Чекисты рассказывают. Книга 7-я

В конце третьей недели, после очередной прогулки, Нестор не находил себе места: «Почему же нет сигнала от Махмуда? А что, если в горы, к Эрушетову, послали не его, а кого-то другого? И как только раньше не подумал об этом?» Карониди даже вздрогнул от этой мысли и уронил на пол четки, которые он теперь все время держал в руках, как успокоительное средство. Поднял четки, постарался спокойно проанализировать свое предположение.

«Могут ли они послать другого человека вместо Махмуда? Нет. Другой не найдет Эрушетова. В тот раз Махмуд предложил Хасану сменить место, договорились встретиться на новом. К тому же Хасан не станет разговаривать ни с кем, так как вел переговоры только с Махмудом и доверяет только ему».

Сделав такой вывод, Карониди вновь обрел душевное равновесие и занялся домашними делами. А вечером, когда стемнело и жена легла спать, он вышел в прихожую, отодвинул в стене доску, вытащил сверток. Возвратился в комнату, развернул его. Там находились две сумочки, из коричневого и красного материала. Они были пришиты одна к другой наподобие патронташа.

Карониди держал их бережно. Вытащил из одной небольшую красивую книгу в ярко-зеленом переплете. Это были «Сури» — избранные молитвы на арабском языке.

Из другой сумочки достал пачку вощеных листов бумаги, на которых каллиграфическим почерком сделаны выписки молитв из корана. Полистав их, нашел кусочек листка из ученической тетради. Пробежал взглядом написанное, хотя знал все наизусть. Нет, память его не подводила: там была сделана запись: «Цунда, 192,6». Только и всего.

После этого Карониди стал шепотом читать молитвы, медленно раскачиваясь взад и вперед, как бы отвешивая поклоны. Так продолжалось около часа. Затем сложил все в сумочки и спрятал их в тайник.

Таким образом он набрался терпения до середины четвертой недели. В среду с утра зарядил дождь, и на Нестора снова навалилась хандра. Накинув плащ, заспешил к мосту. На асфальте пузырились лужи, он промочил ноги, но это его не смущало. Вот и мост. Прошелся, внимательно осматривая перила, — ничего.

— Вай, какой шайтан в него вселился! — раздраженно пробормотал Нестор. — Что делать? — Несколько минут он стоял, не замечая дождя. Спохватившись, что привлекает внимание прохожих, решительно зашагал обратно, но передумал и пошел на рынок. Прошелся вдоль прилавков, на которых высились горки ароматных желтых груш, пестрели яблоки, было много различной зелени. Он останавливался и осматривал это изобилие, ни к чему не прицениваясь. Наконец подошел к невысокому пожилому горцу, в руках у которого была барашковая шапка, поздоровался.

— Послушай, Вахтанг, у меня к тебе дело. Я тебя очень уважаю и прошу, как друга...

— Чего ты хочешь, Нестор?

Карониди отвел горца в сторону и продолжал:

— Один мой важный заказчик просил срочно сшить две шапки и обещал хорошо заплатить. Очень торопил, собирается куда-то ехать. Я выполнил заказ, но его что-то долго нет, наверное, заболел. Не мог бы ты послать к нему своего племянника отвезти шапки и получить деньги? Это недалеко... Я бы поехал сам, да что-то нездоровится в такую погоду. Дорогу я оплачу, а потом мы с тобой разопьем бутылку цинандали.

— Хорошо. Племянник может поехать завтра.

Ираклий Чадунели, племянник Вахтанга, вышел из дому рано утром.

Нудный дождь, ливший со вчерашнего дня, прекратился, но горы еще тонули в облаках. На электричке добрался до маленькой станции. Сел на попутную машину и только в середине дня увидел серебристую ленту канала. Последние два километра шел пешком и ругал своего дядю: «Если бы знал, что нужно так добираться, не согласился бы. Из-за каких-то двух шапок!» Наконец увидел село. Там, где совсем недавно была голая степь, выстроились аккуратные домики с верандами. Ираклий присел на большой камень передохнуть. Настроение его поднялось: к вечеру будет снова в Тбилиси и получит обещанную бутылку цинандали.

Он поднялся и бодро зашагал к селу. На окраине ему встретился паренек, он нес большую сумку с грушами. «Значит, местный», — подумал Ираклий и спросил, как найти дом Махмуда.

— Махмуда? — паренек подозрительно покосился на незнакомца.

— А разве вы не знаете? Его увезли на машине в город, обыск у него был...

— Да?! — растерянно произнес Ираклий. — Вот так штука! — Повернулся и пошел прочь от села.

На следующее утро Вахтанг Чадунели, как всегда, был на рынке и, когда к нему подошел Нестор Карониди, с обидой сказал:

— К кому ты посылал племянника? Мне Ираклий устроил такую баню! Чуть, говорит, не влип в историю. Если бы я только знал, ни за что бы не послал его. — Чадунели выложил свою обиду залпом, так что даже Нестор опешил.

— Что, Махмуд нагрубил Ираклию?

— А-а, нет твоего Махмуда! — махнул рукою Вахтанг. Он хотел было рассказать подробно, но увидел участкового уполномоченного Шалву Долидзе и, отвернувшись от Карониди, шагнул к нему навстречу.

Карониди насторожился, застыл в ожидании. «С Махмудом что-то случилось. Ушел в горы и до сих пор не вернулся? Нет, этого не может быть! Тогда что же?» Холодок закрадывался в душу.

Чадунели поздоровался с Долидзе, стал жаловаться на погоду. Карониди слышал обрывки разговора: ничего такого, что вынуждало бы действовать.

Долидзе улыбнулся старику и, не задерживаясь, направился дальше. Карониди облегченно вздохнул.

— Извини, Нестор, что прервал разговор, — подойдя к Карониди, проговорил Вахтанг. — Хороший знакомый. Как не поздороваться!

— Ты не договорил, Вахтанг, — с нетерпением заметил Карониди.

— Забрали Махмуда, плакали твои денежки!

— Как забрали? Кто забрал?

— Милиция. И обыск делали, весь дом перерыли! — Вахтанг рассказал все, что узнал от племянника.

Карониди хоть и предполагал, что случилось что-то неприятное, но такого известия не ожидал. Он был потрясен. Стараясь скрыть волнение, сказал:

— Ладно, Вахтанг, извини меня. Кто мог подумать? — Карониди порылся в кошельке, достал пять рублей. — Передай племяннику и скажи, что я очень сожалею. — Повернулся и зашагал домой.

Закрывшись в своей комнате, ни слова ни говоря жене, Карониди стал торопливо собираться. Вытащил из сундука пачку денег. Отыскал рюкзак, запихнул в него темную рубашку. Завернул в газету кусок лаваша с сыром. Постоял, осматривая комнату.

Торопливо вышел в прихожую, достал из тайника мешочки с «Сури» и выписками из корана, потом извлек клубок шпагата, на котором через равные расстояния были завязаны узелки. Все это тоже уложил в рюкзак. «Кажется, все.» Постучался к жене:

— Я пошел, Айваз. Ты меня скоро не жди. Прощай.

Женщина что-то ответила. Ей нездоровилось, и она второй день не поднималась с постели.

Карониди хлопнул дверью. На улице дождило, пешеходов было мало.

Пройдя несколько кварталов быстрым шагом, он остановился. Огляделся по сторонам. Позади никого не было. Только разбрызгивая лужи, мчались автомобили.

Нестор пришел на стоянку такси, сел в свободную машину.

— Пожалуйста, побыстрей. В Месхети.

Когда водитель развернул машину и прибавил газу, Карониди облегченно вздохнул.

Полковник Забродин прибыл из Москвы в Тбилиси в самое слякотное время. По улицам бежали потоки воды. Шел снег и тут же таял. В гостинице «Интурист», куда они подъехали вместе с встречавшим его капитаном Гогоберидзе, было холодновато.

— Да, невесело сейчас полковнику Асатиани, который выехал к тайнику Махмуда, чтобы руководить изъятием запрятанных вещей, — заметил капитан. — Тайник находится на берегу озера. Там теперь такая грязища!

— Почему же он не поехал раньше, когда была хорошая погода?

— Об этом тайнике Махмуд рассказал только вчера. До сих пор изворачивался. — Гогоберидзе коротко поведал о результатах расследования.

Спустя час Забродин отправился в КГБ. Полковник Асатиани, который теперь занимался этим делом, был уже на месте, и они встретились как старые друзья.

— Как ваша поездка? — спросил Забродин.