Операция «Преториус»

Закурили. Каппе удобно расположился в кресле.

— Бургер, вы странный человек. Вы один из старейших членов нацистской партии. После первого неудачного государственного переворота вас арестовали враги национал-социализма и вы пострадали ради нашего любимого фюрера. Когда вас выпустили, опасаясь нового ареста, вы эмигрировали в Америку.

— Когда фюрер пришел к власти, — сухо парировал Бургер, — я немедленно возвратился в Германию. Вам это известно.

— Да, мы знаем об этом. Мы знаем, что в самые трудные времена вы не оставили фюрера. Но после возвращения из Америки вы не разобрались в обстановке, в ее тонкостях и вступили в СА…

— СА была гвардией фюрера и возникла благодаря ему. Поэтому я и оказался в СА. Только вся эта история с Ремом и его людьми открыла мне глаза…

— И оттолкнула вас от системы, не отпирайтесь. Но Рем и его люди могли повернуть оружие против фюрера. Не мне вам об этом говорить. И я не должен напоминать, что вы были одним из людей Рема. Однако фюрер забыл об этом. Мы пощадили вас, когда ликвидировали изменников, вы были на волосок от смерти. Мы оказали вам полное доверие, привлекали к выполнению специальных заданий. Вы, Бургер, хорошо знаете, как это было. После занятия Чехословакии мы послали вас в Прагу, после победы над Польшей вы оказались в Варшаве, в руководстве НСДАП. Но там вы размякли, заразились еврейским либерализмом, вам не понравились методы, которые одобрил лично фюрер.

— Так именно за это меня тогда арестовало гестапо?

— Да. Вы восстановили против себя людей, которые верно выполняли поручения фюрера. И только прошлые ваши заслуги предотвратили вынесение смертного приговора, мы должны были изолировать вас в концлагере. Это хорошая школа для некоторых…

«Да, — подумал Эрнст Петер Бургер, — это первоклассная школа, школа ненависти к фашизму». Именно там, в концлагере, он возненавидел фюрера, НСДАП, всех нацистов. Только там он понял, какую чудовищную ошибку совершил, связавшись с авантюристами, поджигателями, преступниками, расстреливавшими невиновных людей у стен варшавских домов, на окраинах Праги, в тюремных дворах Вены.

— О чем вы думаете, Бургер? — спросил Каппе. — Сожалеете о своих ошибках?

— Сожалею, господин старший лейтенант.

— А что с этим интервью для берлинских корреспондентов Ассошиэйтед Пресс? Когда мы выпустили вас из концлагеря, то были уверены, что в вашей психике произошли положительные сдвиги… А вы дали интервью нашим смертельным врагам, нагромоздив кучу лжи о нашем строе и наших методах управления. Это позор.

Нет, он, Бургер, не скажет этому идиоту, что совсем не сожалеет о беседе с корреспондентами Ассошиэйтед Пресс. Он должен был это сделать, должен был доказать всем и самому себе — и это было, пожалуй, самым главным, — что он порывает с нацизмом, что он стал решительным противником гитлеровского режима.

— Сведения, которые я сообщил этим газетчикам, — возразил Бургер, — были правдивые, но, может, я неправильно поступил…

— Бургер, — крикнул Каппе, — заткнись! Эта информация может быть правдивой для врага, но не для нас, людей, связанных с фюрером не на жизнь, а на смерть! Какое нам дело, правдиво что-то или нет? Мы спрашиваем только, полезно ли это для нас, а если полезно, то нам безразлично, правдиво ли это для Ассошиэйтед Пресс. Тебя должны были приговорить к смерти, знаешь ли ты об этом? Поэтому мы вновь послали тебя в концлагерь.

Бургер овладел собой.

— Я был готов к этому, господин старший лейтенант. Я знаю, что сделал глупость… что не заслуживаю доверия. Вы могли пустить меня в расход без суда, я знаю. Но вы еще раз проявили великодушие… На этот раз я докажу, что не забыл о своем долге перед фюрером, о самопожертвовании за наши идеалы… Вы можете мне верить.

— Я верю в то, что ты сказал, Бургер, — ответил Каппе.

Он проводил его за дверь. На минуту задержался в приемной и, кивнув Георгу, сказал:

— Георг Иоганнес Даш, прошу ко мне.

Георг встал. Он волновался. Почему Каппе так долго разговаривал с Бургером? Может, Бургеру доверено руководство акцией?

Он вежливо наклонил голову.

— Слушаю вас, господин старший лейтенант.

— Садитесь. Сигарету? Ага, вы уже курите. В кабинет начальства не следует входить с зажженной сигаретой. Но между нами это не имеет никакого значения, прошу, не гасите, не…

— Простите, это нервы…

— Понимаю. В такой ситуации я так же бы волновался. Мне поручено сообщить вам, господин Даш, что абвер рассмотрел все детали вашего плана. После нескольких поправок и многочисленных дискуссий, во время которых, впрочем, лестно отзывались о вашем большом уме, план был доложен адмиралу Деницу. Адмирал положительно отнесся к этой идее и лично представил ее нашему любимому фюреру. Фюрер, — здесь Каппе встал, — утвердил план в целом. Поздравляю.

Георг встал и крепко пожал руку старшему лейтенанту. Про себя подумал: «А все-таки эти канальи поручили руководство Бургеру!»»

Каппе спросил:

— Знаете ли вы, Даш, кем был Франц Даниель Преториус?

— Так звали поистине легендарного немца, который первым эмигрировал в Северную Америку. Пионер!

— Браво! Именно его образ является как бы символом наших претензий к Северной Америке. Ведь что собой представляет Америка, господин Даш? Мешанина авантюристов со всего света, которые вырезали индейцев и отобрали у них землю. Не вам объяснять это. Так же, как и то, что там проживает несколько миллионов немцев, которые имеют такое же самое право управлять этой страной, как и английские или любые другие переселенцы. Мы доверяем этим людям, верим в голос немецкой крови. В нужный момент они вас поддержат. В проведение гигантской акции фюрера они вложат все свое сердце, пожертвуют всем своим богатством. Началом акции послужит порученная вам операция «Преториус». Именно так названа операция, которую вы должны провести в Штатах. Операция «Преториус».

— Кому поручено руководить этой группой? — тихо спросил Даш, стараясь быть спокойным.

— Ну, конечно же, вам! — отозвался Каппе. — Кому же другому? Мы верим вам безгранично. Сейчас все вы пройдете переподготовку в замке Квенц, а когда будет ясно, что вы овладели некоторыми премудростями, тогда мы распростимся. От вашего имени я позволю себе передать поздравления Эрне 3. Вы ее уже не увидите. Она не должна об этом знать.

— А Бургер? Я думал, что Бургер…

— Бургер в порядке, — ответил Каппе. — На него вы можете рассчитывать. Ваша бдительность мне нравится. Зиг хайль!

Каппе щелкнул каблуками и выбросил вперед правую руку. Значит, все-таки командование доверено ему, а не Бургеру.

IV

«Итак, началось, — думал Георг, мучаясь бессонницей глубокой ночью, в замке Квенц. — Отступления нет. Эти трое с нашего курса… У ворот их ждала автомашина с номерами гестапо. Их, видимо, уже нет в живых, слишком много они знали об операции «Преториус». Нас осталось только восемь. Я и семь моих подчиненных. Наверное, выйти из игры уже невозможно — да мне и не к чему отступать. Судьба наконец смилостивилась надо мной: я во главе уникальной экспедиции в Америку. И неважно, отправляюсь ли я туда во главе стотысячной армии или командую семью диверсантами. Важны цель и значение этой операции. Но только в Америке я покажу, на что способен. Но об этом я не имею права даже думать, даже думать…»

Бургер заворочался на своей кровати.

— Георг, ты не спишь?

— Нет. Петер, если я не засну раньше тебя, то позднее уже не смогу уснуть. Ты спишь неспокойно, дергаешься, бормочешь, иногда что-то кричишь во сне. Что с тобой?

Минута молчания.

— Знаешь ли ты, как выглядит немецкий концлагерь? — шепотом спросил Эрнст Петер Бургер. — Ты слышал об этом?

— Нет. И не хочу знать, как выглядит немецкий концлагерь, не надо говорить об этом.

— Я там был, Георг. Кому посчастливится выйти, кто выходит оттуда, несколько лет спит так беспокойно, как я. Ты теперь понимаешь?

— Не думай об этом. Ведь власти доверяют тебе. Если бы тебя и дальше подозревали, то ты не принимал бы участия…