Алтарь победы

– Нет, – возразила она, – не нужно сюда приезжать. Мы завтра или послезавтра отсюда уедем.

– Я хотел рассказать вам про вашего сына. Там все было не совсем так, как вы думаете.

– Я уже давно ничего не думаю, Маджид, – устало произнесла женщина.

– Его нарочно подставили, – закричал он, – там не было никаких вождей племен! Его послали туда, а американцам сообщили об их встрече, чтобы они нанесли удар. Они сделали это нарочно, чтобы вынудить вас работать на них.

Она замерла. Молчала секунд тридцать или сорок.

– Вы меня слышите? – тревожно спросил Маджид.

– Уже поздно, – сказала она, – уже слишком поздно…

– Ничего не поздно. Я приеду к вам завтра утром. Скажите, в каком месте Мултана вы находитесь?

– Не нужно приезжать, – снова сказала она, – просто запомни и передай. Мы сделали два контейнера, и они хотят переправить их в Америку. Передай, что оба контейнера отправят туда. И до свидания.

– Подождите, – закричал он, но она положила трубку.

Затем заставила себя подняться. В ее аптечке есть сильнодействующее средство. Это был яд, который она давно держала для себя. Когда боль становилась невыносимой, она всегда помнила, что есть путь к спасению. Но она не может уйти из этой жизни просто так. У нее еще есть другие обязательства. Перед сотрудниками, перед Хозваном Джабри. У нее есть еще двоюродный брат, сын сестры ее матери, у которого растут две очаровательные девочки. Нужно будет перевести все деньги на их счет. Ей еще нужно немного потерпеть, оставаясь на этом свете несколько дней. Пусть привезут деньги, и она распределит их между сотрудниками. А потом… потом можно уходить. Она даже не хочет вникать в слова Маджида. Какая разница, кто именно виноват в смерти ее сына? Аморальны обе стороны, у них нет ничего святого. Самое главное: если существует загробная жизнь, то у нее будет шанс увидеться с сыном. Но она слишком большой атеист, чтобы верить в подобную чушь. И поэтому она уйдет, чтобы отдохнуть. И эта постоянная боль о сыне больше не будет так страшно терзать ее душу.

Она не могла даже предположить, что усевшийся в салон внедорожника Идрис аль-Исфахани коротко выругался и, обращаясь к Ибрагиму, убежденно произнес:

– Все эти ученые – ненормальные психопаты. Нельзя делать бомбу, будучи нормальным человеком. Каждый из них по-своему сумасшедщий. Джабри помешался на деньгах, а эта – на своем погибшем сыне.

Ибрагим согласно кивнул. Он всегда соглашался со своим боссом.

Ривердейл. Северный Бронкс. Штат Нью-Йорк, Соединенные Штаты Америки. За двое суток до дня «Х»

Каждое утро Саида выходила на прогулку со своей собакой. И каждое утро Физули улыбался сначала собаке, потом женщине. Каждый вечер, возвращаясь из магазина, он успевал потрепать по шее огромного пса и сказать что-то приятное его хозяйке. В этом была особая радость, которую он позволял себе чуть ли не впервые за последние несколько лет.

Примерно десять дней назад в его магазине снова появилась Саманта Льюис. Она протянула пятидолларовую купюру, расплачиваясь за две пачки чипсов и бутылку кока-колы. Вместе с деньгами была записка, которую он должен был обработать составом из пузырька. Физули согласно кивнул головой, убирая записку.

– Извините, – сказал он, обращаясь к покупательнице, – вы должны пять семнадцать. Вам нужно доплатить еще семнадцать центов.

Саманта вспыхнула от возмущения, но заплатила деньги и вышла из магазина, пробормотав что-то нелестное в его адрес. Дома он прочитал сообщение. Ему предлагалось первого числа следующего месяца прибыть в Балтимор, где в отеле «Марриотт» он должен был получить необходимые инструкции. Разумеется, записка была сразу передана Фоксману для более внимательного изучения. В один из дней, когда в магазине никого не было, а вьетнамец был на занятиях в школе, Фоксман снова появился у Гусейнова в магазине. Он сообщил, что Саманта встречалась сразу с несколькими представителями талибов, которые давно находились под подозрением ФБР.

В этот момент в магазин вошла молодая женщина лет двадцати пяти. Она купила упаковку сыра и, улыбнувшись Физули на прощание, вышла из магазина. Его загорелое лицо и шрамы на левой стороне придавали ему мужественный и суровый вид, что нравилось многим женщинам. Фоксман неожиданно спросил его:

– Вы совсем не хотите встречаться с женщинами?

– В каком смысле? – не понял Физули.

– В сексуальном. Вы еще довольно-таки молодой человек. В вашем возрасте я бегал за каждой юбкой. Или у вас есть проблемы?

– У меня нет никаких проблем. Я просто не понимаю, о чем вы говорите. Или вы считаете, что я должен заниматься сексом тоже под вашим контролем?

– Не обижайтесь, – добродушно произнес Фоксман, – я подумал, что обязан вам это сказать. Каждое утро и каждый вечер вы встречаетесь по дороге в магазин и обратно с молодой женщиной, которая гуляет с собакой. Мы обратили внимание на ваши встречи.

– Какие встречи? – нахмурился он. – Я ни разу с ней не встречался. Я даже не знаю имени этой женщины. Мне известно, что она живет в нашем районе и гуляет со своей симпатичной собакой. Вот и все. Неужели вам не говорили об этом ваши наблюдатели?

– Вам нравится не только собака, но и ее хозяйка, – усмехнулся Фоксман. – Несколько раз вы опаздывали на эти своеобразные свидания и очень спешили, чтобы их увидеть.

– Может быть. Я не придавал этому такого значения.

– А мы обратили внимание на эту женщину, – пояснил Фоксман, – нам пришлось ее проверить, и мы с удовольствием узнали, что она ваша бывшая соотечественница. Из Дагестана.

– Я думал, что она американка азиатского происхождения…

– Нет. Мы все проверили. У нее абсолютно чистая биография. Саида Сулейманова, или Саида Джалал по мужу. Он был известный ливанский бизнесмен и политик. Погиб в автомобильной катастрофе. Она одна воспитывает своего сына, возглавляет фонд имени своего мужа, занимается благотворительностью. Здесь строит небольшую мечеть, на которую уже выделила деньги. Живет одна, со своей собакой; сын сейчас у бабушки в Дагестане. Знает английский, арабский, фарси, турецкий и, конечно, русский языки. Просто идеальная находка для вас.

Физули замер. Фоксман слишком умен, чтобы устраивать такую дешевую провокацию. Похоже, они действительно проверили Саиду и решили, что могут позволить ему с ней встречаться. Нужно было об этом подумать раньше. Он действительно спешил на эти встречи, и они, очевидно, заметили его рвение. Только интерпретировали его действия несколько иначе. Посчитали, что ему больше нравится хозяйка – что, безусловно, соответствовало истине. И теперь даже предлагают завязать с ней более тесное знакомство.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – мрачно ответил Гусейнов, – даже если она из Дагестана и знает русский язык. По вашей легенде, я – турецкий курд, который не может знать русского языка и никогда не был в Советском Союзе или в России. А по своим нынешним документам я обычный турецкий гражданин, получивший грин-карту и разрешение открыть здесь небольшой магазин.

– Вы меня не поняли, – добродушно произнес Фоксман, – мы просто подумали, что вы могли бы с ней встречаться. Ей необязательно знать все подробности вашей биографии. Но вы встречаетесь с ней каждый день, часто по два раза. Что вам мешает с ней поговорить, познакомиться ближе? Уверяю вас, что мы все проверили. Она на самом деле Саида Джалал, мы даже нашли ее фотографии в детском саду в Махачкале.

– Хотите, чтобы я с ней познакомился?

– Во всяком случае, это несколько скрасит вашу жизнь и сделает вас менее мрачным. Нельзя же все время жить прошлым. В этом мире еще остается много приятного и полезного…

– Хорошо. Я подойду к ней и скажу, что американская разведка рекомендовала мне встречаться с ней. Вы будете довольны?

– Вполне, – улыбнулся Фоксман, – а самое главное, что будете довольны и вы. Не беспокойтесь, мы сделаем все, чтобы защитить вас обоих в случае необходимости.

Подобное везение бывает один раз на тысячу случаев. Но на самом деле американцы действительно давно обратили внимание на его частые встречи с этой молодой женщиной, с которой он не решался заговорить. Психологи сделали вывод, что в нем говорит посттравматический синдром после трагической гибели его жены и пребывания в коме. Аналитики отметили его недоверчивость к посторонним. Разведчики посчитали его профессиональным шпионом, не готовым к контактам с посторонними людьми на эмоциональном уровне. На самом деле скрыть свою симпатию к женщине он и не пытался. А все его действия объяснились лишь нежеланием вовлекать ее в эти шпионские игры.