Идеальный шпион

— Вы будете из ученых? — неожиданно спросил Мембэри с дальнего конца стола.

— Милый, я же говорила тебе. Он историк.

— Скорее, сэр, если быть честным, отставной солдат, — сказал Бразерхуд. — Мне посчастливилось получить эту работу. Я был бы сейчас уже списан в архив, если б мне это не подвернулось.

— Когда же она выйдет? — громовым голосом вопросила миссис Мембэри, словно все были глухие. — Мне нужно знать за несколько месяцев вперед, чтоб записаться у миссис Лэньон. Тристрам, не дергай меня. У нас тут, понимаете, есть передвижная библиотека. Магда, милая, угомони Тристрама, а то он сейчас вырвет страницу из истории. Приезжает библиотека раз в неделю, и это прямо дар Господень — только вот долго ждать приходится. Вот это — вилла Гаррисона, где у него был кабинет, и все на него тут работали. Основное здание — тысяча шестьсот восьмидесятого года, а крылья — новые. Ну, в общем, девятнадцатый век. Это его пруд. Ни единой рыбешки там не было, пока он не зарыбил его. Гестаповцы бросили туда гранату, и вся рыба погибла. Чего от них и ждать, от этих гестаповцев. Свиньи.

— Судя по словам моих хозяев, сначала это будет работа для служебного пользования, — сказал Бразерхуд. — А затем будет опубликован отцензурированный вариант для открытого рынка.

— Вы, случайно, не М.Р.Д. Фут, нет? — спросила миссис Мембэри. — Нет, конечно. Вы же Марлоу. В общем, я считаю, ваши хозяева — люди увлеченные. Это так разумно — добраться до нужных людей, пока они еще живы.

— А с кем вы служили? — осведомился Мембэри.

— Скажем так: немножко в одном подразделении, немножко в другом, — сказал Бразерхуд с намеренной скромностью и вытащил свои очки для чтения.

— Вот он, — сказала миссис Мембэри, ткнув крошечным пальчиком в групповую фотографию. — Тут. Вот этот молодой человек, про которого вы спрашивали. Магнус. Вся по-настоящему блестящая работа — его рук дело. А это — старик риттмайстер, абсолютная душенька. Гаррисон, как же звали официанта в столовой? Ну, того, которого должны были зачислить в монахи, но у него кишка оказалась тонка?

— Забыл, — сказал Мембэри.

— А кто эти девушки? — спросил, улыбаясь, Бразерхуд.

— О Господи, это был источник вечных неприятностей. Одна дурее другой, и если они не забеременивали, то сбегали с самыми неподходящими любовниками, а потом вскрывали себе вены. Я бы могла открыть для них клинику и держать ее все время, если б мы в те дни считали, что нужен контроль за рождаемостью. А теперь мы и верим, что нужен, и не верим. Девушки глотают нынче пилюли, а все равно по ошибке беременеют.

— Они служили у нас переводчицами, — сказал Мембэри, набивая трубку.

— А в операции Зеленые Рукава участвовала переводчица? — спросил Бразерхуд.

— В этом не было надобности, — сказал Мембэри. — Тот малый говорил по-немецки. Пим один с ним справлялся.

— Совсем один?

— Соло. Зеленые Рукава на этом настаивал. А почему бы вам не поговорить об этом с Пимом?

— А кто вел его после того, как Пим уехал?

— Я, — с гордостью объявил Мембэри, счищая мокрый табак с груди своего позорно грязного пуловера.

Ничто в такой мере не вносит порядка в бессвязный разговор, как блокнот в красной обложке. С намеренным тщанием разложив блокнот среди остатков еды и взмахнув длинной правой рукой в качестве прелюдии к тому, что Бразерхуд называл «несколько официальной частью», он церемонно, словно деревенский полицейский на месте происшествия, достал из кармана перо. Внуков убрали. Из верхней комнаты донеслись звуки религиозной музыки, которую кто-то пытался изобразить на ксилофоне.

— Давайте сначала запишем все по порядку, а потом я уже перейду к деталям по личностям, — сказал Бразерхуд.

— Отличная мысль, — сурово произнесла миссис Мембэри. — Гаррисон, милый, послушай.

— К сожалению, как я вам уже говорил: большинство оригиналов по операции «Зеленые Рукава» было уничтожено, потеряно или куда-то засунуто, что возлагает еще большую ответственность на плечи оставшихся в живых свидетелей. Каковым являетесь вы. Так что поехали.

Некоторое время после этого грозного предупреждения все шло сравнительно нормально: Мембэри с поразительной точностью вспоминал даты и содержание главных деяний, совершенных Зелеными Рукавами, а также ту роль, какую играл лейтенант Магнус Пим из корпуса разведки. Бразерхуд усердно записывал и почти не задавал вопросов — только время от времени слюнявил большой палец, переворачивая страницы блокнота.

— Гаррисон, милый, ты опять тянешь, — время от времени встревала миссис Мембэри. — Марлоу не может же сидеть здесь целый день. — А один раз сказала: — Марлоу надо ведь вернуться в Лондон, милый. Он же не рыба.

Но Мембэри продолжал плавать на своей скорости: он детально описал размещение советских войск в южной Чехословакии; многотрудную процедуру извлечения маленьких золотых слитков из военных сундуков Уайтхолла, ибо Зеленые Рукава настаивал, чтобы с ним расплачивались именно так; сражения, которые ему пришлось вынести с Дивразведкой, чтобы защитить своего любимого агента от чрезмерных требований. И Бразерхуд, невзирая на то, что в нагрудном кармане у него снова лежал крошечный магнитофончик, записывал все, чтобы Мембэри это видели, даты слева, основной материал — посередине страницы.

— У Зеленых Рукавов никогда не было другого кодового имени? — как бы между прочим спросил он, записывая что-то. — Иногда источник переименовывают по соображениям безопасности или потому, что имя подмокло.

— Думай, Гаррисон, — призвала мужа миссис Мембэри.

Мембэри вынул трубку изо рта.

— Источник Уэнтворт? — подсказал Бразерхуд, переворачивая страничку блокнота.

Мембэри отрицательно покачал головой.

— Был еще источник… — Мембэри запнулся, как если бы имя мелькнуло в памяти и исчезло. — Сирена, кажется… нет, не то… Сабина. Был источник Сабина, действовавший из Вены. Или это было в Граце? Возможно, это было в Граце до того, как вы стали заниматься этими делами. Вообще-то тогда часто давали намеренно такие кодовые имена, чтобы перепутать пол источника. Говорят, это широко распространенный трюк дезинформации.

— Сабина? — воскликнула миссис Мембэри. — Не наша же Сабина?

— Он говорит об источнике, милая, — решительно объявил Мембэри, обрывая жену быстрее обычного. — Наша Сабина была переводчицей, а не агентом. Это нечто совсем другое.

— Но ведь наша Сабина была абсолютно…

— Она не была источником, — твердо заявил Мембэри. — Хватит, перестань болтать Поппи.

— Что? — переспросил Бразерхуд.

— Магнус хотел, чтоб его называли Маком. И какое-то время мы так его и называли. Источник Мак. Мне это даже нравилось. А потом настал День памяти погибших, и какой-то осел в Лондоне решил, что называть агента Маком значит оскорблять память павших: маки — они для героев, а не для предателей. Абсолютно типично для подобных субъектов. Наверное, получил за это повышение. Настоящий клоун. Я был в ярости, и Магнус тоже. «Мак — он как раз и есть герой», — сказал он. Мне он нравился. Славный малый.

— Значит, костяк у нас есть, — сказал Бразерхуд, мысленно обозрев дело рук своих. — Теперь давайте наростим на него мясо, хорошо? — Он стал перечислять основные вопросы, которые набросал в блокноте, прежде чем явиться сюда. — Персоналии — ну, мы этого коснулись. Польза или вред от людей, находившихся на национальной военной службе, для разведки в мирное время — помогали они ей или мешали? К этому мы подойдем. Куда пошли эти люди дальше — достигли ли они заметного положения на избранном ими поприще? Ну, возможно, вы поддерживали с ними связь, а возможно, и нет. Это больше нас должно интересовать, чем вас.

— Да, ну а что же все-таки произошло с Магнусом? — вопросила миссис Мембэри. — Гаррисон так огорчался, что он не писал нам. Ну и я тоже. Он так и не сообщил, обратился ли он в нашу веру. Мы считали, он был к этому ужасно близок. Надо было только еще немножко его подтолкнуть. Гаррисон многие годы был точно таким же. Отцу Д’Арси пришлось немало слов потратить, пока Гаррисон увидел свет, верно, милый?