Акротирский шпион

В последний день сентября немного прояснилось, выглянуло солнце, над землей висел пар. Было воскресенье, однако Вальполь ездил на раскопки, поэтому вечером я опять двинулся в засаду. Было душно, как в теплице. Помощники Вальполя натянули над траншеей тент, чтобы ее не заливала дождевая вода. На влажном грунте вокруг холма я обнаружил только следы ног Вальполя и его людей. Только на берегу озера, вблизи замка, были чьи-то следы, однако при свете карманного фонарика я не смог проследить, куда они вели. Как и обычно, я ожидал зря.

Вернувшись поздно ночью, уставший и не в очень чистом мундире, я увидел в вестибюле Гелен. Она стояла с капитаном Жако, который держал ее под руку; казалось, что эта парочка только что вернулась из ночной прогулки по улицам Никозии. Они стояли спинами к входу и не заметили меня. Оба говорили на французском языке и я мало что понял из их разговора; однако мне было достаточно и того, что я услышал.

— Тут ничего не изменишь, Орфей, — сказала Гелен. — Послезавтра я вылетаю в Египет. Сегодня пришла телеграмма из редакции: я вынуждена ехать в Каир. Ну, да вы быстро забудете меня.

— Никогда! — уверял Жако, сжимая ее руку. — Конечно, мы и там могли скоро увидеться!

— Возможно, — как-то безразлично ответила она. — Все зависит от того, спуститесь ли вы живым и неповрежденным на своем парашюте.

На меня дохнуло ледяным холодом от ее слов, я даже весь оцепенел. Значит, всему конец. Не обращая на них внимания, я направился к лифту, но он уже не работал. Тогда я начал подниматься по лестнице. Однако они, наверно, заметили меня, потому что я услышал, что кто-то идет следом за мной.

— Роджер, — позвал кто-то сзади. Я не повернулся.

Но возле моего номера меня догнала Гелен.

— Мне кажется, что мы ведем себя как дети, — сказала она. — К чему тут дурацкие ревности? Не пора ли нам перестать играть обиженных?

— Так что же мы — будем разговаривать тут, в коридоре? — спросил я.

Она покачала головой, и когда я закрыл за нами двери, она сказала:

— Роджер, это правда: послезавтра рано утром должна уехать отсюда… мне не хотелось расстаться с тобой, не помирившись.

— Мне тоже, Гелен, — ответил я.

— Твои руки пахнут бензином, — сказала она через некоторое время, и мундир грязный. Где ты был?.. Да ладно, не хочу уже ни о чем спрашивать. Зачем всегда слушать ложь…

Я не возражал, только погладил ее волосы.

И вот следующим вечером — это был предпоследний вечер данного мне двенадцатидневного срока — случилось неожиданное. Только я занял свой пост — между прочим, достаточно безразличный и без особых надежд на успех — как послышался шум мотора. Я немедленно выбрался на вершину холма и начал всматриваться во все стороны. На западе еще был виден бледный свет прошедшего дня; в полутьме я заметил что-то похожее на старомодный автомобиль «Моррис», который за небольшую сумму можно было взять напрокат в Никозии. Машина ехала без света. если она действительно направлялась из столицы, то обязательно должна проехать той самой дорогой через Атиену, которую выбрал Вальполь во время нашей неудачной прогулки в Акротири.

Машина остановилась на значительном расстоянии от холма. Мотор затих, однако там никто не шевелился. Наступила такая темнота, что тяжело было рассмотреть, выходил ли кто из нее; однако я был убежден, что кто-то таки вышел. От напряженного ожидания у меня тревожно забилось сердце. Я схватил небольшой автомат системы Томпсона, который у меня был в машине, и, как охотник, осторожно начал подкрадываться к автомобилю, навстречу неизвестности.

Наконец, наконец! Все поворачивалось к лучшему! Хоть чуть было не поздно. Через две-три минуты мелкими, четкими шагами приблизилась еле заметная во тьме человеческая фигура. Я спрятался за обломок скалы, пропустил ее и пошел следом, потому что для меня важно было застукать незнакомца, когда он будет вынимать письмо из «почтового ящика». Неизвестный, очевидно, хорошо ориентировался на местности; он пошел прямо к руинам той башни, под которой я еще накануне заметил неясные следы. Я осторожно крался за ним, следя, чтобы расстояние между нами не увеличивалось; в сумерках очень легко можно было выпустить из поля зрения его контуры его фигуры.

И тут меня постигла неудача. Под моим ботинком скрипнул камешек и, покатившись, звонко стукнулся о другой. Неизвестный мгновенно обернулся и тихо вскрикнул.

— Стой! — крикнул я. — Стой, стрелять буду!..

В несколько прыжков догнал незнакомца и …растерянно опустил автомат. Передо мной стояла Гелен. Если бы не дождевик с капюшоном, я бы давно узнал ее по волосам. Она… И в этом месте? Я онемел. Вдруг у меня зародилось страшное подозрение: а может она, сообщница Вальполя?.. Я стоял как пень, неспособный вымолвить и слово.

Гелен тяжело вздохнула.

— Боже мой, как ты меня напугал, — наконец сказала она.

— Гелен, — выдавил я из себя, — зачем ты сюда приехала?

— Гм, я могла бы у тебя спросить то же самое.

— Я выполняю служебное задание.

— Как для пресс-офицера, ты хорошо вооружился.

— Оставь это! Я спрашиваю тебя…

— Ты помнишь наш первый разговор, Роджер? — с грустью сказала она. — Ты же обещал информировать меня, а тем временем сам добывал информацию… Идем, я тебе что-то покажу.

Мы пошли с ней в кедровые заросли; моя растерянность с каждым шагом возрастала. Я несознательно обманул своего начальника, когда заверил его, что проверил каждого человека, который встречался с Вальполем: Гелен-то я и не проверял. Мне и в голову не приходило, что она может быть «запутана» в эту темную игру. Все что знал о ней, услышал от Вальполя. Но при чем тут «мертвый почтовый ящик»? Ведь Вальполь мог спокойно передавать ей информацию в гостинице!

И все же то, что она мне показала, действительно было хранилищем для шпионской информации, которое полностью отвечало предвиденью Тинуэла. На моих глазах Гелен отвалила камень от фундамента разрушенного замка и показала мне завернутое в вощеную бумагу шифрованное письмо, которое я немедленно спрятал.

— Откуда ты знаешь это место, Гелен, откуда тебе известно…

Она очень спокойно рассказала, что недавно Вальполь взял ее на место раскопок, и думая, что она на другом берегу озера, очень старательно что-то прятал тут. У нее проснулся обыкновенный интерес журналиста…

— Я ведь знаю, что ты следишь за ним, — шепотом сказала она. — Я поняла это еще тогда, когда ты не пришел на пресс-конференцию. Возможно, теперь ты сможешь арестовать его.

— Молчи, — ответил я.

В голове у меня все шло кругом. Можно ли верить ее объяснению? Неужели она по своему собственному усмотрению задумала играть роль детектива в таком страшном месте темной ночью… События той памятной ночи мешали мне трезво оценить поступок Гелен. Во всяком случае, решил я, она никак не может быть помощницей Вальполя.

Мы сели в мой «джип» и подъехали к месту, где стоял ее маленький автомобиль.

— Мы не можем его оставить тут, — сказала она, — его надо вернуть фирме. Знаешь что? Садись в мою повозку, а я возьму твою.

У меня снова проснулось недоверие к ней. Что должно значить это предложение?.. У «джипа» мощный мотор и он легко может обогнать «Морриса». Не хочет ли она тем временем сбежать?

— Я должен сам вести его. Так велит инструкция. Это служебный автомобиль. Не бойся, я тихонько поеду за тобой.

Она пристально глянула на меня, пожала плечами и села в свой «Моррис». Затарахтел мотор. Машины тряслись на выбоинах полевой дороги, визжали рессоры. Мне было слышно, как впереди тарахтел разболтанная повозка Гелен. Красный стоп-сигнал колебался то вверх, то вниз, и я неожиданно вспомнил, что этот самый свет тогда исчез в предутренней мгле, когда я бдел на холме… О боже!