Лев Иудеи

Десять начальников отделов сидели вокруг длинного, темного, обшитого пластиком стола, поставленного перпендикулярно к большому столу красного дерева. Вот уже почти десять минут они ожидали директора Моссад.

Амос располагался ближе всех к директорскому столу, с правой стороны; хотя места официально и не были ни за кем закреплены, все знали, что Амос претендует именно на это место. Кресло возле него занимал большой человек с застывшей, кривой улыбкой, начальник отдела обеспечения.

Слева от него сидел начальник отдела научных изысканий; покачивая головой, он читал донесение агента. По его белым волосам и ссутуленной спине можно было легко определить, что он старейший из всех начальников отделов. Рядом с ним был Марк, затем заместитель начальника отдела технологии сам начальник находился в госпитале, и он временно исполнял его обязанности. Молодой человек был неряшливо одет и сосредоточенно читал какое-то техническое пособие. По другую сторону стола Муса тихо беседовал с начальником Масады, хорошо сложенным, исполненным чувства собственного достоинства человеком, единственным, на ком был строгий костюм. Функция Масады заключалась в том, чтобы под надежным прикрытием посылать израильтян со специальными заданиями в арабские страны, их работа считалась самой опасной во всей Моссад. Как отдел, она была в полной изоляции от всей остальной Моссад, микрокосмическая Моссад внутри более крупной структуры.

Этот человек также курировал специальный Отряд в Масаде, подотчетный непосредственно директору Моссад, своего рода преторианскую гвардию. Это подразделение имело кодовое название «Штык» или на иврите «Кидон», что вполне соответствовало его задачам, одной из которых было осуществление убийств.

Ближе к директору помещался невзрачного вида человек, который, глядя в потолок, махал рукой перед лицом в тщетной попытке отогнать тяжелое облако дыма. Это был старший психолог, единственный некурящий во всей комнате. Его ближайшим соседом был начальник контрразведки, странноватый человек пяти футов двух дюймов роста, с лысой головой и огромным луковицей носом. Он читал отпечатанный на принтере текст, подчеркивая некоторые места желтым фломастером и прикрывая рукой страницы от начальника отдела связи, который тянул шею, пытаясь их прочитать. Отдел внешних сношений осуществлял связь с разведывательными управлениями всего мира, образно выражаясь, он «стелил мягкий матрас» для разведчиков, обеспечивая им защиту в случае провала. Человек он был очень красивый, но лишенное всякого выражения лицо порождало сомнение в его интеллекте.

Как раз в тот момент, когда Аврахам Алон, директор Моссад, вошел в свой кабинет, послышался пронзительный гудок поезда, идущего в Хайфу, на переезде в пятистах ярдах восточнее здания; этот гудок как будто возвещал о его прибытии. Аврахам был одет в шорты цвета хаки, сандалии и легкую зеленую спортивную рубашку. В этом отношении он был полной противоположностью своему предшественнику, который любил попижонить. Кроме того, Адмони отличался мягким характером, ему не хватало самообладания. Зато Аврахам был боссом в полном смысле этого слова.

Усевшись в свое кресло, он положил перед собой донесение агента рядом с пачкой сигарет. Без особых церемоний Аврахам обвел взглядом своих подчиненных, чтобы убедиться, что все приготовились его слушать.

— Вы все уже наверняка прочитали этот документ? — произнес он, показывая на донесение.

Все закивали головами.

— Сегодня мы не будем заниматься его обсуждением… — Он остановился, ожидая, когда Орен, его адъютант, сядет в кресло у двери и начнет вести протокол. — Дело чрезвычайно серьезное. С одной стороны выясняется, что среди нас, возможно, есть осведомитель, я подчеркиваю: возможно. В то же время нас предупреждают о готовящемся террористическом акте. — Он повернулся к начальнику контрразведки. — Что вам удалось узнать после нашего разговора?

— Видите ли, — сказал человек с большим носом, прочищая горло. Он явно нервничал, ибо занял свое место совсем недавно. — Насколько я могу судить, в Моссад не может быть осведомителя.

— Почему вы так уверены? — спросил директор.

— Как вы знаете, каждые шесть месяцев мы проводим проверку всех сотрудников Моссад на детекторе лжи. Что до разведчиков, то мы проверяем их еще чаще. Поскольку у нас нет доказательств обратного, я должен заключить, что среди нас нет осведомителя.

Поколебавшись, он добавил:

— Если только…

— Что «если только»? — резко спросил директор, наклоняясь вперед.

— Если только он не появился в последние шесть месяцев или каким-то образом избежал проверки.

— Так. — Аврахам посмотрел на Орена, чтобы убедиться, что адъютант записывает все его слова. — Контрразведка немедленно же приступит к проверке, и я поручаю вам лично, он ткнул пальцем в сторону человечка, старательно вытиравшего пот, обеспечить, чтобы все, решительно все, прошли тест. — Аврахам за курил сигарету и повернулся к Амосу. — Я хочу, чтобы все ваши отделы в посольствах допросили всех агентов, выяснили, что они знают об этом Лисе, который предположительно должен возглавить террористов. Все остальные операции следует приостановить до окончания этой работы. -Амос нервно постукивал пальцами по спичечной коробке.

— Как быть с операциями, где только сейчас устанавливают контакты? Не могу же я просто отозвать своих людей.

— Приостановите всякую деятельность. — Аврахам слегка повысил голос. — Если есть какие-нибудь действительно неотложные дела, обговорите их со мной лично. Ясно?

Аврахам не слишком жаловал Амоса, которого за его спиной называл «трепачом». Не жаловал еще тогда, когда был начальником оперативного отдела, а Амос его заместителем; не жаловал и теперь.

— Хорошо. Но я протестую против того, чтобы имя моего агента того, что послал донесение, скрывали от меня. — Амос побагровел, его губы приобрели бледносиний оттенок.