Призрак Проститутки

«Такое положение дел, — сообщил Харви ОУГ, — является следствием директивы, разосланной мной с разрешения мистера Холмса и директора Маккоуна всем нашим резидентурам за границей, а их восемьдесят одна. Согласно этой директиве, минимум один офицер в каждой резидентуре должен заниматься кубинскими делами. — Он указал на один из моих чемоданчиков: — Здесь имеется картотека ста сорока трех операций, задействованных по этому проекту согласно нашим рекомендациям».

Должен сказать, Харви строит свое выступление своеобразно и умело. Минут пятнадцать он уделил описанию «основного ядра» нашей деятельности, перечислив свыше ста рейдов наших коммандос на Кубу и продвижение плана организации мощного взрыва на медных рудниках в Матахамбре. Затем, поскольку на этом совещании — в виде исключения — не было Лэнсдейла, Харви рассказал о нашем «вкладе в Программу Лэнсдейла».

Мы «забросали с воздуха» Камагуэй, Сьенфуэгос, Пуэрто-Принсипе и Матансас. В листовках кубинцам предлагалось носить с собой спички на случай, если подвернется возможность устроить саботаж. Можно, например, поджечь неохраняемые поля сахарного тростника. Можно снять трубки с крючков в телефонах-автоматах. «Проделав эту операцию в достаточном количестве мест в часы пик, можно нарушить связь».

То, что все это мелочовка, Харви прекрасно понимал, но он изобразил это как Программу Лэнсдейла.

Через некоторое время у меня появилось второе дыхание, я перестал трепыхаться, успею ли найти нужный документ, и отключился. А Харви продолжал гундосить про «морскую оснащенность» ДжиМ/ВОЛНЫ, которую он почтительно преувеличил за счет того, что прогулочные яхты у нас именуются «плавучими базами», а экскурсионные катера — «канонерками». Проблемы, с которыми столкнулись суда вторжения в заливе Свиней, безусловно, возникнут снова. Все наши шлюпки и суда, как и агенты, вынуждены жить двойной жизнью. Как было бы просто, если бы мы могли использовать американский флот, но мы не можем это сделать, во всяком случае, в наших рейдах, и потому идет нескончаемый маскарад: каждые две-три недели наши суда перекрашивают и им дают новые регистрационные номера. «Канонерка» — всего лишь прогулочное суденышко с парой пулеметов на носу, но такое жульничество, поверите ли, необходимо, поскольку любое наше судно, отбывающее на Кубу, нарушает Акт о нейтралитете. ФБР, таможня, Иммиграционная служба и даже казначейство (которые должны вылавливать торговцев наркотиками) получат по шее за то, что не смотрят за нами.

Так или иначе, на этом престижном собрании на меня снизошло прозрение. Пока Харви говорил, мне вспомнилась одна из наших баз в Майами на Ривьера-драйв, 6312, скромный особняк в ряду других таких же в Корал-Гейблз — каменная ограда, чугунная калитка, двухэтажная асиенда в квазииспанском стиле с красной черепичной крышей, — приятный прохладный красивый дом с башенкой для философов, украшающей крышу. Ничего примечательного, пока вы не заглянете на задний двор, который выходит на канал Корал-Гейблз, откуда можно попасть в Бискайский залив, а набравшись терпения, добраться и до Гольфстрима. Киттредж, в это просто трудно поверить. Кубинцы, отправляющиеся с заданиями, в ходе которых они могут погибнуть в кубинских болотах, заходят в дом под видом ремонтных рабочих, внутри вооружаются, получая в том числе черные капюшоны, которые они натянут на голову, чтобы кубинский пилот, если их потом схватят, не опознал никого, и с наступлением темноты отплывают на скоростных, роскошно оборудованных рыболовных судах, которые на самом деле являются нашими скрытыми канонерками. Какая странная война! Трудно представить себе, что эти люди едут сражаться, выходя из розовых, или канареечно-желтых, или кобальтово-синих, или зеленых, как лайм, домов, окруженных цветущими садами в буйстве пурпурного и красного цветов, где под ветерком трепещут, нагоняя истому, листья пальм. Какой жизненной силой должны обладать эти деревья с шершавыми стволами, чтобы стоять вот так, вытянувшись, на жаре!

У нас теперь такая коллекция конспиративных квартир, морских баз (Ривьера-драйв, 6312), помоек и шикарных домов, что меня так и подмывает описать крайности. Например, у нас есть охотничья резиденция в Эверглейдс, которая на самом деле представляет собой всего лишь домик на болоте с подвесными койками и прилегающей к нему лужайкой, куда на вертолете могут прилететь VIP-гости вроде Лэнсдейла, Харви, Хелмса, Маккоуна, вашего Монтегю, Максуэма Тэйлора, Макнамары или даже президента и его брата. «Охотничья резиденция Уоллус-Глейдс» — так это именуется — ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ, НЕ ЗАХОДИТЬ, и существует это место исключительно для встреч, которые никто не должен видеть. Если, к примеру, Бобби прилетает в Майами, это событие для средств массовой информации. А так он может прилететь на военно-воздушную базу Хомстед, затем на вертолете — в Уоллус-Глейдс для встречи с кем-нибудь из латиноамериканских лидеров, о которой не должны знать вся Южная Флорида и кубинская разведка.

Другое убежище: скверный проселок с прелестным названием Дорога перепелиных гнезд ведет через сосновый лес к исхлестанному непогодой флоридскому бунгало на сваях, окруженному верандой. Здесь размещается школа, занимающаяся главным образом обучением радистов. В других школах учат тактике партизанской войны. Я был в десяти таких местах. К примеру, на острове Эллиот есть док, укрытый среди манговых деревьев. Бостонский вельбот, шестнадцатифутовое судно, которое привозит вас и увозит, вынуждено продираться сквозь усеянную москитами листву, чтобы войти в речушку в четыре фута шириной, на которой в сотне ярдов вверх по течению и стоит док, а оттуда по коралловой дороге, где может пройти только джип, снаряжение и продовольствие перевозят через чащобу в старый дом, окруженный джунглями. Внутри — общежитие барачного типа на шестнадцать коек, просторная кухня и молельня. В доме нет уборной. Свежую воду привозят на корабле и потом переправляют на джипе. Прибавьте к этому сарай для хранения оружия, маскировочных костюмов, контейнеров с противомоскитными средствами и парочки лодочных моторов, и перед вами будет полностью изолированный тренировочный лагерь для эмигрантов из Майами, которые жаждут действия и обучаются здесь, чтобы стать ударной силой, «братьями по оружию», — странный термин, но я начинаю понимать, что военные умы не лишены смекалки и знают, как сплотить бойцов.

На другом конце списка наших владений стоит большой склад, находящийся недалеко от «Зенита» (где теперь расположилась ДжиМ/ВОЛНА), — там хранится все, что требуется участникам наших рейдов, начиная от barbudos — фальшивых бород — и кончая самыми последними униформами кубинской армии. У нас есть все виды вооружения, какое Советы и страны Восточного блока поставляют кубинцам: минометы, пулеметы, автоматы, ружья, базуки и осветительные ракеты, — чего только нет на нашем складе. Хотелось бы мне, чтобы вы увидели, какое выражение появляется на лице настоящего вояки вроде моего невозмутимого друга Дикса Батлера, когда он листает наш пятидесятистраничный иллюстрированный каталог. Словно заглядываешь в котел, где кипит боевой дух.

Теперь добавьте к диораме ДжиМ/ВОЛНЫ все квартиры, номера в отелях и мотелях с кухнями плюс гостиницу университета Майами (которую мы только что экспроприировали для офицеров-транзитников среднего уровня) и отель «Дюпон-плаза» в центре Майами (для более высоких чинов), и вы получите маленький город в большом городе, где живут сотрудники ЦРУ и их семьи. Сколько же у нас кураторов — пятьсот? шестьсот? Всех не сосчитаешь. Мы имеем приблизительно 2500 агентов-кубинцев, в том числе агентов, работающих на нас время от времени, помощников агентов, посыльных, подсобных рабочих, а также поваров, которые готовят в таких местах, как остров Эллиот. И это число все растет. Мы платим каждому в среднем около трехсот долларов в месяц специальными чеками, которые можно предъявить к оплате только в двух специально выделенных для этого окошках главного отделения Первого национального банка в Майами на бульваре Бискейн.