Одиссея Талбота

– Метков. Главная свинья. Убийца. И еще говорят, что на свете нет справедливости.

Метков смотрел на Камерона затуманенным взглядом.

– Пожалуйста… Я помогу вам… Пожалуйста, не надо…

– Где Андров?

– Наверху, в мансарде, – торопливо ответил Метков.

Камерон выстрелил. Тело Меткова обмякло. Сигналы тревоги продолжали звенеть. Дом ожил, будто очнулся от летаргического сна. Повсюду слышались шаги и топот. В дежурке раздались выстрелы. Тони бросился туда через потайную дверь. Кэтрин стреляла, отступая к Абрамсу. Пули русских щелкали по деревянным панелям на стенах.

– Бежим! Быстро! – крикнул Абрамс.

Они забежали в маленькую полуосвещенную комнатку. На полу распростерлось прошитое очередями тело Лары. Абрамс наклонился над Дэвисом и пощупал пульс. Пульса не было.

– Быстрей! – заорал Камерон.

Абрамс снял с пояса у Дэвиса гранату, вырвал чеку и бросил гранату в коридор. Раздался мощный взрыв. Абрамс инстинктивно присел. Камерон и Кэтрин были уже на первой площадке узкой винтовой лестницы, уходившей вверх. Тони бросился за ними. Они быстро поднимались в мансарду.

68

Марк Пемброук услышал стрельбу внизу. В коридоре рядом с лестницей, ведущей на чердак, зазвенел сигнал тревоги и забегали люди.

– Весь дом на ногах. Думаю, еще один взрыв не помешает, – сказал Марк Саттеру.

Саттер зажег спичку и поднес ее к бикфордову шнуру, тянувшемуся вверх по лестнице. Шнур загорелся, и пламя быстро поднялось по ней, взорвав заряды у стальной двери.

Весь дом задрожал, с потолков посыпалась штукатурка. Пемброук бросился вверх и нырнул в мансарду. За ним последовали Левелин, Энн и Саттер. Они стали наугад стрелять из автоматов.

– Не стрелять! – закричал Пемброук.

Саттер и Энн укрылись за железными шкафами, а Пемброук и Левелин – в нише, образованной фронтоном. Пемброук выглянул из-за угла:

– Да, приличная комнатка. Занимает почти половину крыла. В противоположном конце – кирпичная перегородка. Комната связистов, наверное, находится как раз за ней. – Он взглянул на Энн и Саттера. – Ну что ж, пора действовать.

Все встали. Вдруг на лестнице послышались какие-то звуки, и Пемброук обернулся. Раздался выстрел, Марк зашатался и упал.

Левелин увидел, как наверх поднимается, вскинув винтовку, русский в форме. Левелин дал короткую очередь, и охранник покатился вниз по лестнице. Левелин снял с ремня осколочную гранату, выдернул чеку и швырнул гранату на лестницу.

Раздался оглушительный взрыв. Старая лестница обрушилась. Левелин подобрался к краю площадки и посмотрел вниз. Сквозь облако дыма и пыли можно было различить лишь слабое пламя. Левелин подполз к Пемброуку, сидевшему в нише, рядом с ним находились Энн и Саттер. Пемброук сунул руку под свой пуленепробиваемый жилет.

– Ребро сломано.

– Не шевелись. – Левелин увидел, как из уголка рта Марка вытекает струйка крови. – По-моему, задето легкое.

– Да, и легкое в придачу. Без тебя знаю. Давайте, действуйте.

– Хорошо. До скорого.

Левелин двинулся вперед. Энн и Саттер осторожно последовали за ним. Энн обратила внимание на лежавшие в комнате брезентовые мешки и деревянные ящики с надписями по-английски и по-французски: «Дипломатический груз. Миссия СССР при ООН. Не подлежит таможенному досмотру».

Саттер приблизился к кирпичной стене, перегораживающей комнату от пола до потолка. Из стены выдавалась кирпичная же труба. Слева от трубы была железная дверь.

Саттер тихо сказал:

– Похоже, мы нашли больше, чем рассчитывали.

Левелин кивнул.

– Великолепный старый дом. Строился, как крепость. Русские добавили стальную дверь. Ну что ж, немного взрывчатки у нас еще осталось.

Саттер с сомнением покачал головой:

– Думаю, она серьезно укреплена. Наших запасов взрывчатки может не хватить.

Неожиданно Энн шагнула вперед и с силой заколотила в дверь прикладом винтовки.

– Андров! Я хочу говорить с Андровым! – крикнула она по-русски.

Саттер и Левелин с удивлением уставились на нее. Энн продолжала колотить в дверь. Прошла минута. Наконец мужской голос за дверью ответил по-английски:

– Кто вы?

– Я Энн Кимберли, дочь Генри Кимберли. Вы Андров? – спросила Энн.

– Да.

– Слушайте внимательно. Я знаю, что мой отец у вас. Я знаю о существовании «Молнии». И мое правительство тоже. Администрация США готова ответить ядерным ударом. Ван Дорн располагает минометами, которые в ближайшее время откроют огонь. Вы меня понимаете?

– Что вы хотите? – после некоторой паузы спросил Андров.

– Я требую, чтобы вы прекратили операцию. – Энн посмотрела на часы. – До взрыва «Молнии» осталось восемнадцать минут. Я требую, чтобы вы открыли дверь и допустили меня к своим передатчикам.

– Я позвоню в Москву, – сказал Андров, – и вернусь через несколько минут.

– Вы лжете! – выкрикнула Энн. – Вы вообще не имеете права говорить об этом с Москвой! Не пытайтесь меня обмануть! Немедленно откройте дверь!

Андров молчал.

– Вы в безнадежном положении, идиот! – прорычала Энн.

Молчание.

– Убедить их в чем-либо трудно, – проговорил Саттер. – Они привыкли все делать по-своему.

Левелин заложил остатки взрывчатки в угол, образованный трубой и кирпичной стеной. Он повернулся к Саттеру:

– Стена вверху упирается в перекрытия крыши. Если ее качнуть, она, может быть, рухнет под тяжестью кровли. – Левелин взглянул на Энн. – Но это опасная игра.

– Ну что ж, – пожала она плечами, – нам терять нечего.

Абрамс, Кэтрин и Камерон достигли наконец верхней площадки. Дальше к потолку вела теперь небольшая приставная лестница. Она упиралась в крышку люка. Камерон поднял голову и осмотрел ее.

– Отойдите! – приказал он всем.

Затем отвязал со спины картонную на вид трубу, похожую на рулон обоев, раздвинул ее и укрепил на плече. Оказалось, что внутри находится шестидесятимиллиметровая ракета. Камерон встал на одно колено.

– Заткните уши и откройте рот.

Он нажал на кнопку пуска, и из задней части трубы, опаляя пол, вырвалось пламя. Ракета устремилась к люку. Она не взорвалась, а лишь пробила крышку, которая, видимо, была сделана из нетолстой фанеры, вылетела в мансарду и врезалась в стропила. Там она и разорвалась, разбрасывая осколки в радиусе пятидесяти футов.

Абрамс подбросил крышку люка и швырнул в мансарду гранату ударного действия. Раздался мощный взрыв. Сверху на них полетела штукатурка. Абрамс резким толчком распахнул крышку люка, и они забрались в мансарду.

Взрывом разбило все лампочки. Сквозь образовавшуюся в крыше дыру был виден маленький кусочек неба. Пол и стены были иссечены осколками ракеты.

Когда звон в ушах утих, Абрамс услышал стоны. Камерон включил фонарик. В мансарде находились раненые – трое мужчин и две женщины. Камерон, не говоря ни слова, прикончил всех пятерых выстрелами в голову.

Кэтрин тихо позвала Камерона и Тони:

– Вы только посмотрите!

Когда мужчины подошли, она показала на подиум.

– Это же миниатюрная телестудия. – Абрамс поднялся на площадку и прошелся лучом фонарика по рабочему столу, камину и полотнищу американского флага.

Кэтрин нагнулась и подняла какие-то листки, которые разметало взрывом. Она прочитала несколько строк и взглянула на Абрамса.

– Это… Это текст обращения моего отца к американскому народу. Оказывается, он должен стать следующим Президентом США.

Тони заглянул в бумаги:

– А я и не знал, что он выставлял свою кандидатуру.

Камерон посветил фонариком на кирпичную стену.

– Если Пемброук, как и планировалось, добрался до противоположной стены, то мы их зажали. Если же еще и Стюарт сумел высадиться на крышу над ними, то русские у нас в кармане.

– Да, но кармана-то пока нет, – бросила Кэтрин. Она посмотрела на часы. – До взрыва осталось около шестнадцати минут. Еще скорее минометы ван Дорна начнут бить по этой крыше. Нам нужно прорваться в дом и взять под контроль передатчики русских.