорила. Его упоминал Соколовский, что он, якобы, связан с одной дамой из Фонда имущества.

— Насчет Фонда не знаю, а этот Денис работает с Матвеем, — ответил ему Цыганков, — он вел переговоры с неким коммерсом Веселовым, может, слышал про такого? После этого на Веселова наехали люди Матвея.

— Погоди, погоди, — сказал ему Забелин, что-то припоминая, — почти два месяца назад был конкурс по продаже спиртового завода. Насколько я знаю, его выиграла эта компания — «Омега Групп». Я там по указанию генерала разбирался, но нарушений не было. Выходит, это прикрытие Матвея?

— Все может быть, — задумчиво ответил Цыганков, — ладно, иди, пей свой кофе, счастливчик! А я буду париться, отчет написать. Надо сделать — кровь из носу, а то сегодня вообще спать не лягу.

Когда его приятель вышел из кабинета, Цыганков начал записывать краткое содержание своего разговора с Лехой-Бойцом, который в картотеке адресного бюро значился как Алексей Егорович Морозов.

Позднее на документе полковником Шумиловым поставлена резолюция:

Беспалый слышал о громком деле с оружием, на котором менты повязали Калину и его подельников. Тогда ходили смутные слухи о том, что кто-то сдал всех, что завелся стукач — слишком уж скоро менты получили все им необходимое и вывели на суд всю группу. Да и сроки…некоторые получили мягкие, небольшие, что было непонятно для воровского мира, знавшего уголовный кодекс не хуже прокурорских.

Эти мысли пришли в голову Беспалому, когда он смотрел на сухощавое лицо Калины. От того разило водкой, но держался он твердо.

— Дурь есть? — спросил Калина.

— Что, косячок хочешь? — спросил Беспалый, — у меня не забьешь, тут бывают уважаемые люди, не хочу, чтобы провоняло. Я тебе потом дам, перед возвращением в зону посмолишь. Ну, говори, чего хотел.