Агент особого назначения. Школа призраков

Я спросил: сказал ли он Фентону насчет меня? Уикс махнул рукой и ответил, что партия в гольф не состоялась. Он приказал мне не спускать глаз с Шиаду, который уже вовсю закупает снаряжение — очевидно, спонсоры торопят его. Нельзя допустить, чтобы он опередил нас.

Затем Уикс спросил: где у меня хранится письмо на желтом шелку? Оно нам очень пригодится, если мы проберемся в Китай, — послужит нам рекомендательным письмом. Я показал на самый нижний чемодан в углу — спрятано на самом дне.

Я проводил Уикса до вестибюля. У выхода Уикс столкнулся с рикшей, пробегавшим с пустой коляской. Уикс ударил рикшу в подбородок, тот опрокинулся вместе с коляской, одно колесо оторвалось и покатилось вдоль тротуара. Сев в машину, Уикс помахал мне рукой в знак приветствия и погрозил кулаком в знак предупреждения — не забывать его наставлений.

Когда я подошел к двери своего номера, меня окликнул Шиаду. Он сообщил, что Лян, кажется, при смерти. Он умрет и унесет с собой тайну. Шиаду добавил: судя по всему, старик был убит хунбанцами и Лян помогал им. А теперь, узнав, что Ляна, должны арестовать с минуты на минуту, и боясь, что он выдаст их, они прикончили и его.

Шиаду еще хотел что-то сказать, но, увидев кошку, которая, сев в нескольких шагах от нас, стала умываться, приложил палец ко рту. Потом шепнул на ухо: «При кошках нельзя говорить о секретных вещах, они подслушивают», — и на цыпочках пошел к себе.

XI

Меня остановила молоденькая, очень кокетливая китаянка. Она вышла из комнатки, где находился коммутатор. Дверь комнатки выходила на площадку между первым и вторым этажами.

Девица стала быстро говорить: она дежурила в ту самую ночь, когда скончался господин Фу, и недавно Ян стал допрашивать ее: звонил ли кто-нибудь в ту ночь около двух часов в контору господина Фу? Он так строго разговаривал с ней, что она испугалась и ответила, что ничего не помнит. Но потом вспомнила: в ту ночь кто-то звонил господину Фу, но только не в контору, а в спальню. Она хотела сообщить об этом моему помощнику, но узнала, что он попал в больницу.

Я спросил телефонистку: хорошо ли она помнит, что звонили именно в ту ночь и именно в спальню господина Фу?

Она кивнула головой. В ту ночь после половины первого позвонили кинорежиссеру, он живет на втором этаже, и долго передавали по телефону песенки Элвиса Пресли, а потом позвонили из Коулуна, говорили насчет съемок на море. А после двух часов ночи был загадочный звонок в спальню господина Фу, говорили минуты две, и разговор прервался — испортился аппарат у господина Фу.

На вопрос, о чем они говорили, девица сплела указательный и средний пальцы левой руки и заявила, что она никогда не подслушивает мужских разговоров, она только слушала песенки и, когда позвонили господину Фу, почему-то решила, что будут опять передавать песенки, но оказалось совсем другое, очень странное. Она сейчас не помнит точно, что говорили, но записала несколько фраз на клочке бумаги. Может быть, бумажка сохранилась, она посмотрит дома.

Я сказал ей, чтобы она нашла эту бумажку и принесла мне. Прощаясь с телефонисткой, я взглянул вверх и увидел мальчишку-посыльного, прижавшегося к перилам. Поза изобличала его — он подслушивал.

На следующий день я почувствовал, что за мной следят, и решил проверить. Выйдя из почтамта, я прошел несколько кварталов быстрым аллюром, внезапно юркнул в переулок и, круто повернувшись, чуть не столкнулся с молодым франтоватым китайцем с наголо обритой головой — он, видимо, подражал американскому киноактеру Юлу Бриннеру. Спустя несколько минут я обернулся. Бритоголовый франт шел за мной. А когда я подходил к гостинице, он перешел на ту сторону улицы, и рядом с ним оказался высокий длиннолицый субъект в панаме.

Итак, за мной следили. И опять появился тот самый высокий, с длинной физиономией. Значит, за мной ходят гоминдановские террористы? Или они действуют сообща с английской полицией — молодчиками Фентона?

Телефонистка принесла обрывок обложки журнала с записанными ею фразами. Мужской голос по телефону сказал о том, что у лекаря спросили, кто снабдил его ядом, и лекарь ответил: Небо приказало ему убить злодея. Тогда лекаря стали пытать. И наконец тиран приказал отрубить лекарю все пальцы.

Телефонистка сказала, что мужчина говорил медленно, с завыванием, очень зловещим тоном. А в самом начале разговора мужчина произнес: «Сейчас ты умрешь. Слушай внимательно». Господин Фу сперва молчал и слушал, а потом вдруг закричал: «Кто это?», простонал и бросил трубку. Разговор на этом прервался. Она точно помнит, что этот разговор происходил в ту ночь после двух часов.

Я спросил: не помнит ли она, кто звонил мне в ту ночь после двух часов? Из города или из какого-нибудь номера гостиницы? Девица подумала и ответила, что не помнит.

После ухода девицы я несколько раз прочитал записанные фразы. Откуда это? Очевидно, из какой-то исторической хроники или из пьесы.

Окно моей комнаты выходило в узенький пустынный переулок — напротив тянулась высокая каменная стена. Это была резиденция богача араба, родственника Кадури, бывшего шанхайского мультимиллионера. За окном раздался протяжный свист, и затем в окно влетел камень, с привязанной к нему запиской. Я подскочил к окну. За деревьями на углу переулка промелькнул, как ящерица, велосипедист.

В записке было написано по-китайски: «Предупреждение. Прекрати расследование. В знак того, что принял условие, поставь на подоконнике вазу с белыми цветами. Или готовь извещение о своих похоронах».

Я составил протокол допроса телефонистки — надо было получить ее подпись.

Я поднял трубку и попросил телефонистку прийти. И услышал ее ответ: она просит извинить ее, она все забыла и напутала. Звонили не господину Фу, а другому и не в ту ночь. Она ошиблась.

Голос у нее был глухой, напряженный, как будто ей сдавливали шею. Итак, все забыла, напутала. Понятно. Ее припугнули и запечатали рот.

Шиаду сидел в одних трусах за микроридером — аппаратом для чтения микрофильмов. На столе лежали металлические баночки с этикетками — названиями микрофильмированных книг. Он выдернул штепсель и накрыл чехлом аппарат.

Я скользнул взглядом по книжному шкафу, набитому покетбуками. На самой верхней полке стояли книги в сафьяновых переплетах — переведенные на английский язык классические китайские романы «Поиски в области богов и духов» и «Цветок сливы в золотом кувшине». И рядом с ним томик Шекспира. Перехватив мой взгляд, Шиаду показал на металлические баночки с микрофильмами и объяснил, что он проштудировал новейшие труды шекспироведов, считающих, что Шекспир — миф. По мнению Шиаду, все пьесы Шекспира сочинил не Кристофер Марло, как утверждает американский ученый Кальвин Гофман, а сэр Фрэнсис Уолсингэм, начальник разведки при королеве Елизавете.

Я пропускал мимо ушей разглагольствования новоявленного шекспироведа. Я в это время припоминал, откуда те фразы, которые записала телефонистка. Надо было проверить мою догадку. Заметив, что я не слушаю его, Шиаду подошел ко мне и тихо спросил: вызывали ли меня на допрос? Я отрицательно мотнул головой. Тогда Шиаду сказал, что Лян, кажется, выживет, к нему уже вернулось сознание, его допросили, и он заявил, что тот, кто напал на него, был очень похож на меня. Это показание Ляна, разумеется, будут проверять, и в первую очередь, вероятно, допросят меня.

Я кивнул головой: мои мысли были заняты другим. Уходя от Шиаду, я дрожащим от волнения голосом сказал, что, кажется, нашел ключ к разгадке главной тайны.

Уже стемнело, и я не решился идти в библиотеку. Позвонил туда и застал библиотекаря. Он поверил мне, что я болен, и прислал со старичком — привратником библиотеки — нужные мне книги.

Я перелистал с начала до конца «Исторические записки» Сым Цяня и «Поиски в области богов и духов», затем «Троецарствие» и нашел в 23-й главе этого романа нужный мне эпизод о том, как Цао Цао казнил лекаря Цзи Пина.

Я откинулся на спинку стула и вдохнул в себя воздуху до отказа. У меня было такое ощущение, будто я сейчас взлечу, стоит только взмахнуть руками. Я понял что чувствуют ученые, когда после долгих усилий делают открытие.