Огненные стрелы

— Почему только до гребня? — отозвался мистер Томас. — Ведь «Зебра» более чем на 100 километров южнее квадрата 13—18, а Б-14 летел и по ту сторону гребня.

У полковника Грина губы растянулись в усмешку. «Ох, уж эти штафирки!» Он пояснил:

— Из-за малой высоты. Самолет летел над горами почти бреющим полетом, а это мешает радару.

— Есть еще что-нибудь? — опять спросил Диксон.

— Больше ничего.

— А после приема условного радиосигнала с линии гребня «Зебра» были попытки связаться с Б-14 в направлении квадрата 13—17?

— Да. Пост долгое время подавал позывные и после того, как связь оборвалась.

— У вас нет никаких предположений о причинах… — полковник Диксон запнулся, — о причинах, по которым самолет не возвратился?

Последовал короткий, резкий ответ:

— Нет!

Полковник Грин опять полистал книжку и голосом, в котором звучало сожаление, заявил:

— Впрочем, вот что. В 23.20 радиопункт на волне самолета Б-14 едва поймал одно только слово.

— Какое? — нетерпеливо спросил подполковник Бэкер.

— «Стрелы», — ответил командир авиабазы.

Подполковник Бэкер пристально посмотрел на высокий лоб Грина, потом нагнулся над картой, сделал на ее полях какие-то подсчеты и слегка усмехнулся.

Диксон взглянул на него.

— Сделайте выводы!

Подполковник Бэкер поднялся.

— К северу от Родоп исчезло уже три наших самолета. Данные, имеющиеся у нас, относятся к высоте, к скорости, к маршруту и самое главное. — к району их исчезновения.

— Есть еще кое-что поважнее! — неожиданно перебил его Томас.

Мистер Томас был дурно расположен к своему коллеге. Они резко поспорили по поводу посылки двух последних самолетов. Кроме того, он допускал, что тут могут быть замешаны люди старого Дэглиша в связи с вопросом о нефтепроводе «Бис».

— Что именно? — спокойно спросил подполковник Бэкер.

— Причины! Причины, по которым самолеты не вернулись.

— Причины неизвестны. Я говорю о фактах, которые мне известны. А при-чи-ны… Их надо установить.

Подполковник Бэкер резко добавил:

— В двух фактах я не сомневаюсь. Во-первых, в том, что все три самолета сбиты. И во-вторых, что там, на севере, применяют какое-то новое средство.

— А какие у вас основания? — прервал его Диксон.

— Я не допускаю падения или принудительного приземления. Такое за 2—3 секунды не делается. Будь так, мы получили бы не одно донесение. Но если исключить эти две возможности, остается одно только: самолеты сбиты!

Подполковник Бэкер медленно произнес последнее, слово. Его живые птичьи глазки остановились на Томасе, оглядели его коротенькую толстую фигурку с ног до» головы и впились в его багровое лицо.

— Правильно! — откликнулся полковник Грин.

— О средстве, которое используют красные, — продолжал Бэкер, — мы можем судить только по молчанию наших самолетов и по району их действия. Молчание показывает, что они сбиты неожиданно: следовательно, средство действует точно, быстро, молниеносно. А районы свидетельствуют, что это средство массовое.

— О! — удивленно протянул мистер Томас. — Но ведь мы ничего не знаем об этих районах.

— Напротив! Мы знаем достаточно. Самолеты. Б-12 и Б-13 летели на большой высоте и радар проследил их до момента, когда они были сбиты. Б-12 сбит в квадрате 13—17, Б-13 в квадрате 12—19, а Б-14 в центре квадрата 13—18.

— Как вы можете судить о месте падения Б-14? Ведь связь с ним еще до того была прервана.

Подполковник Бэкер погладил свой остро выдающийся подбородок, оторвался от карты и ответил:

— А промежуток времени? Единственное слово, «стрелы» на волне Б-14 — это последнее донесение пилота. Б-14 вступил в квадрат 13—18 в 23.17, а донесение принято 3 минуты спустя. За это время самолет пролетел 22—23 километра, т. е. до середины квадрата 13—18. Теперь посмотрите-ка на карту! Три района, в которых сбиты наши самолеты, разделены расстояниями в сотни километров. Отсюда и вывод: удары нанесены не из одного места, а из трех различных точек. Следовательно, новое средство имеется во многих местах.

— А что же это может быть за средство? — иронически спросил мистер Томас. Он, видимо, ожидал: сейчас подполковник Бэкер должен будет признать, что его решение о посылке Б-14 было неправильным.

Бэкер пожал плечами.

— У нас есть одно только указание, — сказал он. — Это переданное слово «стрелы». Очевидно, оно относится к какому-то огненному следу. Ночью наши летчики могли увидеть только такой след и ничего другого. Может быть, самолеты сбиты какими-нибудь нового типа снарядами?

— Или самонацеливающимися ракетами? — пробормотал полковник Грин, как бы обращая вопрос больше к себе, чем к другим.

— Не может этого, быть! На той стороне не строили площадок для запуска таких ракет. Мне это положительно известно…

Наступило молчание.

— Что же вы предложите? — спросил полковник Диксон.

— Прежде всего я полагаю, что «план 16» надо разработать в другом направлении.

— Оставьте в покое «план 16», — резко оборвал его Диксон. — Я вас спрашиваю, что вы предложите в связи с событиями в районе севернее Родоп.

Подполковник Бэкер закусил губу и умолк. Он упустил из виду, что Красновский и Грин не посвящены в подробности «плана 16». Помолчав, он ответил:

— По-моему, к этим районам надо подходить не с воздуха, а с земли. Надо их внимательно прощупать. И такая проверка должна быть самостоятельной задачей.

Наступившее молчание опять нарушил полковник Диксон.

— А не видите ли вы какой-нибудь связи между молчанием завода № 36 и комбинатов в долине Марицы, с одной стороны, и исчезновением трех наших самолетов — с другой?

Подполковник Бэкер от неожиданности вылупил глаза. Ведь действительно возможна такая связь, а он об этом и не подумал!

Диксон встал, обошел вокруг стола и подошел к подполковнику Бэкеру. Он взял у него из рук цветной карандаш, начертил на карте три кружка, отметил их буквами «A», «B», «C» и обратился к командиру авиабазы.

— К которому часу наш самолет, при скорости 1000 километров, может долететь до точки «C», пройдя над «A» и над «B»?

В кабинете стало до странности тихо. Все видели, что три кружка нарисованы в районах, где были сбиты три самолета.

Полковник Грин нагнулся над картой, произвел какое-то измерение, поднял руку, взглянул на циферблат своих часов и ответил:

— Часам к четырем, при условии, что приказ о вылете будет дан через 15 минут.

— На какой высоте самолет при этом маршруте может быть прослежен нашим радарным постом?

— На высоте пяти-шести тысяч метров.

Полковник Диксон подошел к Грину и кинул цветной карандаш на стол. Карандаш покатился по карте. Грин проследил за его движением и потом встретился взглядом с зелеными глазами шефа. Полковник Диксон скрестил руки на груди, слегка наклонился к Грину и произнес:

— Прикажите приготовить к вылету самолет, который в 4.10 должен быть над точкой «C». Маршрут: через точки «A» и «B». Высота 6000 метров. Задание я дам на аэродроме.

— Есть, сэр!

— Исполняйте! — отрезал Диксон.

Все поднялись и, не смотря друг на друга, направились к выходу.

— А пилот? — спросил вдруг полковник Грин.

Остальные остановились, будто замерли на месте. Они знали, что сейчас будет произнесено имя человека, обреченного на явную смерть.

— Назначьте Дэглиша! Линдока Дэглиша! — быстро распорядился Диксон.

Мистер Томас и подполковник Бэкер переглянулись. Оба знали о тесной связи Дэглиша с братьями Акселем и Гюрканом.

Томас задержался у выхода и, когда остальные покинули комнату, обернулся к Диксону:

— Хитрец!..

Полковник Диксон вопросительно взглянул на него.

Томас многозначительно усмехнулся.

— Быстро и чисто сработано!

— И вовремя! — добавил Диксон.

— А как с другим?

— Я его уже купил.

Мистер Томас только ахнул — Диксон одним ударом разрешил вопрос. Тот, что посильнее — умрет, более слабый — куплен и будет работать на фирму «Диксон и Сыновья». Блестящий выход, черт побери!