Операция «Тень»

Тарханов задумчиво перелистывал документы, когда зазвонил телефон.

— Товарищ генерал, разрешите зайти по срочному делу, — послышался как всегда спокойный голос полковника Соколова.

— Заходите, — бросил в трубку Тарханов.

В самом деле, что же задумал Прайс? Он не такой человек, чтобы повторяться, вряд ли он опять строит «крепость в небе», космический бомбовоз, — очевидно, старик придумал нечто более страшное, фантастическое. Но что именно? И какое же к затеям Прайса имеют отношение установки Можайцева?

— Ну что у вас, Иван Иванович? — обратился Тарханов к вошедшему в кабинет полковнику Соколову.

— Разрешите доложить о происшествии в районе Пореченска, товарищ генерал.

— Докладывайте. — Тарханов откинулся на спинку кресла и приготовился слушать. Среднего роста, стройный, подтянутый, с черными, еще не тронутыми сединой волосами и карими глазами, он всегда производил на подчиненных впечатление человека никогда не устающего, всегда готового к действию.

Полковник Соколов был несколько старше Тарханова возрастом и резко отличался от него внешностью — подчеркнуто сильного сложения, со словно вырубленным из камня крупным, волевым лицом. Соколов считался опытным работником управления. Доложил он четко, ясно, сжато.

— Лейтенант Пинчук ехал к месту назначения, на пограничную заставу номер три, расположенную в районе Пореченска, — начал полковник. — Накануне из штаба во все пограничные части было передано сообщение о побеге из-под стражи крупного уголовного преступника. Имея в виду это сообщение, лейтенант, приближаясь к линии государственной границы, вел наблюдение за местностью. На опушке леса, в двадцати километрах от Пореченска, он заметил неизвестного, появившегося из-за деревьев. При виде пограничника неизвестный быстро скрылся в лесу. Лейтенант Пинчук решил проверить личность прячущегося от него человека. Взяв у солдата-повозочника автомат, лейтенант направился к лесу, скрытно пробрался к месту, где ранее заметил неизвестного, и по следам обнаружил, что скрываются там двое, мужчина и женщина. При попытке лейтенанта Пинчука проникнуть в лес он был обстрелян из автомата. Как ему удалось установить — стреляла по нему женщина, рослая, одетая по-дорожному и вооруженная автоматом. По-видимому, она решила не дать пограничнику задержать замеченного им мужчину. Так ее действия расценил лейтенант Пинчук.

Поскольку, не схватив женщину с автоматом, нельзя было преследовать ранее обнаруженного неизвестного, лейтенанту поневоле пришлось вступить в перестрелку с ней. Лейтенант хорошо понимал важность захвата ее живой, и это ему почти удалось — при встрече лицом к лицу она оказалась перед ним обезоруженной, принять яд он ей помешал. О дальнейшем лейтенант ничего не помнит.

— Увлекся? — с досадой заметил Тарханов.

— Так точно, товарищ генерал, — угрюмо улыбнулся Соколов. — Он был уверен, что замеченный им мужчина как раз и есть тот самый уголовник, о бегстве которого узнал накануне, и думал, что теперь этот субъект далеко. Лейтенант ошибся, враг оказался рядом и в решительную минуту послал в него пулю. Когда наряды прибыли к месту схватки, они нашли лейтенанта в тяжелом состоянии, а рядом с ним обнаружили труп женщины, которую он преследовал. Лицо женщины обезображено до неузнаваемости.

— Та-ак… — Тарханов подошел к стене и стал рассматривать карту района Пореченска. — Может, он все-таки сам выстрелил в нее?

— Нет, товарищ генерал, лейтенант Пинчук сейчас в сознании, и он утверждает, что не стрелял… Да и незачем ему было стрелять, ведь она была обезоружена и стояла перед ним с поднятыми руками.

— А что с уголовником?

— Его задержали у линии государственной границы за несколько часов до этого, еще ночью. Он к этому происшествию не имеет никакого отношения.

— Стало быть?

— Перешедший с помощью женщины линию нашей государственной границы вражеский агент обнаружил себя.

— Удалось ли установить личность убитой? — осведомился Тарханов.

— Да. Она проникла на нашу территорию из-за Буга. Польские товарищи сообщают, что они подозревали ее в темных делах, в занятиях контрабандой, но оказалось, что она занималась кое-чем поважнее.

— Надо попросить наших польских товарищей установить связи этой женщины, — сказал Тарханов.

— Это уже делается. В частности, ее неоднократно видели в обществе некой Сатановской. Но разрешите продолжить… Отлично понимая, что его проводнику не уйти от пограничников и что она, скорее всего, будет схвачена живой, вражеский агент и не думал уходить далеко от нее конечно же вовсе не для того, чтобы оказать ей помощь.

— Она была обречена, даже если бы лейтенанту Пинчуку в не удалось схватить ее, — заметил генерал.

— Безусловно, — согласился Соколов. — Понимая, что ей уже не удастся благополучно уйти за кордон, что не Пинчук, так другие пограничники задержат ее, вражеский агент, которого она привела к нам из-за Буга, решил уничтожить ее. Сама того не подозревая, она всю ночь вела своего убийцу. Она, возможно, обрадовалась, увидев, как от пули ее спутника упал пограничник, но в следующую же минуту он убил и ее.

— Неглупо придумано: друг друга, мол, в схватке подстрелили, свидетелей нет, — усмехнулся Тарханов. — Но это наивно, мы бы все равно разобрались, что к чему.

— Агент очень спешил и, будучи уверен, что лейтенант убит им наповал, не стал проверять, жив он или нет, — продолжал Соколов. — А показания лейтенанта помогают нам сэкономить время. Теперь мы определенно знаем — на нашу территорию в районе Пореченска проник агент иностранной разведки.

— И довольно бесцеремонный, — Тарханов забарабанил пальцами по столу, задумался.

— Вот что, Иван Иванович, — сказал он после некоторой паузы. — Помните, мы с вами как-то, года два назад, разговаривали по поводу проникновения к нам вражеской агентуры в районе Пореченска? Именно Пореченска…

— Да, отлично помню, товарищ генерал, — оживился полковник.

— Так вот… Мы с вами тогда высказывали подозрение, что в том секторе нашей границы где-то есть «окно», которым изредка, в особо важных случаях, они и пользуются. Сдается мне, что в данном случае иностранная разведка снова воспользовалась тем же «окном». Очевидно, в распоряжении Аллена Харвуда имеется надежный маршрут, которым он очень дорожит. Ведь наши пограничники в Пореченске снова ничего не обнаружили, не так ли?

— Ничего не обнаружили, — подтвердил полковник Соколов.

— Стало быть, из этого обстоятельства мы обязаны сделать кое-какие практические выводы, — произнес Тарханов. — Прежде всего, надо принять все меры к выявлению вражеского лазутчика на нашей территории. Это очень трудно, ведь он будет маскироваться… Подготовьте к утру ваши соображения.

— Слушаюсь.

— Во-вторых, немедленно договоритесь с пограничниками: надо срочно приняться за поиски «окна». Искать тщательно и осторожно, чтобы иностранная разведка ничего не заподозрила. И последнее… ну, это я сам сделаю: сегодня же попрошу наших польских друзей не трогать Сатановскую с ее увеселительным заведением. Поскольку связь проводника через границу с Сатановской выявлена, можно предполагать, что и сама она играет какую-то роль в делах разведки Харвуда. Поэтому спугивать ее прежде времени, пожалуй, не следует.

— Разрешите идти, товарищ генерал?

— Да, да… Идите. Впрочем, постойте… Я все вот о чем думаю… Если Аллен Харвуд решил на сей раз для своего очередного агента воспользоваться каким-то весьма ценным маршрутом, значит, и дело у него важное, и агент не рядовой. Та-ак… — задумчиво продолжал Тарханов. — Но в таком случае к кому же этот агент идет? Мы с вами пришли к выводу, что резидентуру некоей иностранной разведки у нас тут возглавляет Грин, однако вот уже две недели, как он уехал из Советского Союза. В чем же дело? В общем, и об этом мы с вами должны будем подумать, Иван Иванович.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — полковник Соколов покинул кабинет начальника управления весьма озабоченным… В самом деле, почему же в таком случае Грин отправился в Штаты именно в то время, когда его шеф перебрасывал к нам важного агента? Да, Тарханов тысячу раз прав — об этом тоже следует основательно подумать.