Люди долга и отваги. Книга вторая

Последняя запись в послужном списке датируется тем августовским днем, когда он до конца выполнил присягу:

…Он пришел в штаб, как всегда, в половине девятого утра. Наступающий субботний день опять обещал быть жарким — на небе ни облачка. Давно не было дождей, вон и трава у ограды порыжела, только в тени деревьев она густая, сочная и зеленая.

У людей его профессии затянувшаяся сухая погода всегда вызывает понятное беспокойство, у них к ней свое, особое отношение. Как только наступает засушливое лето, кривая количества пожаров и загораний настойчиво лезет вверх, и с этим трудно бывает что-нибудь поделать. Конечно, принимаются дополнительные меры для предотвращения пожаров, скажем, грибникам и туристам запрещается выезжать в лес. Но ведь и луч солнца, сфокусированный осколком стекла, может зажечь пересохшую траву…

Постояв с минуту у окна, Владимир доложил руководству о заступлении на дежурство и привычно занялся обработкой информации, только что поступившей из Тулы и районов области. В деревне Пронино сгорела часть зернотока… В Юрьевке едва удалось потушить пожар в гараже… В Туле, на улице Луначарского…

В комнату зашел приятель Владимира Андрей Щукин, тоже капитан и тоже заядлый рыболов и охотник.

— Привет, Афоня!

— Привет, Щукарь!

— Я на один момент, товарищ капитан, потому как вы при исполнении. Имею вопрос!

— Валяйте, товарищ капитан! Я весь внимание!

— Дожди обещают. Если пройдут, по грибы махнем в ту субботу?

— Махнем. А куда?

— Знаю одно местечко. За Ясной… Еще кого позовем?

Затрезвонил телефон, Владимир не успел ответить и взял трубку, стал что-то писать на листке бумаги, изредка кивая головой.

— Из леспромхоза звонили, — сказал он, кладя трубку. — Доложили о выполнении наших предписаний. Вот с кем надо дружбу водить — с лесниками! Уж они-то наверняка знают грибные места!

Он раскрыл журнал, сделал какую-то запись, откинулся на спинку стула.

— Так за Ясную, говоришь? Ты, кстати, когда в последний раз был на выставке?

— На какой?

— На нашей! На постоянно действующей областной пожарно-технической!

— Давненько не заглядывал.

— А я недавно был… заглядывал. В зале автоматики появилось кое-что интересное. Очень любопытен новый сигнализатор горючих газов. А еще картину повесили — «Лев Николаевич Толстой на пожаре». Оказывается, он был отчаянно смелым графом! Однажды в деревне Ясная Поляна загорелся крестьянский дом. Вместе с дочерью Марией Львовной Толстой кинулся тушить пожар и вынес из горящего дома пятерых детей крестьянина… — Владимир достал из кармана записную книжку, поглядел в нее и продолжил: — …крестьянина Паканова. Вот так! В наше время Лев Николаевич мог бы получить медаль «За отвагу на пожаре», а то, глядишь, и орден!

Они поговорили еще немного, Щукин ушел, и опять стало тихо, только слегка пощелкивало реле на сигнальном щите.

«Видите, как народ интересуется нашей работой, — говорил Владимир, когда узнал, что на выставке побывал стотысячный посетитель. — И это ведь не простое любопытство. Люди хотят быть уверены, что, если случится беда, у них есть надежная защита. Ну и, конечно, там очень интересно. Пожарный прошлого века, восседающий на телеге возле бочки с водой, сегодня выглядел бы просто смешным в своей начищенной медной каске. А у нас сейчас и техника, и кадры!»

Каждый раз, бывая на этой выставке, он приходил в один из залов, где оформлен мемориальный уголок, и смотрел на портрет, висящий на стене. На нем был изображен командир отделения 4-й самостоятельной военизированной пожарной части рядовой внутренней службы Сергей Анатольевич Аксенов. Надпись гласила, что он погиб 19 августа 1977 года при тушении пожара в Мяснове и навечно зачислен в списки личного состава части…

Впереди у Владимира Афонича были сутки напряженной работы. Но сутки оборвались…

Пожар в городе Алексине был замечен в 11.45. Оттуда сообщили, что горит склад химического сырья, вокруг на большой площади занялась трава. Огонь, вырвавшийся из помещения, охватил кровлю и грозит перекинуться на соседние здания, где хранится готовая продукция на миллионы рублей. Борьба с огнем началась в 11 часов 52 минуты. Нужна помощь из Тулы.

И такая помощь пришла незамедлительно. Одна за другой спешили в Алексин пожарные машины. Тушение пожара возглавили прибывшие из областного центра заместитель начальника Управления пожарной охраны Лев Николаевич Микеров, руководитель одного из отделов Анатолий Александрович Королев, ставший начальником созданного тут же оперативного штаба, другие специалисты, и в их числе капитан Афонич.

Выяснилось, что пожар возник, как это часто бывает, из-за грубого нарушения правил техники безопасности. В складе вели сварочные работы, не приняв должных мер предосторожности. Искра попала в бочку с наполнителем для нитрокраски, и огонь тут же охватил помещение. А в нем, кроме наполнителя, хранились еще и растворители, и эмали…

Прежде всего нужно было локализовать огонь, не дать ему выхода, а для этого предстояло обрушить на него всю мощь имеющихся противопожарных средств. В работу включили шесть пожарных стволов, извергавших потоки воды. Потом подали еще девять, производительность которых вдвое больше. Все прибывали и прибывали машины с людьми и техникой, но огонь не сдавался. Он набросился на соседний склад, с гулом и завыванием ворвался в окна и двери. А в складе сырья тугая знойная волна разом вспучила и вырвала тяжелые стальные ворота. Огненно-рыжее облако взметнулось над зданием, послышались частые гулкие взрывы, рухнула одна из стен. Пламя бушевало с разгульной, дикой свирепостью, неистово пожирая все, что встречало на своем пути.

Капитан Афонич распорядился заменить пожарные стволы только что прибывшими лафетными установками и умело руководил службой тыла. Лавина воды устремилась через оконные проемы и ворота секций, но облака жгучего пара и ядовито-черного дыма выбрасывались то там то тут. Огненный вал горящей смеси выплеснулся наружу, трава и кусты горели уже на площади в несколько сотен квадратных метров.

Это был сложный пожар. Куда еще сложнее! Но его все же удалось обложить. На это потребовалось 30 минут. Оперативный штаб доложил в Тулу, что главная опасность ликвидирована, теперь огню не выйти на простор, и предстоит, отвоевав у него метр за метром, окончательно задушить его в складе. Для этого нужно было прежде всего подавить очаги в труднодоступных местах, под завалами. Нужно было, говоря профессиональным языком, победить огонь активными наступательными действиями.

Капитан Афонич, как это бывало не раз, взялся лично возглавить звено газодымозащиты.

— Действуйте! — сказали в штабе, разместившемся по-походному возле одной из машин. — Завалы образовались, в основном, в районе стеллажей. Преодолеете — главное будет сделано.

Облаченный в боевые доспехи, в шлем-маске, с кислородно-изолирующим противогазом на спине, Афонич вместе с группой пожарных через минуту скрылся в огнедышащем чреве склада. Пламя бушевало в нескольких метрах от него, не подпускало к себе, огрызалось, охватывало жадными космами, но он шел и шел, упрямо пробиваясь вперед. Шел первым. Так солдаты, поднявшись на решительный штурм, идут навстречу и лютому свинцу.

Вперед! Еще шаг… Еще! Под ногами пузырился и клокотал кипящий гудрон, вязкая смола сковывала ноги, и он с трудом выдирал из нее сапоги, чтобы сделать еще один шаг. Еще… Еще! Рядом рванула бочка, но он был уже за грудой раскаленных кирпичей и искореженного металла. Вот и стеллажи. Осталось перебраться через последний завал. Еще шаг… Еще!

— Береги-и-ись! — крикнул находившийся неподалеку начальник местной пожарной части Владимир Александрович Орлов. — Стена падает! Сте-е-на-а-а!..

Тяжело качнулась кирпичная кладка и вместе с железобетонной перемычкой над дверью стала валиться стремительно и неудержимо.

И рухнула…

Было 14 часов 20 минут…

Крика Орлова капитан Афонич не слышал. И не мог услышать…